Именно так все и сложилось: вечер второго дня пути Сабин встретила в кампании поля, пары ворон на останках чучела (странного какого-то: у него будто даже кости были; а сама крестовина, к которой крепилось чучело, состояла не из жердей, а из столба и широкой поперечной перекладины, к которой и был гвоздями приколочен костлявый Мистер Пугало), костерка и нескольких старых картошек, чудом обнаруженных ею под старой ботвой. Картошка была мягкой, с ростками и сладкой на вкус, но после тщательного обжаривания и натирания солью стала вполне пригодной в пищу.

Ночь пролетела будто за миг, а утром девочка вновь отправилась в путь.

И вот, на третий день пути, девочка начала видеть вдалеке людей: они бродили по полю вместе с лошадьми и неторопливо вспахивали землю. Туземцы были далеко и выглядели очень занятыми, поэтому Сабин не решилась отвлекать их от важных дел. Она просто продолжила путь, беззаботно напевая себе под нос всякую чепуху… и да, и вспоминая бабушку. Она часто обращалась к ней в мыслях, то советуясь о чем-то, то думая, как бы та отреагировала на то или иное событие, будь то ворона или странный Мистер Чучело.

А в полдень впереди показался замок.

Всю сознательную жизнь Сабин заполняли истории и сказки. Истории о том, как жил лес вокруг домика: о загадочных и мистических повадках разных зверей и птиц, о таинственных повадках растений и деревьев (о, девочка была искренне убеждена в том, что у всех растений и деревьев есть своя тайная жизнь! Она даже несколько раз пыталась подкараулить деревья с тем, чтобы убедиться, что они ходят по земле; не все, но некоторые точно ходили!), о приметах и знаках, даруемых природой человеку. Истории о том, как хитрый мистер Лис устроил западню и поймал незадачливого крольчишку – вот, посмотри, малютка! Видишь эти следы на земле? Тут Лис крался, тут – лежал в засаде, а вот здесь – видишь капли крови? – здесь попался ему в лапы мистер Крол.

Сказки же были иными: в них всегда было волшебство, тайна и загадка. И они всегда чему-то учили: то справедливости и тому, почему так важно быть честным и добрым. То остроумию и смекалке, а то и просто тому, что добро всегда побеждает зло. Вне зависимости от этого, Сабин больше нравились сказки, которые ей рассказывала Бабушка. Особенно те, в которых были всадники на лихих лошадях, плащи, стяги, рыцари, подвиги, копья, мечи и – обязательно! – победа над злым и страшным монстром. Или колдуном. Лишь бы больше было приключений, а потом, в конце, все хорошо: жили долго, счастливо и с принцессой.

И были в этих сказках замки. Безусловно были и в историях, которые ей рассказывала Бабушка. Эти истории она называла «то, что было на самом деле раньше»: там были и разные короли, и войны, и еще какая-то чепуха. Сабин было трудно это запоминать и воспринимать. Сказки она любила все же больше.

Так вот: были в сказках замки. С высокими башнями, шпилями, реющими флагами, подвесными мостами, рвами и высокими стенами. В историях тоже были замки, но все больше скучные: башенки невеликие, ров неглубокий, шпилей и вовсе, порой, не было.

В сказочных замках обязательно была тайна: или там жила принцесса, или печальный король, или ведьма какая-нибудь, в конце концов. И это было интересно. В не сказочных, исторических, замках жили только правители, да властители, со своими войсками и подданными. И ничего загадочного, кроме законов, постановлений, судов, да налогов там не происходило. И это было не интересно.

Тот замок, что стоял сейчас перед Сабин, явно был волшебным: неправдоподобно высокие гладкие стены из камня (почему-то серо-голубого цвета) образовывали прямоугольник, на каждом углу высилась башня со шпилем. На самой вершине каждого шпиля реяли какие-то знамена. У ворот был подвесной мост, помогавший людям перебираться через широкий ров, заполненный водой. Барбакан тоже был мощным, массивным, и увешанным флагами.

Чудеса, да и только!

