— Ах, вы, люди, такие наивные! На море пушек много не бывает! Пока можешь, вооружайся как следует, а не надейся на мирные прогулки по волнам.

Самсон приподнял бровь, услышав этот совет, и решил больше узнать о прошлом гнома:

— А откуда это тебе, гному, знать, как лучше воевать на флоте? Ты же вроде наемник, не адмирал.

Торрик вздохнул, будто снова вернулся в прошлое, которое старался забыть, и начал свой рассказ:

— До того, как я стал наемником, я был портмейстером в Даркмау-Док, огромном портовом городе. Оттуда на кораблях уходили сотни колонистов в Тулэ, в земли вечного холода и вечного ожидания новой жизни. Нам, дунклерам — так мы, темные гномы, себя называем — не слишком нравится делить власть с темными эльфами в Эбонской Олигархии. Официально у нас равные права, но эльфы всегда найдут способ сделать так, чтобы быть «равнее» нас. Взять хотя бы эту Малефию Вен'Дир, которая уже веками остается верховным директором. Для них мы — всего лишь рабочие руки, добывающие уголь и железо. Мы для них — расходный материал.

Самсон, слушая, задумался и нахмурился:

— Никогда бы не подумал, что у вас с эльфами такие разногласия. Я всегда считал, что темные народы лучше ладят друг с другом.

Торрик горько усмехнулся и посмотрел на горизонт, где скрывался пиратский корабль:

— О, конечно, есть среди дунклеров те, кто радостно примазывается к власти эльфов. У них-то все хорошо. Но многие другие решили уплыть на восток, в Тулэ, подальше от этой «равноправной» власти. Но и там, за ледяными холмами, от тени эльфов не укрыться. Их колонии распространяются, как чернила на белой ткани, и в любой момент история может повториться. Поэтому я решил посвятить свою жизнь поискам новой земли для моего народа, где бы мы могли жить без постоянного вмешательства и контроля.

Капитан нахмурился еще сильнее, лицо его стало серьезным:

— Так ты хочешь использовать плоды моих исследований, чтобы перевезти дунклеров на новые земли? Это же была моя мечта, моя экспедиция!

Торрик похлопал Самсона по локтю, его голос стал мягче, почти дружеским:

— Не горячись, капитан. Да, у меня есть свой интерес, но, кто знает, вдруг на юге найдется место для всех нас? Ты ведь сам говорил, что эти земли огромны и неизведанны. Людям и дунклерам там может хватить места, если никто не станет пытаться стать выше другого. А если твои исследования позволят моему народу обрести свободу, я буду первым, кто поставит к твоему памятнику венок.

Самсон внимательно посмотрел на гнома, слова которого заставили его задуматься. В мире, полном конфликтов и старых обид, мог ли он действительно найти место, где столь разные народы смогут жить в мире? Или все, что он увидит, — это повторение старых ошибок на новой земле?

Но в то же время он знал, что такие размышления нельзя позволять себе на море. Здесь, вдали от материковых интриг и старых обид, главное было — идти вперед, навстречу неизвестному, быть готовым к любому вызову, будь то пираты или древние боги, чьи имена до сих пор шепчут в древних руинах Атоллии.

— Ладно, Торрик, — наконец ответил капитан с легкой улыбкой на губах. — Увидим, что нас ждет впереди. Но если эта новая земля окажется полной тайн и опасностей, твоей секире придется поработать на славу.

Вечер был тихим, и «Рыба-меч» плавно качалась на волнах, когда с запада показалась галера. Она подавала световые сигналы, и Самсон, заметив это, скомандовал спустить паруса. В воздухе повисло напряжение: команда знала, что на этих водах нельзя быть уверенными в мирных намерениях встречных кораблей.

Когда суда поравнялись, капитан галеры с рыжей бородой и грубым голосом перекрикнул шум волн:

— Эй, на «Рыбе-мече», есть разговор!

Его голос звучал резко и требовательно. Самсон, стараясь сохранять спокойствие, крикнул в ответ, представившись и придав своему голосу твёрдости, чтобы на галере поняли, кто здесь хозяин.

— Самсон, капитан «Рыбы-меча»! — его голос разнесся по воде, а Драгомир, стоящий рядом, напрягся, понимая, что эта встреча не предвещает ничего хорошего.

— Мне сказали, что у тебя на борту Драгомир. Этот плут задолжал капитану Краснозубу. Выдавай его, и мы разделим награду. — Морес Водохлеб говорил с легкостью, будто обсуждал самую обыденную сделку.

