— Да уж, самая легкая битва в моей жизни, — усмехнулась Галвина, убирая мечи в ножны и подходя к Глезыру. — И что бы ты без меня делал?

Она быстро перерезала веревки, освобождая крысолюда. Вслед за ней в зал вошли Лаврентий и Элиара, которые окинули взглядом разгромленный храм.

— Похоже, мы как раз вовремя, — заметил клирик, оглядываясь вокруг и поглядывая на алтарь.

Глезыр торопливо натягивал на себя плащ и подбирал рапиру, ворча:

— Эти дикари хотели принести меня в жертву какой-то Огненной Крысе! Ну не безумцы ли? Если бы вы не пришли, я бы стал ужином для какого-то мифического существа!

Элиара не удержалась от смеха:

— Может быть, лучше было бы позволить им завершить ритуал? Кто знает, может, мы бы увидели легендарную Огненную Крысу.

Глезыр яростно махнул рапирой в воздухе:

— Даже не сомневаюсь, что вы бы так и поступили, если бы у вас был запасной навигатор на корабле! А я-то на что надеялся? На то, что, может, меня действительно кто-то примет за принца!

Лаврентий снисходительно улыбнулся и спросил:

— А где же слова благодарности, Глезыр?

Крысолюд покосился на клирика, скривился, но затем выдавил:

— Ну ладно, ладно… спасибо. Без вас я бы, наверное, уже лежал с перерезанным горлом. Но это не значит, что я не мог бы справиться и сам… ну, может быть.

Галвина усмехнулась, хлопнув его по плечу:

— Пойдем обратно, герой. Наверное, ты нас еще и ужином угостишь из этих дикарей?

— Очень смешно, женщина, очень смешно! — проворчал Глезыр, направляясь к выходу, но внутри он чувствовал неожиданное облегчение, что остался живым, пусть и обязан жизнью своим товарищам.

Корабль вновь был готов отправиться в путь. Яркое солнце освещало свежевыкрашенный борт и натянутые канаты, а матросы в последний раз проверяли снасти перед отплытием. Самсон, узнав о злоключениях Глезыра на Острове огненной крысы, разразился смехом так, что эхо от его хохота разнеслось по всей гавани.

— Ну ты даешь, Глезыр! Какой же из тебя Черный Принц? Черный Смех — вот так тебя и назовем! — поддразнил он.

Элиара, хитро улыбаясь, подошла ближе и подколола:

— Держи в своей пустой голове, что если тут есть дикие люди, то есть и дикие крысолюды, не все же живут как цивилизованные жители Черепа. Эти ребята с тобой церемониться не станут.

Глезыр только раздраженно фыркнул:

— Да уже понял, понял я! Отстань ты!

Лаврентий задумчиво почесал подбородок, глядя на удаляющиеся вдаль очертания острова, и поделился своими размышлениями:

— Видимо, эта «Огненная Крыса» — не просто древний дух, а нечто демоническое. Возможно, это демон, которому поклонялись эти крысолюды, как и многим другим тварям из нижних миров. Их алтарь излучал странную энергию…

Элиара усмехнулась, приподняв бровь:

— Ну так что, Лаврентий, собираешься вернуться на остров и обратить их в свою веру? Может, начнешь проповедь на крысолюдском?

Клирик вздохнул, сложив руки на груди:

— Это, конечно, было бы желательно. Но достаточно было бы просто разрушить их алтари и идолов, да наложить заклинание экзорцизма, чтобы очистить остров от тьмы. Кстати, ты ведь сама видела, какая энергия шла от их храма, даже ты бы признала, что это нечистая сила.

Галвина, наблюдавшая за их перепалкой, решила отвлечь их рассказом.

— Знаете, у меня был знакомый рыцарь из Ордена Святого Луки. Их земли на самом севере Ливонии граничат с землями Кланов Варнхольма и Белой Стеной. Так вот, он рассказывал, что если углубиться в дикие леса и болота на севере, то можно наткнуться на жуткие места. Там живут племена, которые поклоняются водяному духу по имени Кайвохартиа. Говорят, ей приносят жертвы, обычно женщин. Видела их капища — страшное зрелище, я вам скажу. Это какие-то столбы, переплетенные корнями, а на них нанизаны кости и драгоценности, вот так, знаете, как жуткая ёлка. И сами эти люди — воины умелые и свирепые, всегда в засаде, нападают из-за деревьев, прячутся в болотах. Вот, Элиара, скажи, этот Кайвохартиа — тоже твой древний бог или нет?

