Капитан кивнул, сложив руки на груди:

— Да, именно так. Недели через две будем на месте. И хватит насмехаться, крыса. Если земля новая, то почему бы и не дать ей мое имя?

Глезыр закатил глаза и с ухмылкой заметил:

— Амбициозно и пафосно, капитан. Но знаешь что? Если так хочешь, можешь назвать в мою честь какую-нибудь бухту или мыс. Но последнее слово все равно останется за гильдиями географов, уж они-то раздают названия как угодно.

Самсон усмехнулся:

— Ну, в любом случае, мы-то не сидим в своих тронных залах, как какой-нибудь Арнольд I Ерласинг, пытающийся перекроить карты в свою пользу. Мы — исследователи. Наши имена останутся в веках, и не потому что мы этого хотим, а потому что мы были там, где не бывал ещё никто.

Глезыр вздохнул и, покрутил в руках компас и посмотрел в сторону южного горизонта:

— Очень хочется верить, что мы не найдем в этих новых землях чего-то такого, что никогда не следовало находить.

Капитан нахмурился, замечая нехарактерную для крысолюда серьезность:

— А что тебя пугает, Глезыр? Это обычное волнение перед неизвестным или что-то конкретное?

Крыс пригубил из фляги с ромом и откинулся назад, глядя на неспокойное море:

— Не нравится мне это все, кэп. Все эти истории про морских демонов, про древних богов. Какой-то неспокойный дух витает над нашей экспедицией. Наверное, одна только эта чокнутая Элиара рада всем этим вещам. Ты б видел, как она радовалась тому древнему куску камня в форме спрута, что мы нашли на Черном Сердце! Глаза светились, как у ребенка, нашедшего волшебную палочку. Одно дело байки в таверне рассказывать, другое — видеть это своими глазами.

Самсон рассмеялся, дружески шлепнув Глезыра по спине:

— Полегче, дружище! Мы с тобой плавали по темным водам и в куда более жуткие места заходили. И всегда возвращались. Все будет хорошо, иначе и быть не может. Мы пересечем эти моря, разгадаем их тайны и вернемся с золотом, картами и историями, которые заставят завидовать любого капитана в порту. А может, и принесем парочку древних артефактов нашей чародейке.

Крысолюд, скривив мордочку, в ответ лишь буркнул:

— Да уж, надеюсь, твоя уверенность не подведет нас, кэп. И пусть за горизонтом нас не ждут существа, от которых даже я стану молиться твоей Святой Матери.

Самсон снова взглянул на знамя, развевающееся на ветру, и подумал: что бы ни случилось дальше, они готовы встретить это лицом к лицу. Впереди их ждали опасности, загадки и, возможно, великие открытия.

«Рыба-меч» резала воды Атоллии, следуя среди множества мелких островов. Часто на таких клочках земли не было ничего, кроме густых зарослей и белоснежных пляжей. Но как-то они проплывали мимо одного из таких островков, как вдруг на песчаном берегу показалась толпа дикарей, вооруженных копьями и луками. Их смуглые тела блестели на солнце, а глаза следили за кораблем. Видимо, их впечатлило это громоздкое судно, прорезающие волны у их берега.

Один из дикарей, самый смелый, зарядил стрелу в лук и выстрелил, целясь в сторону корабля. Стрела, ударившись о борт, беспомощно соскользнула в воду. Драгомир, следивший за этим с мостика, рассердился:

— Да чтобы вас морские дьяволы утащили! — Он достал пистоль и выстрелил в воздух, громкий звук разнесся над водой, заставив дикарей с криками броситься обратно в лес.

Элиара, сидевшая неподалеку с книгой в руках, оторвалась от чтения и взглянула на убегающую толпу. Драгомир, по-прежнему недовольный, махнул рукой в сторону исчезнувших дикарей:

— Вот объясни мне, чародейка, ты же говорила, что раньше здесь была великая цивилизация, а откуда тогда взялись вот эти дикари? Как надо было деградировать, чтобы скатиться до такого?

Элиара на мгновение задумалась, убрала прядь волос за ухо и, закрыв книгу, ответила:

— Может быть, эти дикари никогда не были частью той цивилизации. Вполне вероятно, что когда континент Атоллии разрушился, они жили на соседних островах и лишь позднее перебрались на те, где раньше процветали города и храмы. Но наследниками древней державы они точно не были — слишком многое их отделяет.

