Я улыбнулась и пожала плечами.

— Непогоду переждём и пойдём вот сюда, — он ткнул пальцем в карту, где сделал новые пометки. — Я на холм поднялся, там обзор хороший, вот здесь… (повернул ко мне карту) раньше было озеро. Но, похоже, оно пересохло, подойдём поближе, проверим.

Ветер усиливался, палатка трепетала, как огромный парус, Тёма бегал вокруг и проверял крепления. Небо затянуло тучами, к вечеру моросящий дождь превратился в настоящий ливень, в воздухе запахло снегом. Пришлось надеть куртки и замотаться в покрывала: костёр не разведёшь — его тут же зальёт, да и опасно при таком ветре. Руки заледенели, зубы стучали от холода — такое чувство, что внутри меня выросла огромная глыба льда. Тёма достал из своего рюкзака небольшую фляжку, разлил прозрачную жидкость в жестяные кружки, разбавил немного водой и протянул одну кружку мне.

— Что это?

— Спирт, чтобы согреться, — подмигнул он.

Я помотала головой, но он настойчиво ткнул в меня кружкой.

— Одним глотком, вот так, — он запрокинул голову и быстро опустошил кружку, зажмурился, уткнувшись носом в рукав, и тряхнул головой.

Я с сомнением разглядывала пойло, но, под одобрительный возглас Тёмы, сделала один большой глоток. Желудок разорвало на части, будто кто-то проткнул раскалённым копьём живот, дыхание перехватило, я открывала рот, но не могла вздохнуть, из глаз брызнули слёзы. Тёма похлопывал меня по спине, я закашлялась и вроде бы полегчало.

— Гадость, — прохрипела я, он рассмеялся, прижимая меня к себе. Внутри действительно разлилось приятное тепло, и вскоре я начала клевать носом.

Тёма откинул рюкзаки, что служили нам барьером, расстегнул сперва свою куртку, потом мою. Я чувствовала себя безвольной куклой — лень шевелиться, а его прикосновения приятны. Он распахнул куртку и притянул меня к себе. «Так теплее», — прошептал на ухо. Я зарылась носом в его свитер, пропахший дымом от костра и прижалась как можно теснее.

Сейчас мне казалось, что всё тело горит, даже дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Тёмина борода щекотала шею, я хихикнула, не удержавшись, Тёма подхватил, потом чуть отстранился, пытаясь разглядеть моё лицо в темноте палатки.

Я улыбнулась. Он провёл пальцем по щеке, спустился к губам, я замерла, сердце стучало быстро-быстро, словно хотело вырваться наружу, Тёма вдруг легко поцеловал меня в губы, буквально чуть коснувшись их, но это простое движение пробудило настоящий вулкан в моём теле. Я одновременно боялась этих ощущений, как будто они — предвестники катастрофы, и жаждала продолжения. Следующий поцелуй оказался настойчивее, ещё и ещё — Тёма водил кончиком языка по моим губам и, чуть надавив, проник внутрь, не встретив сопротивления. Его рука нырнула мне под свитер и сжала грудь, заставив меня выгнуться дугой и застонать.

— Тёма, прекрати, — я пыталась кричать шёпотом, в то же время цепляясь за его шею одной рукой, помогая второй избавиться от одежды. Как будто моя сущность разделилась на две части: одна не могла допустить того, что сейчас произойдёт, вторая — готова была за это умереть. И последняя оказалась сильнее.

Он навалился на меня всем телом, не давая свободы для манёвра, продолжая покрывать поцелуями, из-за чего я полностью потеряла ориентацию в пространстве и времени и не заметила, как оказалась абсолютно голой, когда ещё несколько минут назад замерзала в куртке. Сейчас же во всём теле полыхал пожар, и каждое прикосновение только разжигало огонь сильнее. Тёма раздвинул мои ноги, я почувствовала, как что-то сильное и упругое пытается проникнуть внутрь. Это вызвало и страх, от чего я напряглась, как натянутая струна, и невероятную жажду ощутить, как нечто заполнит меня всю изнутри.

— Не бойся, — прошептал мне на ухо Тёма, его голос вернул в реальность, страх победил, я упёрлась кулаками ему в грудь, но остановить запущенный процесс уже не смогла. Тёма двигался медленно, но уверенно, проникая всё глубже, заставляя меня биться в конвульсиях от удовольствия, пока резкая боль не вырвала то ли крик, то всхлип из моего горла.

