Об этом я благоразумно промолчал, поочередно встречаясь взглядом с каждым членом команды Свистуна. Ни один из них не был мне рад, но хуже было не это — а то, что за Печника мне хотели отомстить.

Это я понял по их взглядам и по тому, как неумолимо надвигалась на меня вся эта ватага. Покалеченные опустившиеся пьянчуги, все как один потрепанные, рваные или хромые, с косматыми небритыми рожами, без зубов или без пальцев. Уделать их в честном бою для любого мало-мальски сносного экипажа было бы плевым делом, но для меня…

И все же от первого удара я легко увернулся — чтобы наткнуться на чью-то подножку и рухнуть на землю, ободрав левый локоть.

—Постойте! —Возопил я, растеряв остатки гордости, —Я не хочу драться!

Надо мной уже нависло несколько оскаленных рож. Ничего человеческого в них не было — ни дать ни взять стервятники или шакалы, нашедшие легкую добычу. Меня пнули один раз, пнули второй — с каждым ударом все сильнее, пока я не понял, что перестаю чувствовать эту тупую боль.

К тому моменту я провел на сорок первой уже несколько месяцев, но ни о чем подобном не мог даже и подумать. Я не знал, что где-то на свете еще остается место этим варварским, животным ритуалам. Разве что в аду…

К тому моменту, как я оставил попытки подняться на ноги, и просто свернулся на земле, прикрыв голову руками, голос Свистуна рявкнул откуда-то сверху:

—Всё! Завязывайте! —Еще никогда человеческий голос не напоминал мне собачий лай так сильно, —Он нам еще пригодится.

Псы тут же подчинились вожаку и отошли от меня, пропустив Свистуна вперед. У меня не осталось сил даже на ненависть — я просто лежал на земле и дрожал от страха. Никогда еще мне не приходилось испытывать такого унижения, и я чувствовал, как оно разрывало меня на части, завладело моими глазами и почти выдавило из них постыдные слезы.

—Вот теперь мы в расчете, —Свистун склонился надо мной и смачно плюнул, как я подумал в тот момент, мне в лицо. Но плевок приземлился чуть правее моего уха, и пират продолжил, —Можно и потолковать о работенке…

*

“Не думай о нем. Слушай, что тебе говорят” — твердила себе Лорента, и, признаться, у нее почти получалось. То ли эта комната, то ли запах дыма от сигары, которую курил Коллис, удивительным образом концентрировали ее внимание на его словах, позволяя отбросить все остальное.

А когда к разговору присоединился почтенный сын — тот самый человек, которого они встретили в начале вечера — ее уверенность утвердилась окончательно. Клетка у него. Нужно только до нее добраться, пустить пыль в глаза этим двоим, сделать вид, что ты согласна на все их условия…

Проще простого, когда рядом нет зануды и перестраховщика.

—Древний след — орудие избранных, —Голос почтенного сына отдавался в голове звенящим эхом. Все остальные звуки словно перестали существовать, —Поэтому прикасаться к нему достойны только люди особенные.

—Особенные..?

—Я не сомневаюсь, что вас можно к ним отнести, —Почтенный сын выступил вперед, и лицо его в свете лампы стало совершенно белым, с двумя четкими черными полосами. Из-за тумана, что застилал Лоренте взгляд, он казался ей похожим на божество, —Но чтобы это проверить, мы должны провести обряд. Чистая формальность, не более…

Мысли стали вязкими, как мед. На мгновение Лорента даже ощутила себя связанной — так тяжело ей было думать и двигаться — но она быстро осмотрела свои руки и поняла, что все еще совершенно свободна. Эти люди не пленили ее, она могла уйти в любой момент.

Если, конечно, была конченой дурой…

—Что за обряд? —Собравшись с мыслями, выдохнула она.

—Сущий пустяк. Что-то вроде сновидений наяву.

Девушка нахмурилась, и Коллис, поднявшись со своего места, счел необходимым пояснить:

—Популярное в свете развлечение. Можете спросить у кого угодно — все здесь периодически балуются этим порошком и наслаждаются его действием. Причем, просто так. А вам мы предлагаем доступ к древнему следу…

И отчего ей стали так тяжело даваться слова? Должно быть, это все Най — заразил ее своими сомнениями.