Чародейка нахмурилась и поджала губы:

— Слушай, Галвина, я никогда не интересовалась суевериями суоманов, угронаров и балтаронов. Это на другом конце известного мира, а мы-то сейчас в Атоллии, да и в неизвестные южные моря собираемся. Но вообще интересно было бы узнать, чем они отличаются от Моргараса. Может, стоит изучить, кому они поклоняются и какие ритуалы проводят… Хотя мне бы не хотелось оказаться рядом с их жертвоприношениями.

Глезыр, уже немного придя в себя, закинул лапы на бочку и фыркнул:

— Да что за разница, кто и кому поклоняется! Моргарсы, Кайвохарты и все прочие… Главное, чтобы их культы держались от нас подальше. А то еще на меня накинутся какие-нибудь болотные крысолюды, и тоже начнут требовать жертвоприношений!

Галвина насмешливо покачала головой:

— Будем надеяться, что на этот раз тебе повезет больше, навигатор. И что на пути дальше на юг мы не встретим ни новых поклонников древних богов, ни монстров размером с город.

Лаврентий покрыл себя символом солнца, словно пытаясь отогнать от них все тени зла:

— Пусть Святая Матерь защитит нас в этом путешествии, как и в предыдущих. Хотя иногда мне кажется, что мы идем вглубь таких тайн, что даже боги не знают ответа на все вопросы.

Корабль продолжал своё плавание на юг, в таинственные воды южных морей. Ночью, когда шум волн и шепот ветра заглушали разговоры матросов, Лаврентий стоял у борта, любуясь на звёздное небо. Оно казалось ему здесь особенно чарующим: в Атоллии очертания созвездий были иными, ночи — чернее, а звезды сверкали с ослепительной яркостью, словно сам мир хотел что-то рассказать о древних временах, когда зарождались небесные тела.

Клирик задумался о встрече с астрономом в Черной Лагуне и ощутил в себе стремление разгадать эти космические загадки. Он подумал, что было бы здорово научиться наблюдать за звёздами, понять их движения, а может, даже открыть нечто новое. Ведь если Святая Матерь создала небесные светила, то наверняка хотела, чтобы её дети смогли увидеть её замысел.

Вдруг он заметил, как мимо него прошёл Торрик с фонарём в руках, вероятно, направляясь к складу снастей. Лаврентий окликнул его:

— Эй, Торрик! Есть минутка?

Гном, остановившись, приподнял фонарь, освещая лицо клирика.

— Что тебе, святоша? — усмехнулся он. — Хочешь исповедоваться, что боишься морских чудищ?

— Да нет, ничего подобного, — ответил Лаврентий с улыбкой. — Я тут подумал, мог бы ты сделать для меня телескоп, если мы найдём нужные материалы, когда прибудем в новые земли?

Торрик вскинул брови, почесал бороду и нахмурился:

— Хм, телескоп, говоришь? Ты меня удивил, клирик. Вы, люди, приспособили все наши изобретения под себя — аркебузу, штурвал, подзорную трубу, водяную мельницу… Хотя, знаешь, изобретения на то и нужны, чтобы ими все пользовались. Все, кроме светлых гномов и светлых эльфов — они же помешаны на своих древних традициях. Смеются над нашими приспособлениями, пока не окажутся в беде! — гном громко рассмеялся, и его смех эхом разнесся по палубе.

Их разговор прервала Галвина, подошедшая с задумчивым выражением лица:

— А разве это не ересь — изучать небеса, пытаться влезть в дела богов? Разве вам, клирикам, не стоит ограничиваться тем, что написано в Солнечной Книге?

Лаврентий, мельком взглянув на нее, ответил, переведя взгляд на звезды:

— Вовсе нет. В Солнечной Книге нет ни слова о том, что нельзя изучать небеса. Книга написана почти семьсот лет назад, когда первопророк Гелион вышел из храма Солнца в Железных Пустошах. С тех пор мир изменился, и нам нужно познавать его, чтобы понять. Если Святая Матерь сотворила небесные светила, то значит, хотела, чтобы её чада когда-нибудь их увидели и поняли.

Галвина скептически поджала губы, затем ухмыльнулась:

— Иерархи гелионизма обычно думают иначе: они считают, что все новое — порождение Оскверненного.