—Эти люди… опасны. Они сидели в дурмане и говорили о каком-то Бастарде…

Не успев закончить фразу, он снова зашелся в кашле, на этот раз еще и сдобренном кровью. Платок его, очевидно, остался в сюртуке, и без него Наю пришлось запачкать руку, но он не обращал на это никакого внимания.

—Нам лучше… с ними не связываться, —Продолжил он с прежним упорством.

Лорента давно подставила ему плечо, но опираться на него ученый принципиально не желал. Все, что он сделал — это взял ее за руку, которую от напряжения сжал так сильно, что у девушки онемели пальцы.

—Успокойся, я не пойду за ним, —Заверила его Лорента, —Сейчас нам нужно как-то утихомирить твой приступ.

К тому моменту на них, застывших посреди улицы, уже стали оборачиваться прохожие — но никто так и не предложил помощи.

—С-само пройдет, —Най прикрыл рот окровавленной ладонью.

—Может, вернемся в гостиницу? Ты выпьешь свое снадобье..?

Най со свистом втягивал воздух. Когда он заговорил, голос его напоминал сухой скрежет:

—Это все лишнее. Дай мне минуту.

Снова эта идиотская твердолобая гордость! И когда только ему надоест строить из себя героя там, где никто не просит!?

—Ты уверен? —Лорента внимательно посмотрела на него — волосы прилипли ко взмокшему лбу, глаза слезились, а все тело колотила такая дрожь, что ее было видно невооруженным глазом, —По-моему, ты еле стоишь на ногах…

—Мне лучше знать! —Огрызнулся ученый.

Лорента выдернула пальцы из его хватки и показательно отвернулась. За всю жизнь судьба не посылала ей более невыносимого человека! И как он только умудрялся так виртуозно менять впечатление о себе?

—Я живу с этой болезнью четыре года, —После паузы сказал он намного мягче. Неужели одумался? —Думаешь, я в первый раз оказался в такой ситуации?

Из-за него она упустила того странного незнакомца, а вместо благодарности получила… это!

—Если ты в порядке, забери свой сюртук, —Не поворачиваясь, напомнила Лорента, —И побыстрее, нам еще выбирать наряды на вечер.

Он не сделал ни шага.

—Я… я не хотел показаться грубым, —Вдруг заявил его тихий голос.

—Но показался, —Лорента резко развернулась, —И если не хочешь сделать еще хуже, то прошу — иди. Я буду ждать здесь.

Потупив голову, Най развернулся и поплелся в кофейню.

Лорента поймала себя на мысли, что вполне могла бы сходить с ним, но вместо этого выбрала торчать посреди улицы в полном одиночестве. Наверное, ей хотелось побыть наедине с собой и обдумать все, что случилось за последний час — например, то, как она осмелилась во что-то поверить, а спустя пять минут со всей силы врезалась в знакомую каменную стену.

*

Еще никогда Най не проклинал свою болезнь так искренне и так яростно, как сегодня. Впрочем, конечно, приступ был только лишь отговоркой, дающей ему возможность винить что-то еще, кроме самого себя — несдержанного идиота, неспособного держать язык за зубами!

Он собственными руками разрушил все, чего удалось добиться в кофейне — и вот Лорента снова превратилась в раздраженную обиженную девицу, которой была на протяжении всего времени.

Стоя перед зеркалом, Най завязывал новенький шейный платок. Руки не слушались его, пальцы дрожали, как у старика, а разум не мог сосредоточиться ни на чем, кроме сегодняшнего утра.

Он должен был детально обдумать прием у мецената Коллиса, мысленно проработать любой вариант развития событий, решить, как себя вести и что говорить, чтобы вновь не показаться идиотом ни Лоренте, ни кому бы то ни было еще, но ни на чем из этого его разум не задерживался дольше минуты.

“Ты ошибаешься” — сказала ему Лорента. Впрочем, тут она права — он и не смог бы угадать, что она за человек на самом деле. Для этого он знал о ней слишком мало правды.

Поправив жилет, Най накинул на плечи новенький сюртук — тяжелый, из плотной темно-серой ткани, способной уберечь от любого ветра. В плечах он был немного великоват, но зато создавал впечатление, что его хозяин несколько крупнее, чем есть на самом деле.