Лаврентий, который прислушивался к их разговору, покачал головой и сказал с грустью в голосе:

— Жаль, что мы не остановились и не исследовали брошенную деревню на Черном Сердце, пока дикари не вернулись. Кто знает, какие там могли бы остаться знаки или свидетельства их веры? Если эти земли когда-то были захвачены демонами, вполне возможно, что здесь до сих пор тянется тень Пириона Оскверненного. И если бы мы могли спасти этих людей от его влияния, это было бы богоугодным делом.

Элиара внимательно взглянула на него и спросила, нахмурив брови:

— А кто такой этот Пирион Оскверненный? Я, признаться, не слишком хорошо знаю нюансы веры материковых народов. Мы тут на Атоллии больше о духах моря говорим, чем о ваших богах.

Лаврентий покрыл себя знаком солнца и заговорил с благоговением, но и с печалью:

— Пирион был создан самой Святой Матерью, как ее брат. Она сотворила его, чтобы он помогал ее чадам обустраивать этот мир. Он учил людей разжигать огонь, строить дома, прясть ткани. Но зависть охватила его сердце, и он заключил сделку с демонами из другого мира, когда они вторглись в Северный Альдор. С тех пор он стал их покровителем и носит имя Оскверненного. Пирион искушает живых существ демонической магией, обещая силу и могущество, но сила эта пожирает их души и превращает в демонов самих ее обладателей.

Элиара задумчиво посмотрела на линию горизонта, где плясали белые гребни волн:

— Знаешь, Лаврентий, мы здесь, на Атоллии, веками жили без всяких Пирионов и отлично себя чувствовали. А вы, на материке, вечно живете в страхе перед своей же мифологией.

Лаврентий, глядя на море, вздохнул и с горечью в голосе ответил:

— То, что ты не знаешь о дьяволе, ещё не значит, что дьявол не знает о тебе. Иногда опасность приходит совсем не оттуда, откуда ее ждешь. Вспомни хотя бы то жуткое чудовище, которое мы встретили на Черном Сердце. Кто знает, сколько еще подобных созданий скрывается под волнами этого океана?

Элиара посмотрела на него со смесью сочувствия и скептицизма:

— Вот так и живем, Лаврентий. Ты боишься невидимого, а я — того, что может оказаться передо мной. Но с другой стороны, мне даже любопытно: а что же мы найдем в этих новых землях?

Лаврентий грустно улыбнулся, глядя на далекий манящий горизонт:

— Надеюсь, не то, что оставило следы в этих заброшенных деревнях и разрушенных храмах. Пусть лучше нас там ждет новая земля и новые надежды, а не новые кошмары.

Элиара промолчала, но в ее взгляде мелькнула искра интереса — словно тайны, скрытые за горизонтом, звали ее.

Корабль «Рыба-меч» продолжал свой путь, рассекая волны. В полуденный зной на горизонте показался небольшой пиратский барк, ветры наполняли его паруса, и Самсон, настороженный, взял подзорную трубу, чтобы лучше разглядеть чужаков. Он заметил, как с их борта тоже наблюдают за его кораблем. Что-то в их манере движения и настойчивости взгляда вызывало у капитана беспокойство.

— Хм, чего им от нас надо? — пробормотал Самсон себе под нос, но продолжал следить за пиратским судном. Когда корабли начали расходиться, он заметил мелькнувшую в небе маленькую темную точку, которая быстро удалялась от пиратов.

— Почтовый голубь, черт возьми, — выругался он. — Кому-то передают весточку.

Чувство тревоги не оставляло капитана, и он сразу же позвал к себе Торрика. Гном, всегда находившийся неподалеку от боевых орудий, появился почти мгновенно.

— Готовь бомбарду, Торрик, на всякий случай. Кто знает, что эти пираты задумали? — сказал капитан.

Торрик прищурился и усмехнулся, потом обвел взглядом палубу и с заметным недовольством поинтересовался:

— А что, пушек так и не купил, как я тебе советовал? Одной бомбарды тебе мало будет, если дойдет до боя.

Самсон устало покачал головой, признавая свою ошибку. Торрик с досадой топнул ногой по палубе: