Вода тихо плескала о песок, когда из её черной толщи начало выплывать нечто, сначала казавшееся лишь тенью под поверхностью. Но с каждым шагом к берегу образ существа становился всё более четким. Чем ближе оно подходило, тем более жуткими становились его очертания.

Лаврентий, укрывшийся за плетеным забором, почувствовал, как страх сковывает его грудь. Перед ним предстало существо, о котором они могли слышать только в страшных сказках.

Это существо стояло на двух тонких, но мускулистых ногах, его тело было покрыто чешуей, блестящей в свете луны, словно мокрое стекло. Рыбья голова с выпученными глазами и огромной пастью, полной острых кривых зубов, двигалась с хрипом, словно вбирая в себя воздух. Изо рта торчали длинные клыки, поблескивающие, как кинжалы. Длинные руки, заканчивающиеся когтистыми пальцами, тянулись вперед, а за спиной, над горбатым хребтом, вздымался большой костяной плавник, который едва колыхался на ветру.

Друзья притаились, затаив дыхание, не смея двинуться, когда существо подошло к самому краю костра. Оно наклонило свою страшную голову к вождю, который дрожа встал перед ним на колени. Пламя костра осветило его лицо, и можно было разглядеть ужас, написанный на нем. Вождь что-то прошептал, прижавшись к земле, как к последнему спасению.

Лаврентий сдавленно прошептал:

— Святая Матерь, защити нас…

Элиара наклонилась ближе к нему и произнесла едва слышно:

— Похоже, это не просто ритуал… Они поклоняются ему, как божеству.

Галвина положила руку на рукоять меча и прошептала:

— И что же нам теперь делать? Мы не можем просто так напасть. Если это действительно дух, нам нужно знать, как его уничтожить.

Торрик стиснул свою руку-аркебузу, готовясь к самому худшему:

— Если он сейчас накинется на нас, я его угощу свинцом в глотку. Но, клянусь своим протезом, надеюсь, что до этого не дойдет.

Существо замерло и обернулось, его выпуклые рыбьи глаза уставились прямо на укрытие путников, словно видя их насквозь. Страх, что оно их заметило, сковал всех, но первым не выдержал Глезыр. Он вскочил и с криком «Нас раскрыли!» яростно бросился к чудовищу, выхватив кинжал.

Существо издало пронзительный шипящий звук, оттопырив жабры, из которых брызнули струи воды. Жидкость зашипела на раскаленных камнях у костра, поднимая клубы пара. Вождь Зубастая Черепаха закричал что-то на своем языке, отчаянно размахивая копьем. Остальные дикари замерли, как зачарованные, лишь наблюдая за происходящим и не делая попыток вмешаться.

Элиара выскочила следом за крысолюдом, не отставая от его порыва, и быстро произнесла заклинание. Под ногами монстра песок стал превращаться в липкое, жидкое месиво, и существо увязло в зыбком песчаном плену, потеряв равновесие и завалившись на бок.

— В бой! — крикнула она, взмахнув посохом, и все остальные ринулись на чудовище.

Галвина первой прыгнула вперед, выкрикивая боевой клич. Ее клинки свистели в воздухе, нанося удары по чешуйчатому телу чудовища. Кожа его оказалась жесткой, словно покрытой пластинами, и мечи едва пробивали ее, оставляя лишь неглубокие порезы. Чудовище взревело, раскидывая когтистые лапы в попытке достать противников. Лаврентий схватил святой символ и встал в защитную стойку, готовый прикрыть чародейку.

— Будь ты проклято, порождение тьмы! — выкрикнул клирик, стараясь удержать чудовище на расстоянии.

Гругг ударил чудовище массивным молотом по плечу, и этот удар едва не выбил существо из равновесия, оставив на его чешуйчатой шкуре глубокую вмятину. Торрик тем временем направил аркебузу прямо в голову рыбьей твари и выстрелил, разорвав тишину ночи оглушительным звуком. Пуля пробила голову монстра сбоку, и он зашатался, но всё ещё оставался на ногах.

— Это тебе за всю пролитую кровь бедных зверюшек! — выкрикнул гном, перезаряжая аркебузу.

Но существо не сдавалось — оно ударило хвостом, сбив Элиару с ног, затем потянулось когтями к Глезыру, но тот ловко увернулся, вонзив кинжал прямо в бок монстра. Из раны брызнула тёмная вязкая жидкость, и чудовище взревело, но силы его уже угасали. Элиара, поднявшись, снова сосредоточилась и метнула в монстра каменную иглу, которая ударила в грудь существа, пробив чешую.