Тёма замер, нависнув надо мной и тяжело дыша.

— Прости. Прости. — Он снова осыпал меня поцелуями, боль потихоньку отступала, а ощущение пустоты внутри только росло и требовало немедленного заполнения. Бёдра свело от напряжения, я закинула ноги Тёме на спину, прижавшись насколько хватило сил, он снова сделал рывок вперёд, боль вернулась, но теперь уже не резкая, а еле заметная, приглушённая. Наслаждение накатывало волнами, заставляя моё тело трепетать от безудержного желания получить ещё больше. Больше! Сильнее! Наши тела слились в одно целое, двигаясь в унисон, всё быстрее и быстрее, мне казалось, я превратилась в воздушный шарик — ещё немного и взорвусь от слишком большого напряжения и страсти, и ничто не сравнится с этим удовольствием.

Тёма вдруг уткнулся мне в плечо и тут же откинулся назад. По моему животу и правому бедру стекла горячая жидкость. Тело всё ещё горело, бёдра по-прежнему раскинуты в стороны, я чувствовала себя опустошённой и немного обманутой. Жажда не была утолена и продолжала терзать моё тело. Тёма шарил рукой в темноте, чем-то мягким вытер мои живот и бёдра, а я всё лежала, боясь пошевелиться. Произошедшее виделось нереальным, странным, безумным сном, а моё тело — чужим. Эти ощущения не могли быть моими, это не мог быть Тёма. Я крепко сжала веки, радуясь, что в палатке темно, и мы не видим друг друга. Иначе я бы умерла.

— Надо одеться. — Он натянул на меня свитер, подал остальную одежду, мы одевались молча в темноте, изредка задевая друг друга. Я намотала на себя покрывало, но Тёма выхватил его из моих рук. Прошептал: «Иди ко мне», прижал к себе, накинув на нас оба покрывала: своё и моё. Так действительно теплее, и я не сопротивлялась. Позволила ему обнять меня, несмотря на то, что объятия вызвали тянущую боль вперемешку с диким желанием внизу живота. Подумала, что не смогу уснуть после произошедшего, но не заметила, как провалилась в сладкие объятия Морфея.

Утром я проснулась от холода. Тёма уже встал, в палатке я одна, а произошедшее ночью казалось сном. Но первое же движение отозвалось лёгкой болью в промежности. Я лежала на спине, закрыв глаза и обхватив себя руками. Всё изменилось. Я не знала, как теперь себя вести, как смотреть ему в глаза? Может, он жалеет о том, что произошло, и мы просто сделаем вид, что ничего не было? Озноб заставил меня собраться с силами и вылезти наружу.

Тёма сидел у костра, подбрасывая ветки. Оглянулся на звук моих шагов и радостно расплылся в улыбке.

— Замёрзла? — Протянул мне руку, но я проигнорировала, встав рядом и вытянув ладони к огню.

— Всё в порядке? Ничего не болит? Я…

— Нет, — я оборвала его и опустила голову, завешавшись волосами. Ощущая кожей, как он сверлит меня взглядом и до смерти боясь, что он захочет коснуться меня. Набралась смелости и подняла на него глаза. — Это больше не повторится.

— Что? — Он смотрел на меня, прищурив глаза.

— То, что произошло этой ночью. Это всё неправильно.

— Неправильно? — Он сделал шаг в мою сторону, я отступила. — Муж и жена иногда занимаются сексом, мы и так с этим несколько затянули, тебе не кажется?

— Мы не муж и жена! Не по-настоящему! Это Советник выбрал!

— Там, — Тёма кивнул в сторону палатки, — не было никакого Советника, только ты и я. Твоё желание и твоё решение!

— Нет! Наверно, из-за алкоголя. Ты специально напоил меня!

— Ах, так это я виноват?

— Да! Ты начал меня лапать!

— Тебе это нравилось! Скажешь, нет?

Я закрыла лицо руками. Никогда раньше я не ощущала такого стыда. У нас были прекрасные чистые отношения, я доверяла ему свои тайны, зачем он хочет всё испортить?

Тёма подошёл ко мне и встряхнул, взяв за плечи:

— Ань, мы здесь одни, никто не указывает нам, что делать и как жить, ты ведь об этом мечтала? Почему ты не можешь признать, что Советник не ошибся, и нам хорошо вместе?