За воротами виднелась мощеная камнем улица, какие-то чистые домики, будто никогда не знавшие даже слова «пыль»; какие-то люди ходили по улицам и что-то делали: кто-то торговал прямо с тележки с лотком, кто-то нес какие-то вещи, кто-то стоял на месте и разговаривал с друзьями. Где-то там, в глубине всей постройки, виднелся роскошный сказочный дворец: изящный, утонченный, с башенками, флигелями и высокими застекленными окнами. Сабин именно так себе и представляла сказочные дворцы: красивые, высокие, с множеством окон, башенок и корпусов, собранных в единый ансамбль.

И да, этот дворец был приятного белого цвета, а крыши его покрыты голубой черепицей.

Ну прямо-таки картинка из книги!

Сабин неторопливо приблизилась к подвесному мосту. Мимо нее не торопясь проходили взрослые люди: они везли в город повозки, запряженные лошадьми, осликами или волами. Некоторые шли пешком, кто с мешком на плече, кто с топором, а кто и просто так, налегке. И никому не было дела до маленькой одинокой девочки, растерянно глядевшей по сторонам. А Сабин, тем временем, все больше охватывало ощущение, что она попадает в самую настоящую сказку: все было такое… нереальное! Чистое, легкое, будто вот-вот все вокруг запоют и начнут танцевать! И замок этот со дворцом, и раскинувшиеся вокруг поля – все это манило ее. Как книга с иллюстрациями.

Девочка подошла к мосту и боязливо ступила на старые доски – а ну как сломаются? Но они выдержали и Сабин подошла к воротам. Возле них стояли стражи в доспехах. В руках они держали какое-то красивое оружие, что-то типа топоров на больших рукоятях. Стражи тоже не обратили на девочку никакого внимания, поэтому она, немного робея, вошла в город.

Она не знала, куда ей идти дальше: то ли во дворец, видневшийся вдалеке, то ли в караулку к стражникам, а то ли еще куда. Девочка понятия не имела, куда ей обратиться со своей проблемой – бабушки до этого у нее не умирали, так что опыта в этом вопросе у нее не было. Поэтому, немного поразмыслив, Сабин направилась туда, куда шла большая часть людей из ворот – прямо. Она миновала несколько красивых двухэтажных домиков (а здесь почти везде были двухэтажные домики) с красной черепицей, прошла мимо кондитерской, из которой доносился соблазнительный аромат выпечки, мимо кузницы, где огромный потный дядька стучал молотком по какому-то раскаленному камню странной формы, и, наконец, попала на центральную площадь. Там, к ее изумлению, стояли торговые палатки и будки. Площадь – довольно широкая и круглая, сплошь вымощенная камнем – наводнял разнообразный люд: все галдели, и шумели, и ходили туда-сюда, и толкались. Все торговые павильончики выстроились точно по периметру площади, ни одного не было в центре. И чем там только не торговали! И нарядными платьями всех цветов и размеров, и ароматными фруктами, и ягодой, и овощами, и колбасами, и мясом, и пивом, и вином, и башмаками, и – о, чудо! – книгами и игрушками! Глядя на все это безобразие, расставленное вокруг, Сабин горько посетовала, что не прихватила из дома побольше своих сбережений – уж она бы купила себе кукол да книжек сказок! А сколько она выменяла бы себе леденцов и сахарных петушков!..

Девочка ходила по площади и восторженно хлопала глазами. Взрослым, бродившим здесь же, не было до нее никакого дела. Подумаешь! Эка невидаль: девочка ходит без родителей!

Вдруг до ушей Сабин долетела музыка. Она нахмурилась и поковыряла пальцем в ухе, сначала решив, что ей показалось, но нет: из центра площади действительно долетали ритмичные звуки и два мужских голоса уверенно пели песню про какого-то парня, которому нравится подкармливать волков. Протолкавшись сквозь толпу, Сабин попала в центр площади. Там, у статуи какого-то каменного дядьки со встопорщенными усами (да еще и верхом на коне!), поставили помост. На этом возвышении стояли два мужчины: один носил белую разрисованную рубаху из грубой ткани, а второй щеголял в длинном темном плаще, расписанном какими-то буквами и письменами. В руках у мужчин были не то лютни, не то гитары. Они вдохновенно и слаженно пели на два голоса, аккомпанируя себе на инструментах.