— Получай, отродье бездны! — крикнула она, и на её лице сверкнула решимость.

Последний удар пришелся от Галвины — она метнулась к чудовищу и рассекла ему горло своим мечом. Существо захрипело, его руки дернулись в агонии, а затем оно рухнуло на землю, разбрызгивая песок и кровь. У костра воцарилась тишина, прерываемая только тяжелым дыханием отряда.

Вождь Зубастая Черепаха, ошеломленный произошедшим, закричал что-то на своем языке, глаза его метали молнии. Он схватил своё копье и, выкрикнув нечто угрожающее, бросился на Галвину. Но та легко увернулась, и его импульсивная атака привела лишь к тому, что он сам напоролся на её меч. Кровь заструилась по лезвию, и вождь замер, прежде чем рухнуть на землю.

Крики ужаса вырвались у дикарей, увидевших гибель своего вождя и «бога».. Они не стали дожидаться дальнейших событий, и, бросив свои костры, с воплями кинулись прочь в ночной лес, где их силуэты быстро исчезли среди деревьев.

Торрик, окинув взглядом поле боя, победно пнул безжизненное тело монстра:

— Славная битва, — произнёс он с гордостью. — Теперь осталось только доставить голову этой форели-переростка нашему капитану! Пусть видит, с чем мы справились.

Элиара отерла лоб и, поправив плащ, усмехнулась:

— Голова, может, и не слишком большая, но зато уродливая. Надеюсь, это останется напоминанием, что иногда магия полезнее грубой силы.

Глезыр с трудом отряхнул песок со своего хвоста и, все ещё нервно глядя по сторонам, пробурчал:

— Хорошо, что вас тут было много, а то одному с таким не сладить. Но честно скажу, этот запах рыбы меня еще долго будет преследовать.

Лаврентий, всё ещё дрожа после схватки, посмотрел на тела вождя и чудовища и вздохнул, покачав головой:

— Возможно, мы поступили жестоко. Теперь этот народ остался без вождя, без защитника, и они разбежались, как испуганные дети. Что же с ними будет? А ведь можно было бы попытаться наставить их на путь веры в Святую Матерь, вместо того чтобы принести им такую беду…

Элиара фыркнула и, вытирая кинжал от крови монстра, бросила через плечо:

— Ну так и догоняй их, благородный клирик, проповедуй и обращай, если тебе не лень. Может, к утру успеешь завербовать пару новых последователей.

Торрик засмеялся, хлопнув Лаврентия по плечу:

— Не принимай всё так близко к сердцу, святоша. Мы сделали, что должны были. Теперь пусть этот рыбьеголовый дух больше не тревожит ни ферм, ни дикарей.

Они ушли подальше от деревни дикарей, где свет костра мерцал над мёртвыми телами, и остановились на песчаной отмели, чтобы разбить на ночь лагерь. Волны, тихо набегая на берег, глухо перекатывались в темноте. Море отражало бледный свет луны, и над ним блестели звезды, будто жемчужины, рассыпанные на бархатном покрывале. Галвина, усевшись на камень, поглядела на темнеющий горизонт.

— После смерти их вождя и этого… монстра, — произнесла она, глядя на мерцающие угли костра, — вряд ли они вернутся мстить. Слишком силен был их страх.

Элиара, держа голову существа на коленях, внимательно изучала его странные остекленевшие рыбьи глаза и жуткие клыки, блестевшие в лунном свете.

— Это явно не дух и не элементаль, — задумчиво проговорила она, прищурив глаза. — И не голем. Обычная плоть и кровь… пусть странная, но все же плоть. Может, подобные существа живут на дне моря? Но откуда вождь узнал, как его вытащить на сушу? И если оно питается кровью, где оно брало кровь там, на дне моря? Или оно плавало между островами, выискивая себе добычу?

Лаврентий, севший рядом с чародейкой, усмехнулся и покачал головой:

— Знаешь, Элиара, не все существа пьют кровь ради пропитания. Когда я учился в семинарии, епископ Анарафей, мастер кафедры аспекта природы, однажды доказал, что комары пьют кровь не для того чтобы насытиться. Они делают это, чтобы согреть свои яйца внутри тела. Может, и это существо имело свою странную цель.