Воображение Сабин мигом заполнило улицы разными людьми, спешащими куда-то по своим делам. Вот мимо пробежала стайка детишек – они играли с мячом. Вот проехала повозка с лошадью (почему-то в воображении похожей на Валианта). А вот мимо прошагала статная дама в красивейшем платье (такое носила Бабушка)! Но девочка моргнула и видение рассеялось, люди ушли и улицы вновь опустели. От этого ей стало грустно и почему-то холодно.

- Тут написано «Воинам-освободителям», - задумчиво сказал Тед. – Наверно, памятник солдатам.

- Тед, пойдем дальше. Тут грустно.

- Да, пойдем, ты права, - согласился капитан.

Пройдя еще немного, Тед и Сабин попали на другую площадь, чуть побольше первой. Монумента тут не было, но был старый фонтан: большая круглая чаша, стоявшая прямо на земле, и горсть позеленевших от времени трубок, торчащих в небо. Сабин подбежала к фонтану и с интересом заглянула в него. На дне чаши она увидела тухлую позеленевшую воду, которая плохо пахла. В воде плавали какие-то дохлые жучки и старые листья.

- Дождевая, наверно, - вынес свой вердикт Тед. – Вряд ли этот фонтан недавно работал.

Сабин посмотрела на забитый грязью сток и согласилась с ним. На противоположном от них конце площади стояло красивое, чем-то похожее на храм, здание: треугольная крыша, высокие стены, высокие двери. Чуть выпиравшую над входом крышу поддерживают мощные белые колонны, поверху покрытые лепниной. Стены здания, когда-то возмутительно-жёлтые, сейчас потускнели и напоминали старый лимон. К дверям здания вели широкие мраморные ступени, все еще гладкие и будто зеркально-полированные.

Двери крест-накрест перекрывали две доски, прибитые гвоздями к косякам.

- Что это, Тед? – спросила Сабин. – На храм похоже.

- Может, и правда храм, - пожал плечами капитан. – Только вместо религиозного символа часы над входом вставлены.

- Ой, и правда часы! А я и не заметила.

Сабин внимательно изучала замершие стрелки часов, пытаясь по ним высчитать, сколько же они показывают (получалось 10:04). Тед, тем временем, подошел к одному из окон «храма» и попытался заглянуть внутрь. Там, за пыльным стеклом, он увидел груды какого-то пыльного хлама: странные кресла с откидными сиденьями, почему-то скрепленные по четыре в ряд, какие-то странные шляпы, старые парики, драные куртки и платья. Напоминало склад театрального реквизита.

- Ерунда какая-то, - пробормотал Тед. – Это что, театр такой огромный что ли?

Он подошел к дверям и легонько подергал доски, блокировавшие вход внутрь. Одна из них с легкостью оторвалась, выплюнув на пол проржавевшие напрочь шляпки гвоздей. Вторая, немного поупорствовала, но потом, жалобно всхлипнув, тоже оторвалась. Пусть был открыт.

- А что, замка нет? – спросила Сабин. Капитан от страха подпрыгнул на месте и с грохотом уронил оторванные доски.

- Ты чего подкрадываешься?! – Тед держался рукой за грудь и тяжело дышал. Сабин заливисто рассмеялась. – Так и убить ведь можно!

- Да ладно тебе, трусишка! – отмахнулась девочка. – А что там, внутри?

- Пойдем и посмотрим, - ворчливо ответил капитан. – Коня с собой возьмем, не хочу его тут оставлять одного.

- А если ему там не понравится?

- Оставим его на входе. Он уже большой мальчик, сможет сам найти дверь, если что, - отмахнулся капитан.

Они попытались открыть дверь и у них почти получилось – заржавевшие петли поддавались с большим трудом. Но потом, печально скрипнув, дверь все же отворилась. Замок на ней был давным-давно сломан.

Два человека и конь вошли в полумрак большого театра-храма. Копыта Валианта громко клацали по полированным плитам пола.

- Могли бы и ковер подстелить, что ли, - пробурчала девочка.

- Ковёр был, но его моль съела, - ответил Тед. Сабин посмотрела себе под ноги и увидела какие-то ветхие лоскутки материи. Возможно, это и правда был ковёр.

