Неутомимый «штадлан» из Росгейма продолжал бороться за интересы своего народа почти до конца тревожного царствования Карла V. Император относился к нему благосклонно, и только один раз произошло курьезное столкновение между властелином полу-Европы и «правителем» немецких евреев. В своей официальной переписке с государственными и муниципальными властями Иозель иногда титуловал себя «начальником и правителем еврейского народа» (см. выше). Один фискал в Шпейере обратил на этот титул внимание императора. Карл V написал Иозелю, что, считая себя самого правителем еврейского народа, он не может допустить, чтобы кто-нибудь из его подданных присвоил себе такой титул; император повелел Иозелю явиться в назначенный срок в имперский суд, где будет разобрано дело, возбужденное против него фискалом (1535).

Иозель поручил ведение дела в суде немецкому адвокату. На суде адвокат доказывал, что в титуле его клиента нет никакого оскорбления величества. Еще при императоре Максимилиане Иозель именовался «начальником» евреев, а многие называли его «правителем», Regierer; князья, городские советы и имперские чиновники в письменных обращениях называли его «верховным раввином» (Oberster Rabbi) или «высшим начальником евреев»; в общинах же переводили словами «Befehlshaber und Regierer» еврейский титул Иозеля «parnas u’manhig». Суд, однако, согласился с обвинителем, объяснившим, что обвиняемый не имел права именовать себя «Regierer» на том основании, что другие так его величали, а потому приговорил Иозеля к уплате судебных издержек и обязал его больше не пользоваться означенным титулом. Любопытно, что сам Карл V продолжал титуловать его в актах «jüdischer Befehlshaber».

Этот׳ инцидент не испортил, по-видимому, отношений императора к представителю евреев. Император-католик и «правитель» немецкого еврейства имели общих противников в лице протестантских князей, которые не признавали императорской опеки над евреями, мешавшей их произволу. Нарушая конфирмованные императором еврейские привилегии, князья только подзадоривали Карла к тому, чтобы он защищал евреев. Накануне решительной войны с «Шмалькальдским Союзом» протестантских князей император по просьбе Иозеля выдал евреям те охранительные грамоты, в которых вышеприведенное замечание о «еврейском росте» явно направлено против попыток отнять у евреев право кредитных операций без замены их более почетными профессиями (1544 и 1546 гг.). В то же время Карл V запретил возбуждать против евреев обвинения в ритуальном убийстве. На основании одних только народных поверий, говорится в императорской грамоте, «нельзя мучить, истязать и казнить смертью евреев и евреек; нужно искать реальных мотивов преступления, а в случае сомнения доводить такие дела до сведения «императора, как верховного судьи евреев, и ждать его решения». При этом Карл V ссылается на старые буллы пап о ложности ритуального навета, явный упрек по адресу «папы протестантов», Лютера, который в своих последних книгах повторил это гнусное обвинение против евреев. Во время продолжительной войны с протестантскими князьями (1546—1547) Карл V особенно нуждался в денежной помощи евреев, а еврейские общины, в свою очередь, нуждались в помощи императора для спасения от погромов со стороны воюющих армий обоих лагерей. Когда в Германию прибыли испанские войска и стали громить и грабить евреев, Иозель немедленно отправился к канцлеру Гранвелле и просил его доложить императору, что евреи, раньше терпевшие от лютеран, теперь терпят от испанских католиков, вопреки недавно подтвержденным охранительным грамотам. И Карл V разослал по всей армии приказ, чтобы никто не трогал евреев. Испанцы помирились с евреями, когда общины стали доставлять им продовольствие в моменты крайней нужды. В синагогах Франкфурта и других городов молились за победу императора; евреи радовались наравне с католиками, когда получилась весть о взятии в плен саксонского курфюрста и гессенского ландграфа. Таков был результат юдофобской проповеди Лютера и его сподвижников, которые при ином отношении к евреям могли бы иметь в них верных друзей.