В общем, выглядел он вполне сносно для светского приема — особенно учитывая, что этот прием был для него вторым в жизни.

—Эй, ты готова? —Крикнул Най, выйдя из ванной.

Лорента собиралась уже по меньшей мере час, и это при том, что платьев у нее было всего два — то, в котором она ходила каждый день, и купленное сегодня. Най слабо представлял, чем можно заниматься столько времени, но вмешиваться в ее приготовления не собирался, а потому уселся в гостиной и принялся ждать.

Девушка соизволила явить себя миру минут через пять, и Най мысленно пожурил себя за раздражение. Потому что то, что он увидел, стоило потраченного времени.

В бутике он смог поглядеть на ее платье лишь мельком — Лорента не посчитала нужным посоветоваться с “мужем” насчет вечернего наряда, и под восторженные вздохи продавщицы приобрела объемистый бумажный сверток, скрывающий содержимое от посторонних глаз.

Теперь же покупка предстала перед ним во всей красе, и все же, несмотря на изящество и роскошь этого платья из иссиня-черных перьев и лоснящегося шелка того же цвета, Наю не было до него никакого дела. Все, что осталось сейчас на свете важного — это девушка, надевшая этот наряд.

В кофейне он честно признался ей, что считает ее красивой. Сейчас же понял, что этого слова недостаточно — причем, недостаточно в какой-то оскорбительной степени. Назвать сейчас девушку просто “красивой” у него не повернулся бы язык — настолько она была ослепительна.

Вот, что он имел в виду под зажженной стрелой. Ошибся Най только в одном — все это время целью была не какая-то далекая мишень, а он сам. И сейчас эта стрела угодила в яблочко. И подожгла его с головы до ног.

Он вскочил на ноги, как растерянный мальчишка. Свободные руки беспокойно искали, чем бы себя занять, и никак не находили, в то время как глаза, сколько бы он их не отводил, снова и снова возвращались к ней.

—Теперь я готова, —В голосе Лоренты не было прежнего холода, но и эмоциями он не отличался, —Идем?

Ее подведенные глаза были цвета самой непроглядной ночи — или той бездны, в которую Най рисковал рухнуть, если сию же минуту не возьмет себя в руки — щеки розовели нежным, едва различимым на светлой коже румянцем, а волосы отчего-то лежали вокруг головы высоким пышным ореолом.

Сейчас бы он поверил даже в то, что перед ним сама императрица Нео-солнечной системы — более аристократической и утонченной красоты просто не могло существовать на свете.

—Хочешь что-то сказать? —Девушка нахмурила тонкие брови, —Говори.

—Красивое платье, —Вымолвил Най, —Только… ты в нем не замерзнешь?

Взгляд сам коснулся ее обнаженных плеч, тонких и хрупких, как у фарфоровой статуэтки. Лорента неспешно подтянула шелковые перчатки и шагнула к нему:

—Не беспокойся за меня. Мне хватит наглости забрать у тебя этот сюртук.

Не найдясь с ответом, Най лишь пожал плечами и позволил девушке взять себя под руку.

—Надеюсь, наш экипаж уже готов, —Вздохнула она, пока они спускались в вестибюль, —Не хотелось бы испортить о себе впечатление опозданием.

Най почти не слушал ее. Вместо этого он снова и снова прокручивал в голове одни и те же слова. Если он не выпустит их на волю, они сведут его с ума.

Молодой человек на мгновение замер, вынуждая остановиться и Лоренту, что держала его под руку.

—Послушай, я… должен извиниться, —От волнения стало так душно, что Най попытался ослабить воротник рубашки, —Не только за сегодняшнее. На самом деле я… не такой. Я мог говорить что угодно, но я никогда не желал тебе зла. Просто… мне трудно было принять, что я должен работать вместе с человеком, который меня обманывал, но теперь я хочу сказать… давай забудем это. Давай попробуем… что-то изменить. Мы же друг другу не враги, верно?

Лорента внимательно ловила каждое его слово, но стоило ему смолкнуть дольше, чем на секунду, как рука в черной перчатке легла ему на грудь в успокаивающем жесте:

—Най… мы можем опоздать. Мы непременно вернемся к этому разговору, —Заверила она, —Когда у нас будет чуть больше времени.