- Всё, провожающие – валите нахрен отсюда! – рявкнула проводница. Немногочисленные провожающие, ворча и размазывая по щекам фальшивые слезы, в последний раз обнялись-поцеловались с пассажирами и, ворча и намеренно пихая друг друга, двинулись обратно на перрон. – Всё? Все свалили? - грозно спросила проводница. – Кто не с нами – тот не все! Всё, валим отсюда!

Она вышла из вагона и захлопнула за собой дверь. Через несколько секунд Джейк ощутил легкий толчок и увидел, как за окном перрон пришел в движение – теперь наконец-то поехал их поезд. На край света. Лиз тут же забралась к брату на колени и прилипла носом к стеклу, завороженно глядя на проплывающий за окном пейзаж.

Сначала за окном был скучный серый Дизель: дома, яркие вывески, скорее подчеркивающие общую убогость города, чем разгоняющие ее, и разнообразные живые существа, спешащие по своим делам. Дизель не спал никогда: в нем все всё время куда-то спешили. Работать, спать, изменять, есть, на казнь… У всех была масса дел. Джейка это раздражало: он не любил суету и толпы вокруг. В таких густонаселенных местах легко потерять самого себя. Перестать быть индивидуальностью. В таких местах всем на все наплевать и что бы ни случилось с твоей жизнью, всем будет все равно на все наплевать.

Но теперь они уезжали отсюда.

Примерно через полчаса пути последние городские строения остались позади. Над раскинувшейся вокруг железнодорожных путей равниной ярко светило солнце. Джейк блаженно щурился, подставляя свое бледное лицо под лучи светила: в Дизеле, из-за постоянного смога и пыли даже в ясную погоду солнце было почти не видно. А тут его столько, что, казалось, его светом можно затопить весь мир.

Потянулось время пути. Стук колес стал привычным, вид за окном постепенно утратил привлекательность. Джейк, незаметно для себя, уснул. Лиз, оставшись предоставленной сама себе, уселась на соседнее место и стала вертеть головой, беззастенчиво рассматривая всех, кто сидел в вагоне.

Тут были и люди: человек десять. Как всегда, людей было больше, чем кого бы то ни было: старые, молодые и что-то «среднее», мужчины, женщины… кто-то тихо дремал, кто-то читал книгу. Кто-то уже разворачивал припасенную в дорогу еду.

Еще сидела пара хмурых корвумов – эти птицеглавые человекообразные существа тихо о чем-то ворковали между собой. Корвумы почти без проблем говорили на языке людей (поскольку людей было больше, чем вех остальных вместе взятых, именно их язык сам собой стал «международным» или «всеобщим»), но между собой они переговаривались на своем странном наречьи, чем-то напоминавшем воркование голубей.

Сидели два существа с головами котов: высокие, покрытые короткой шерстью, одетые в почти человеческую одежду – только в штанах дырка для хвоста. Они держались за лапы и нежно терлись друг об друга головами – ну чисто нежащиеся кошки. Заметив, что на них смотрит человеческая девочка, один из котов зашипел и оскалился. Лиз поспешно отвернулась.

Еще в вагоне было огромное существо, похожее на прямоходящего носорога. Руки у него были почти человеческие: пусть и с толстой шкурой, но о пяти пальцах и вполне пригодные для того, чтобы ими что-то держать. В данный момент, этот громила сидел и задумчиво читал какую-то книгу. На нем был надет джинсовый комбинезон, а на голове он носил странной формы очки. Заметив, что Лиз на него смотрит, здоровяк усмехнулся и подмигнул девочке. Лиз смущенно хихикнула и спряталась за кресло. Носорог негромко гыгыкнул, покачал головой и вновь углубился в чтение.

Время шло, поезд иногда останавливался на разных станциях. Пассажиры выходили, входили, что-то говорили, ругались с проводником… Лиз смотрела на все это как на бесплатное представление в цирке. Станции были разными: иногда это были небольшие города, иногда – скромные деревушки. Порой и вовсе лишь три-четыре домика стояли неподалеку от станции, да небольшая конюшня или амбар. Несколько раз поезд останавливался и вовсе будто посреди поля: только небольшая старая металлическая конструкция, похожая на шатер из стальных прутьев и листов, стояла в десятке метров от путей. На таких станциях никто не садился, наоборот – пассажиры выходили. Лиз не увидела, куда они направляются. Вполне возможно, что они жили как раз в этих самых металлических шатрах-остановках.

