Один вход, один выход. Куча поворотов и тупиков. Минимальная скорость. Вэйл без раздумий дал бы в рожу тому, кто придумал это испытание.

“Бедный движок и маневровые” — подумал он, поглаживая приборную панель, что верой и правдой служила ему всю гонку.

Впрочем, свое мнение насчет скорости, с которой придется тащиться по этому лабиринту, Вэйл мог засунуть себе в задницу, потому что Чарли Алмаз не считал нужным плестись даже в закоулках глухих деревянных стен, скрепленных толстыми столбами и массивными петлями — он пустил туда свою лодку почти на той же скорости, с какой летел все время до этого.

В том, что этот человек сросся с аппаратом и стал его частью, не осталось никаких сомнений, когда Вэйл увидел, как плавно и с какой ювелирной точностью Чарли вписался в поворот. Он словно вел карету, запряженную самыми вышколенными лошадьми на свете, а не воздушную лодку.

Алмаз скрылся в дебрях лабиринта, и Вэйл следом за ним вкатился в узкий, с двух сторон ограниченный стенами проход. Повсюду мелькали датчики, следящие, чтобы лодка шла на разрешенной высоте и не пыталась смухлевать, возвысившись над лабиринтом и высмотрев правильную дорогу к выходу.

И без того нервную обстановку усугубляло еще и то, что в затылок дышала Сесиль. Если ей повезет выбрать правильный поворот, а Вэйлу выпадет ткнуться носом в тупик, девка в лучшем случае вырвется вперед, а в худшем — получит недюжинную фору. В то же время, если он не допустит ни одной ошибки, то сможет добраться до выхода из лабиринта даже раньше Чарли — и победа будет почти что в кармане!

Обнадежив себя этой мыслью, Вэйл доверился интуиции и приготовился поворачивать направо — вслед за Алмазом. Исполняя маневр, он краем глаза приметил зеленую лодку Сесиль, которую черти понесли налево — хотелось бы, чтобы в тупик.

Первый поворот прошел удачно, и со временем Вэйл даже приноровился исполнять их более-менее быстро, хоть и не с такой заправской легкостью, как у Чарли. Другое дело, что тупиков избежать не удалось, а управляться с задними маневровыми пилот всегда избегал, предпочитая им полноценные развороты, которые в здешней тесноте были попросту невозможны.

Он чертыхался, бил кулаками по панели, рвал на себе волосы, но продолжал вести лодку дальше, запоминал повороты, просчитывал пути и крутил головой во все стороны — благо, лобовое стекло и зеркало заднего вида позволяло. В какой-то момент Вэйл внезапно осознал, что давно потерял счет не только поворотам, но и времени — а значит, для кого-то из его соперников гонка уже могла закончиться. В таком случае все его мучения теряли смысл…

Пилот не ожидал, что при этой мысли сердце у него так неприятно сожмется в груди.

Не успел он этому удивиться, как позади него показалась зеленая лодка. Признаться, сейчас присутствие Сесиль поблизости даже успокаивало. Она тоже проходила повороты на минимальной скорости и осторожничала с решениями, но следовать за Вэйлом не собиралась — свернула в другую сторону при первой же возможности.

Пилот чувствовал, как его нервы натягиваются до предела. Бесила не столько монотонность и медлительность происходящего, сколько неизвестность — он понятия не имел, сколько лабиринта пройдено, скоро ли выход и есть ли у него возможность до него добраться. Ощущение уязвимости в этой коробке с перегородками довершало картину, окончательно выводя Вэйла из себя. Хорошо, что он был в лодке один — иначе его напарнику бы не поздоровилось.

Когда он увидел дыру в стене, то даже не понял, что это выход. Гораздо проще было бы поверить, что это галлюцинация — но потом Вэйл тряхнул головой, зажмурился, и, проклиная все на свете, позволил себе признать, что это действительно путь наружу.

—Ну держитесь, сраные ублюдки! —Хохотнул он, отключая маневровые и направляя лодку прямиком в открытый проход. Оживший от ускорения движок удовлетворенно зарычал и вынес Вэйла наружу, где со всех сторон не было ни единой живой души.

В первую секунду, оглядываясь по сторонам, он даже растерялся. Да такого просто быть не может! Наверное, Алмаз прошел лабиринт так быстро, что уже успел умотать отсюда к чертям собачим и вовсю болтался на финише.

