— Когда ты вырастешь, мы уйдём отсюда, — обещала я Ванечке. — Будем жить сами по себе.

— Зачем? Разве нам здесь плохо? — удивлялся он.

— Здесь не плохо. Но в Долине за тебя всё решает Советник, неужели ты не хочешь сам выбирать?

— Кто такой Советник? — не унимался Ваня.

— Компьютерная программа, — встрял Тёма. — Искусственный интеллект, он не решает за нас, он выбирает оптимальный вариант для нашего развития. Просто наша мама немного бунтарка.

Я нахмурилась. В этом плане мы с Тёмой никак не могли прийти к консенсусу. Он считал, что я зря настраиваю сына против. Пусть он сам решит, что ему нравится, а что нет.

— Ему не дадут выбора! Они внушат ему, что здесь рай земной! Ему ведь не с чем сравнивать, он не знает, что раньше мир был другим! — возразила я.

— Но того мира больше нет, прошлое вернуть невозможно, разве ты сейчас не счастлива?

Я задумалась. Я счастлива. У меня есть любимый муж, замечательный сын, я добилась перевода на работу, которая мне нравится… Теперь меня уважают в поселении — после того выступления в администрации. Что не даёт мне успокоиться? Почему я не могу просто расслабиться и наслаждаться жизнью? Действительно ли я хочу сбежать отсюда? И захочет ли Ваня отказаться от всех благ и выживать в лесу?

— Какой бы хорошей не была система, всегда найдутся недовольные, — продолжил Тёма. — Ты не вписалась, но Ваня — не ты, перестань внушать ему, что здесь плохо. Он сам разберётся.

Я закусила губу. Хотелось поспорить, но я понимала, что Тёма прав. Я не вписалась. Попала не в тот бункер. Если бы я оказалась среди своих, всё сложилось бы иначе. Но теперь я обычный человек и мне нужно научиться жить обычной жизнью.

Я вышла на работу, и на многие годы мысли о побеге оставили меня в покое. В швейном цеху мне сделали отдельный кабинет — отгородили двумя ширмами небольшой закуток. Я — ведущий дизайнер, на мне разработка моделей одежды, в том числе для разных профессий. Меня даже по телевизору показывали! С тех пор, как в домах появилось электричество, каждая семья приобрела телевизор, а в центре города построили телебашню. Фильмы старые, те же, что крутили раньше в клубе, новые снимать по-прежнему некому. Но вот новостные выпуски всегда свежие, так намного интереснее, чем узнавать о произошедшем в поселении из газет.

Мы выпустили партию новой школьной формы, и в цех прибыла съёмочная группа, снимали рабочий процесс, а у меня взяли небольшое интервью. Мы потом вечером всей семьёй смотрели. А Ванечка всем подряд рассказывал, что маму показали по телевизору. Вот уж не думала, что стану знаменитостью.

У сына тоже обнаружилась суперспособность, я говорила так в шутку, правильнее сказать — талант. Он круче всех шарил в технологиях (его слова), выиграл какую-то олимпиаду и получил в качестве приза планшет. У меня в детстве был похожий, я играла в разные игрушки, а мама часто ругала меня за это. Но у Ванечки я ни одной игры не обнаружила. «Это же для работы!» — важно заявил он, вытаращив на меня глаза.

Классный руководитель посоветовала записать его на информатику, что мы с Тёмой и сделали. Когда мы учились, информатикой занимались только в старших классах и далеко не все. Компьютеров-то было всего шесть штук на всю школу. Из-за проблем с электричеством. Но сейчас это обязательный предмет в старшей школе, а для младшей — дополнительные занятия. Ваня делал большие успехи, сам написал несколько программных кодов (я так и не разобралась, о чём он, половину того, что он говорил, мы с Тёмой не понимали).

Иногда я заговаривала с сыном о том, каким он видит своё будущее, намекала на то, что мы можем уйти и жить сами по себе. Не при Тёме, а то он злился. Но Ване нравилось в поселении. Как-то я спросила, не раздражает ли его, что все дети одеваются одинаково? Он ответил, что одежда не должна отвлекать от учёбы, да и вообще — не важно, как ты одет, важно, на что ты способен! Вряд ли это его мысли, так внушали в школе. Радовало, что он хоть не стремился стать военным или полицейским, в наше время все поголовно грезили. Но Ванечку больше интересовал искусственный интеллект и всё, что с ним связано.