Правитель германской империи и «правитель» германского еврейства почти одновременно сошли с политической арены: Иозель умер в 1554 г., а Карл V спустя два года отрекся от престола. Началась новая эпоха, когда центр еврейской жизни перемещается в восточную половину Германской империи, куда переносится и императорская резиденция: в католическую Австрию и густонаселенную евреями Богемию.

Свирепствовавшая на рубеже Средних и новых веков «испанская эпидемия», тяга к полному или частичному изгнанию евреев, давала себя чувствовать и в восточных областях Германской империи: в Австрии, Богемии и Силезии, где передвигавшееся с Запада еврейство надеялось найти более спокойное убежище. До второй половины XVI века многие еврейские общины находились и здесь под угрозой изгнания. Создалось своеобразное состояние временной оседлости, могущей в любой момент смениться кочевым состоянием. Создалось настроение людей, живущих у подошвы вулкана или в периодически наводняемой низменности: зашумит в недрах земли огненная стихия, забурлят воды в буйном разливе, и привычные жители бегут из своих жилищ, чтобы вернуться после успокоения стихии или навсегда расстаться с родной землей. Судьба евреев в том или другом городе зависела от усмотрения городских или государственных властей, которые в любое время могли изгнать их, и эта постоянная угроза выселения больше удручала евреев, чем момент ее осуществления. В таком состояния мучительной неопределенности жили еврейские массы в Австрии, Богемии, Моравии и Силезии, где местами сложились организованные большие общины.

На грани XV и XVI веков, в царствование императора Максимилиана I, гроза изгнания висела над евреями Нижней Австрии. Толчок к этому дал триентский ритуальный процесс (том II, § 59). Тотчас после процесса евреи были изгнаны из Тироля (1476), а через двадцать лет их изгнали также из Штирии и Каринтии (1496). Это было уже при Максимилиане, с которым сословные чины обеих провинций вели долгие переговоры об изгнании «врагов христианской веры». Император согласился лишь после того, как сословия обязались возместить ему убытки, причиненные потерей еврейских податей, но вместе с тем он позволил выселенцам жить в соседних венгерских городах (Мархег, Эйзенштадт и др.), присоединенных тогда к Нижней Австрии. Это давало возможность изгнанникам, под разными предлогами, приезжать в покинутые места по торговым делам, и часто временное пребывание превращалось в постоянное. Больше всего евреи стремились в австрийскую столицу Вену, которая была закрыта для них со времени катастрофы 1421 года (том II, § 46). Венский городской совет и ландтаги Нижней Австрии не переставали жаловаться императору на незаконное проживание евреев в разных местах (1496-1508): «враги Христа и Девы Марии» не только живут повсеместно, но и занимаются ссудой денег под вексель или под заклад недвижимости, между тем как им дозволено только давать мелкие займы под ручной залог. Максимилиан I, однако, не решался выселить хороших плательщиков податей и некоторых полезных ему лично финансовых агентов. В 1518 г. представители сословий снова подали Максимилиану записку, в которой заявили, что изгоняемые из многих стран евреи селятся и размножаются в Вене, Мархеге, Эйзенштадте и других городах Австрии, и требовали их изгнания. На эти представления император ответил, что он одобряет мысль о выселении евреев из некоторых мест, но не может допустить, чтобы люди, составляющие казенную собственность (Kammergut), эмигрировали за границу, и поэтому он дозволяет им жить в нескольких городах в пределах Австрии; в Вене же и ее округе евреи не должны иметь постоянное жительство, кроме одного, по имени Гирш ель, занимающегося обширными кредитными операциями и имеющего многих должников в городе. Самым большим должником этого банкира был, по-видимому, сам император, и этим объяснялась его снисходительность. Различие между городами с постоянным и временным правом жительства для евреев, однако, не строго соблюдалось. В одновременно изданном декрете император запрещает раввинам предавать отлучению от синагоги (Bann, херем) тех из своей духовной паствы, которые пожелают судиться не в раввинском суде, а в общегражданском, «перед нашим региментом». Тут имелись в виду организованные еврейские общины со своим судом и другими автономными учреждениями.