Джейк проснулся ближе к вечеру: в вагоне кто-то кричал. Поначалу мальчик резко встрепенулся, почуяв опасность, но потом он понял: просто на станции села многодетная семья людей. Огромная женщина боевого вида, лысый мужик с пивным пузом (уже изрядно пьяный) и штук пять детей в ассортименте.

Мужик почему-то называл своих отбрызгов «личинусами». Отбрызгами их окрестил уже Джейк, сразу почувствовавший общее напряжение остальных пассажиров. Еще бы: столько детей, которые тут же принялись кричать и бегать во все стороны одновременно, толкаясь и мешая всем вокруг. Родители и не думали их утихомиривать: они громко говорили о чем-то друг с другом и мужчина иногда очень громко смеялся неприятным, будто лающим смехом.

Кто-то негромко выругался.

Поезд тронулся и пошел дальше. За окном быстро темнело.

Дети продолжали шуметь. Не обращал на них внимания только здоровяк-носорог, все так же читавший свою книгу. Детишки старались не приближаться к этому громиле и шумели исключительно издалека.

Поезд проехал через небольшой лес. В вагон вошла проводница и сказала:

- В небе медуза, гасим свет! – и выключила электрические светильники в вагоне.

Все пассажиры сразу притихли: кто-то от страха, а кто-то от любопытства. Многие приникли к окнам: всем было интересно, что же происходит.

Джейк и Лиз с ужасом смотрели в ночное небо и не видели света звезд. Не видели они и бескрайнего поля, раскинувшегося до горизонта. Они видели лишь трех огромных светящихся медуз, величественно плывущих над землей параллельно пути следования поезда. Лиз и Джейк не знали, что это за монстры. Одну такую мальчик видел в карманном измерении у Берама (от этой мысли что-то кольнуло у него в душе – волшебникищет свое сердце магии). Откуда взялись эти медузы? Чем питаются? Где живут? Почему они так прекрасны?..

Эти медузы были просто огромны: по прикидкам Джейка, в самой большой из них было не меньше пятидесяти метров – и это не считая щупалец! Они неподвижно висели в воздухе посреди поля и лишь изредка вяло шевелили своими щупальцами. Несмотря на сгустившуюся за окном тьму, Джейк видел медуз отчетливо: они, казалось, светились мягким неярким светом. Он не удивился, когда почувствовал, что Лиз дрожит от страха. Он и сам находился на грани паники и истерики: три такие огромные твари запросто могли разнести поезд в клочья и убить всех пассажиров.

…Но поезд неторопливо двигался вперед, постепенно оставляя тускло светящихся монстров позади. Через несколько минут медузы исчезли за очередным поворотом путей, и проводница снова включила электрическое освещение – только в этот раз слабее: все-таки ночь уже наступила и большая часть пассажиров устраивалась спать.

Спать нужно было на тех же креслах. Для этого в них была предусмотрена система рычагов, при помощи которой спинка кресла откидывалась назад, а подлокотники уходили вниз. Джейк минут десять разбирался в этой головоломке, пока подошедшая к нему проводница одним резким движением не превратила кресло в кровать.

Дети уснули.

Шумные отбрызги еще некоторое время издавали громкие звуки, но потом к их родителям неторопливо подошел носорог и что-то негромко сказал. Мигом изменившиеся в лице родители торопливо уложили своих «личинусов» спать.

В вагоне воцарилась тишина.

- Волколачий остров! Кому на Волколачий остров?! Выходим! У вас пять минут! – проводница ревела, как корабельная сирена. Этот рожденный будто в недрах преисподней звук вырвал Джейка из объятий сладкой дремы.

Мальчик сел в кровати и огляделся: большая часть пассажиров все еще спала. Лиз, уничтожив часть съестных припасов, теперь развлекалась с шумными отбрызгами. Под ее руководством детишки с серьезными лицами ползали по полу с тряпками в руках и тщательно мыли, протирали и скоблили пол.