Самсон глянул на Драгомира и увидел, как тот побледнел, словно смерть дышала ему в затылок. Но теперь было слишком поздно отнекиваться, не говоря уж о том, что боцман стоял прямо рядом с ним, и сомневаться в его присутствии было бессмысленно. Капитан поднял голову, его голос звучал твердо и холодно:

— Да, он здесь. Но если ты хочешь его, Морес, приди и возьми сам.

На галере наступила тишина, затем раздался злобный смешок Мореса:

— Ты ведь понимаешь, капитан, что за его голову обещана награда? Отдавай его по-хорошему, и все останутся довольны.

— Слушай, Морес, — голос Самсона звучал так, что вся команда почувствовала в нем сталь, — я своих людей не сдаю. Если хочешь Драгомира, попробуй взять его силой, но предупреждаю: у нас на борту есть бомбарда, и стрелять мы умеем.

Морес прищурился, его лицо стало суровым, и в голосе появились ледяные нотки:

— Да, вижу, у тебя знамя Черного Сердца. Вот только это не спасет тебя, капитан, когда ты окажешься в нейтральных водах, где за тобой никто не придет. Помни об этом, Самсон.

Самсон отмахнулся:

— В следующий раз будь готов к драке, а не к пустым угрозам.

Морес сжал кулаки, но не стал затягивать разговор, бросив в ответ:

— Ладно-ладно, капитан. Но мы еще встретимся. — Затем скомандовал своим гребцам, и галера начала удаляться в сторону заката.

Когда пиратский корабль исчез за горизонтом, Драгомир тут же повернулся к Самсону, его лицо было бледным от страха, но глаза светились благодарностью:

— Капитан, спасибо тебе. Ты спас меня… я… я не знаю, что бы без тебя делал.

Самсон глянул на него с прищуром, стараясь сдерживать гнев:

— Ты втянул нас в историю, боцман. Краснозуб, награда, теперь еще и Морес… Мы рискуем всей экспедицией, потому что кто-то не смог удержаться от соблазна и провалил своё дело!

В этот момент к ним подошли Галвина и Лаврентий. Воительница была напряжена и готова к любым неприятностям, а Лаврентий выглядел задумчивым, явно переживая за безопасность корабля.

— Что это было, капитан? — спросила Галвина, тревожно оглядываясь на затихшую водную гладь. — Они что, хотели на нас напасть?

Самсон потер виски, тяжело вздохнул и ответил:

— Старые грехи Драгомира снова тянут нас на дно. Краснозуб ищет его, и теперь у нас проблемы с пиратами.

Лаврентий покачал головой:

— Плохо дело, если эти пираты решат, что наша честь стоит их золота. А ведь мы только начали наше путешествие, и дальше будет еще труднее.

Галвина посмотрела на Драгомира с недовольством, но ничего не сказала. Затем она обратилась к капитану:

— Ну, если уж мы ввязались в эту историю, значит, будем стоять до конца. Только дай мне знать, капитан, если решишь, что пора использовать силу. У нас тут достаточно крепких рук, чтобы показать пиратам, что мы не отдадим ни одного из своих.

Драгомир благодарно кивнул ей, но было видно, что тревога его не покидает. Самсон положил руку ему на плечо:

— Отдыхай, боцман, но не забывай: твои проблемы стали нашими проблемами. Теперь в этом замесе всем выживать. Так что старайся не подвести.

— Я обещаю, капитан, я отплачу за помощь, — прошептал Драгомир, его голос звучал слабо, но решительно.

— Надеюсь, — коротко бросил Самсон и отошел к корме, наблюдая, как вечерний свет отражается на волнах.

Он не был уверен, что правильно поступил, защитив Драгомира. Но в мире, где моря скрывают больше тайн, чем люди, честь все еще оставалась для него важнее легкого выхода.

Ветер трепал парус, и «Рыба-меч» снова взяла курс на юг, к неизвестным берегам и к загадкам, которые, возможно, изменят их судьбы.

Элиара сидела в своей каюте при свете тусклой лампы, осторожно перелистывая страницы старинной книги. Бумага была шершавая на ощупь, с легким желтоватым оттенком времени, но текст оставался четким, будто слова только вчера нанесли пером. Она всё не могла отделаться от мысли, что книга будто сама по себе сопротивлялась времени — или была защищена древней магией. Имя Жарод Сет ей ничего не говорило, но этот таинственный автор явно обладал знаниями, которые не лежали на поверхности мира.