Оставив Валианта сторожить вход, Сабин и Тед неторопливо пошли осматривать здание. У входа был просторный вестибюль. Справа и слева от него поднимались покрытые лохмотьями ковра лестницы. Прямо напротив входа стояли какие-то стойки в невысоких арках. За стойками, в полумраке от проникавшего через пыльные окна света, путники увидели какие-то стойки, похожие на вешала для одежды. На каждом крючке каждой стойки висел маленький металлический кругляш с дыркой.

- Наверно, тут посетители театра одежду зимой оставляли, пока на актёров смотрели, - предположил Тед. Сабин пожала плечами: она из всего театра видела только кукольный в исполнении Бабушки, да уличных актёров в замке короля Бруно.

Слева от стоек с вешалами был небольшой коридор, оканчивавшийся дверью. Заглянув в нее, Тед и Сабин увидели большую деревянную сцену, на которой грудой лежали обвалившиеся портьеры. Перед сценой шел плавно поднимавшийся, но весь разломанный деревянный пол. То тут, то там виднелись куски соединенных по четыре штуки кресел с откидными сиденьями. Всё помещение заполнял полумрак, потому что свет шел только из открытой двери. Однако его вполне хватало для того, чтобы увидеть фреску на потолке: там были изображены какие-то гиганты. Все красивые, молодые, сильные, мускулистые, с массивными челюстями и ясными глазами, устремленными в будущее. Они держали в руках геометрические инструменты, оружие, спортивный инвентарь.

- Выглядят жутко, если честно, - робко сказала Сабин. Тед посмотрел на фрески и согласился.

- Знаешь, чем-то напоминает пропагандистские плакаты. Где людей всегда рисуют именно такими: большими и сильными.

- А что, если тут и в самом деле жили такие люди? – спросила Сабин.

- Я не знаю, девочка, не знаю, - покачал головой Тед. Они закрыли дверь и отправились дальше, на второй этаж.

То тут, то там они натыкались на прикрытые или распахнутые настежь двери рабочих кабинетов. Обычно там стоял (или, чаще, лежал на боку) громоздкий деревянный стол, какой-нибудь дальний родственник шкафа для бумаг и пара стульев. На полу, зачастую, валялись бумаги, выцветшие до полной нечитаемости. В одном из шкафов Сабин нашла старые бумажные афиши. Одни рекламировали прибытие в город «Великого клоуна Боба Грея», другие – какой-то «Цирк Летающих Питонов».

На втором этаже они нашли невероятно светлое и уютное место: широкий коридор с фреской на стене. Вдоль стен стояли диванчики, а в одной из стен высились массивные окна, благодаря которым в коридор и попадало столько света.

- Какая интересная картинка… - протянула Сабин.

- Ага, - рассеянно согласился Тед. Он с любопытством заглядывал в очередной кабинет.

На фреске, занимавшей целую стену, были нарисованы дети-гимнасты. Они ходили на руках, выполняли упражнения с огромными мячами, прыгали, широко раздвинув ноги в невероятной растяжке – буквально касаясь затылком пятки. И столько силы и свободы было в этом рисунке, что Сабин невольно захотелось стать такой же, как они, эти нарисованные неведомыми мастерами, дети.

- Тут только цветов было… - рассеяно заметил Тед. Сабин огляделась и увидела массу ящиков, ваз и горшков с давно рассыпавшимися в прах трупиками растений.

- Грустно тут как-то, - сказала девочка. – Будто это место было построено для детей. Чтобы они играли тут, или вот, как эти, - она махнула рукой на фреску, - с мячом штуки всякие делали. А теперь все ушли и тут больше никто никогда не будет ничего делать. Не будет тут больше детей. Все ушли. И нам надо уходить отсюда.

- Да, тут явно нечего делать, - согласился Тед. Ни в одном из осмотренных кабинетов они не нашли ничего более полезного, чем какой-то старый и забытый хлам, сильно обветшавший за прошедшие годы. Конечно, можно было поискать еще в подвале, на чердаке и в разных внутренних помещениях, но Тед не видел в этом смысла. Только время зря потеряют. А ночевать в этом городе ему не слишком-то хотелось. – Пойдем отсюда. Поищем питьевую воду. Да и Валианта бы не мешало искупать, а то он уже скверно пахнуть начал.

- Это да, конь пахнет какашками, - с серьезным видом согласилась Сабин. – Да и нам бы не мешало искупнуться.