Впрочем, лучше бы он об этом не думал…

Потому что лодка Алмаза вынырнула из лабиринта ровно в тот момент, когда Вэйл окрестил его победителем.

Пилот не поверил своим глазам и зеркалу заднего вида. Он был впереди, черт возьми! До финиша всего ничего, а Чарли у него в догоняющих!

Такую возможность нельзя упускать, и плевать, что призовые изрядно усложнят ему жизнь — с этим он непременно что-нибудь придумает.

Победивший короля становится новым королем. Так было всегда. И будет впредь…

Вылетевшая из лабиринта лодчонка казалась совсем крохотной. Нельзя было позволить ей стать больше. Оскалившись, Вэйл ухватился за штурвал и подрубил максимальную скорость. Лодку изрядно тряхнуло, а его самого вдавило в кресло, но давать заднюю он не собирался.

Пусть он в хлам угробит свою машину, но ему нужна эта победа. Нужна, черт возьми! Ради всего, через что он прошел и чего лишился.

Городские постройки проносились внизу, словно нарисованные. С такой высоты они казались мелким пустяком — сложно было даже разобрать среди них что-то конкретное. Вэйл искал взглядом “муху”, но ее пока не предвиделось, а значит, расслабляться еще рано. Как и снижаться.

Вспотевшие ладони неприятно скользили по штурвалу, движок ревел, как проклятый, но Вэйл все равно чувствовал, что этого недостаточно. Чарли дышал в затылок, но что еще хуже — он неумолимо приближался.

Конечно же, он не упустит победу так легко. И дело, естественно, не в деньгах. Проиграть ему не позволит в первую очередь репутация.

А когда ты угрожаешь репутации такого человека, как Чарли Алмаз, готовься к худшему. Вэйл предусмотрительно вырубил на лодке все ограничители и активировал резервный движок — так, на всякий пожарный. От соперника, который больше десятка лет исправно кладет болт на все мыслимые правила, можно ждать чего угодно. Хорошо, что сам Вэйл такой же…

От перенапряжения зазвенело в ушах — сущая ерунда в сравнении с тем, что могло быть, случись их погоня в космосе. Вэйл тряхнул головой и продолжил выжимать максимум из лодки и из самого себя.

Вот только его максимум — ничто по сравнению с тем, на что способен Чарли. Вэйл прекрасно понимал это даже сейчас, когда вознамерился обогнать его, понадеявшись на внезапную ошибку или на то, что Алмаз за последние годы успел потерять хватку. Но не тут-то было…

Лодки у них были идентичные по всем параметрам — как Чарли умудрялся сокращать отставание, обладая теми же возможностями, что и Вэйл, оставалось загадкой. Видимо, дело все-таки не в машине, а в пилоте.

Не сбавляя скорости, Вэйл с ужасом наблюдал, как чертова синяя лодка становится все ближе.

—Нет, нет, нет, НЕТ! —Шипел он, выкручивая скорость на максимум. Лодка загудела так, словно грозилась вот-вот развалиться. Вэйл привык беречь свои машины — даже если они попадали к нему в руки на время — но сейчас, скрепя сердце, проигнорировал этот звук.

Чарли обошел его справа, причем, сделал он это так легко и быстро, словно Вэйл плелся на телеге, а не летел на пределе возможностей.

Победа выскальзывала из рук так неумолимо и нелепо, что пилоту с трудом в это верилось. Еще недавно он намеренно собирался проигрывать, но теперь, почуяв запах той славы, которая может обрушиться на него, опереди он Алмаза, он уже не готов был с ней расставаться.

—Давай, тупая колымага! —Вэйл вдарил по педали изо всех сил.

Сесиль только выбралась из лабиринта. Ее зеленая лодка казалась мелкой точкой с такого расстояния. Она ему больше не опасна.

Но Алмаз…

До скрипа стиснув зубы, Вэйл потянул штурвал до упора. Лодка затряслась, как у слюнявого новичка — страшно представить, как постыдно это выглядело со стороны — но выравнивать ее не было ни сил, ни времени. Это Чарли, видимо, в силу природных талантов, каким-то образом удавалось вести свою машину так же ровно и плавно, как на нормальной скорости. И это при том, что он продолжал отрываться.