Потом я перестала поднимать тему ухода из Долины, а если честно, и сама перестала об этом думать. У меня интересная работа, время от времени я ещё и брала заказы на дом, в основном от соседей — например, платье к празднику. Тёма стал главным архитектором и по-прежнему рисовал, у него часто заказывали портреты. Расплачивались обычно продуктами: яйцами, домашним молоком и фруктами-овощами с огорода. Редко — деньгами.

В Долине камней деньги не имели особого значения: жильё в любом случае выдавало государство или помогало со строительством, когда не хватало свободных домов. Скупить весь товар в лавке вы не смогли бы — не продадут, количество продуктов в одни руки ограничивали — всем должно всего хватать. Но деньги разрешалось тратить на вещи не первой необходимости, например, на кисти, краски и другие предметы, относящиеся к хобби. Правда, товар дефицитный, далеко не всегда удавалось найти то, что нужно.

Я и сама не заметила, как перестала мечтать и ждать взросления Ванечки, чтобы покинуть поселение. Я научилась чувствовать себя счастливой здесь. Дело не в месте, дело в людях, что нас окружают и в нас самих. Я буду бороться за счастье сына, если ему не подойдёт девушка, которую выберет Советник (хоть Ваня и уверен, что он не ошибается), теперь я знаю, что можно сопротивляться. Иногда даже представляю, как мы с Тёмой нянчим внуков. Единственное, что беспокоит — вдруг кому-нибудь из них передастся мой дар? Но пока ещё рано об этом переживать. Поживём-увидим.

Когда всё хорошо и каждый день наполнен счастьем, время пролетает незаметно. Из зеркала на меня смотрит безусловно красивая женщина с едва наметившимися морщинками в уголках глаз. Завтра мне стукнет тридцать шесть. Тёма подошёл сзади, обнял меня, пощекотав щетиной шею. Недавно он снова отпустил бороду, сказал, так солидней. Согласна, к тому же — напоминание о наших приключениях. Его рука скользнула по моей ноге, задирая юбку и поднимаясь всё выше.

— Ваня увидит, — поддельно возмутилась я.

— Да он дрыхнет давно, — Тёма подхватил меня на руки и отнёс в нашу спальню.

Ночью мне приснилась бабушка. Я думала, что она больше не приходит, потому что я лишилась способностей. Они выполняли роль проводника. Во сне стояла кромешная тьма. Я не могла разглядеть бабушку, только слышала голос. И голос от чего-то меня предостерегал, я так и не смогла разобрать слов. Проснулась в холодном поту, сердце норовило выскочить из груди, руки дрожали, на душе — тревога. Будто вот-вот произойдёт что-то страшное. Непоправимое. Коснулась рукой спящего рядом Тёмы, он что-то пробурчал во сне. Я встала с постели и подошла к окну. На небе светила полная луна, озаряя улицу. Ничего подозрительного. Я на цыпочках заглянула в комнату Вани. Он тоже крепко спал. Ещё несколько минут я постояла, прислушиваясь и успокаивая себя. Это просто сон. Залезла обратно в постель, прижалась к Тёме, он тут же обнял меня, я улыбнулась и закрыла глаза.

День рождения отмечали в выходной. С приходом гостей оказалось, что наш дом не такой уж и просторный. Неудивительно, одних только родственников — толпа! У Антохи уже четверо детей, как только Наталья с ними управляется? Пришли Тёмины родители с младшим Стёпкой, Юрка со своими, моя мама, ну и девчонки из цеха. Ваня всё веселье просидел в углу, уткнувшись в планшет, несколько раз ему замечание сделала, но он, ковырнув пару раз вилкой торт, снова сосредоточенно пялился в экран.

Около десяти вечера народ стал расходиться, и тут за окном послышались выстрелы и крики. Мужчины выскочили на улицу, женщины прильнули к окнам. Волки. Снова напали на поселение. Пару месяцев назад нас повадилась терроризировать стая этих хищников. Волки в этих краях водились всегда, но в поселение не заходили, тем более в такое время — хоть уже и стемнело, людей на улицах ещё много. Первое время они нападали на стада овец, военные выезжали на охоту, но найти стаю не получалось. И вот третью ночь подряд их видели в поселении. Дежурный наряд полиции обходил весь посёлок, но волки всё равно умудрялись залезть к кому-нибудь в хлев и утащить скотину.