—Я… не понимаю, —Покачала головой Лорента, —Какой еще порошок?

—Это способ увидеть сновидения, —Мягко ответил почтенный сын. Голос его почти что убаюкивал.

—И что это даст? Зачем вам мои сновидения?

—Не нам. Древнему следу. Это он решает, достойны вы к нему прикасаться или нет. Без этого никак.

За Клеткой никогда не водилось ничего подобного. “Это же вы придумали!” — хотелось крикнуть Лоренте, но она сдержалась. Наверное, это просто-напросто способ отсеять тех, у кого кишка тонка. Не каждый шагнет в неизвестность ради туманной перспективы общения с древним артефактом — особенно, если доподлинно не знает о его силе.

Но Лорента знала. И если ей придется пройти какую-то дурацкую игру со снами ради своей цели, она это сделает.

—М-мы согласны, —Кивнула она, —Я и мой муж.

Вэйл знал, что будет дальше. Чувствовал это кожей, подсознанием, самой душой, если она у него вообще осталась. Его жизнь была дорогой без развилок, пусть и с крутыми поворотами. Он прекрасно понимал, что покажет ему токсин дальше. Но сбежать не мог, как бы не пытался.

—Так больше не может продолжаться.

Ее голос всегда способен был вырвать меня из любых мыслей. С самого первого дня. И не потому, что голос у нее был какой-то необычный — просто для меня он звучал как-то иначе, как кличка для животного, на которую оно всегда откликается.

—Почему? —Я взъерошил волосы, упершись локтями в колени. Злил не столько ее тон, сколько все эти недомолвки. Словно я должен был научиться читать мысли и угадать, чем она недовольна, —Просто скажи мне, что не так!

Лилит отошла от окна, за которым загорался рассвет, и замерла на полпути ко мне — почти обнаженная, в одной сорочке, такая хрупкая и неуязвимая в своей твердости, что я поразился тому, как сильно она напоминала мне этим сестрицу Фло.

—А ты сам не понимаешь? Все они, Вэйл! Все те парни, которых ты считаешь друзьями. Они тянут тебя на дно, а ты позволяешь им это! —Лилит почти кричала, но с места не сдвинулась.

Я чувствовал себя едва ли не прокаженным. Может, стоит подняться, обнять ее, заверить, что она не права?

Стоило бы, если бы в глубине души я не знал, что это не так. Она-то как раз права. А вот я обманываю себя раз за разом, делаю вид, что все в порядке и что моя жизнь не летит в чертову бездну!

Скажите это моему перебинтованному плечу…

—Я не считаю их друзьями, —Я потупил голову, и шея отчего-то отозвалась болью. Неужели я умудрился повредить еще и ее?

—Тогда оставь их, —Лилит сурово заглянула мне в глаза, —Тебя ничего не держит на этом корабле.

А вот тут она ошибается.

—Ли, я пилот, —Я все-таки поднялся на ноги и прошел по комнате, но не в ее сторону, а к столу, на который можно было облокотиться, —Все, что я умею — это летать. Я нужен им.

—Найдут другого. Не беспокойся за них. Они себя этим не утруждают.

Снова не права. Если бы Нильс за меня не беспокоился, я был бы мертв уже после первого вылета. А я оттрубил на “Темной дыре” уже шесть лет, и то, кем я был — полностью его заслуга. “Стервятники” за год не дали мне ничего, кроме стойкой непереносимости опустившихся ничтожеств, а вот “Дыра”...

Она создала Вэйла Кертена — лучшего пилота пиратских судов во всей системе. И что бы не говорила Лилит, я был обязан Нильсу и его сыну почти всем. Без них я, возможно, до сих пор бы летал на “Стервятнике” или сдох бы при неудачном абордаже. Но самое главное, что без них…

—Мы с тобой никогда бы не встретились, если бы не “Дыра”, —Напомнил я.

—Это не значит, что ты должен провести на ней всю оставшуюся жизнь. Хватит рисковать. Хватит ходить по грани, Вэйл!