— Я на действующей службе. И у меня есть свой отряд волчиц, я им командую. И не планирую предавать и перебегать.

Пока говорил — вставал потихонечку. Ощущения атас. Весь деревянный, вялый, при каждом движении словно кровью своей растапливал ледышку. Или вроде того. Короче, подняться на ноги оказалось задачей решаемой, пусть и не такой простой, как я привык. А уж насчет самообороны — постараюсь справиться. Будто есть варианты.

Сдаваться на волю паучихе? Ага, щаз.

— Ну почему ты такой злой? Я не прошу многого! Я прошу всего лишь стать моим мужчиной на всю жизнь, разве это много? — перешла она на плаксивый тон, потихоньку спускаясь с дерева. — Муж моей мамы полюбил ведь ее! Она говорила, что ему очень нравится быть замотанным в паутину и лежать беззащитным, пока она наслаждалась естеством…

Хоба! Она прыгнула на меня, я отпрыгнул в сторону.

Получилось весьма нелепо — мы оба неловко навернулись. Она не долетела и лапки при посадке сложились, я же умудрился споткнуться о корень дерева. Ладно хоть поднялся более-менее оперативно, кряхтя и проклиная себя за все подряд, и за собственные ошибки в частности.

Вот паучихе было сложнее. Встать встала, но покачивалась. Остатки одежды слетели к чертям, полностью обнажив покрытое синяками тело. Ну и ее… кхм… естество, между жвал-ног.

Есть шансы отмахаться? Кажись, да. А крови на руках у меня имеется, так что она станет просто очередной строчкой в коротком, но больно уж быстро растущем списке.

— Предлагаю тебе уйти подобру-поздорову. И никогда не возвращаться, — сказал я. Без особой надежды, но вдруг повезет.

— Еще чего!

М-да. Ладно. Моя помятая, деревянная тушка выдвинулась вперед, в неторопливое наступление. Сперва паучиха даже чего-то обрадовалась, улыбнулась неловко — но улыбка эта погасла, едва она присмотрелась. Я-то не улыбался. Себя не видел, но думаю, была там какая-то усталая решимость. Ну и мои приподнятые руки явно были не для объятий подняты.

Подошел вплотную. Я ей по шею примерно. Вот за эту шею схватил и принялся душить, изо всех сил сдавливая большими пальцами. Тут до нее окончательно дошло, что я совершенно точно и никак не планирую отдаваться ей — только поздновато.

Но достаточно вовремя, чтобы доставить мне проблем. Она хоть и вся в синяках, побитая, но руками махала отчаянно. Пыталась оттолкнуть, царапалась изо всех сил. Даже в непроглядно черных ее паучих глазах, казалось, я сумел разглядеть искорку паники и страха.

Жалости у меня не было. Да, собственно, ничего не было, кроме желания побыстрее разобраться с назойливой проблемой и продолжить путь. Все эмоции ушли на то, чтобы давить покрепче, посильнее, не обращая внимания на попытки ее освободиться, на грозное щелканье жвал. На то, что и паучьи лапки ее подключились к делу, взрезая мне ноги.

Только без толку.

Пауки, конечно, вырастают слишком уж большими, но есть у них предел по размерам. Почему? Дыхание. Легких-то нет, так что ограничивается каким-то другим органом, не приспособленным и недостаточно эффективным для больших объемов. За анатомию конкретно этой полу-паучихи, полу-девушки ничего сказать не могу — но проблемка явно присутствовала.

Она довольно быстро начала слабеть. Энергичный приступ прошел, и чем дальше, тем слабее были ее потуги освободиться. Под конец она вцепилась мне в руки, попыталась оторвать от горла — да только тянула до смешного слабо.

Придушил. В темных глазах не разглядеть ничего, так что попросту ждал, пока обмякнет. И потом еще немного. И затем, для надежности — свернул шею. Оказалось сложнее, чем казалось.

Затем наконец-то отпустил убитую, отсел подальше, на свое спальное место меж корней, устало вытер лицо. Стряхнул с ладоней пот. Чувствовал я себя… так себе, откровенно говоря. И физически, и морально.

Так-то мне плевать было, что я разумное существо убил. Больше беспокойства было от того, что все мои взаимодействия с местными обитателями так или иначе скатывались в физический конфликт и последующий летальный исход. Суккубу-то хрен с ней, она буквально сперла в пылу схватки. Первая паучиха — туда-сюда. Кицуне — может, был выбор, может, и не было. Змейку, похоже, убила вторая паучиха, а ту прикончил уже я.

Сами виноваты, ясное дело. Но надо бы попытаться быть более… миролюбивым, что ли. Дипломатичным. Сложно оставаться таким, когда тебя хотят прибрать к себе различные девки-монстры, притом, похоже, с одной лишь целью трахаться до посинения и затем еще, а ты откровенно против такого поворота событий.

А, к черту. Успею еще заняться самокопанием, не время в него скатываться. Еще утро. Мышцы, считай, размял. Воды не слишком-то много осталось, еда тоже на исходе. Можно растянуть — но лучше бы найти себе источник и того, и другого. А следовательно — встал и пошел, лейтенант.

А то собственный взвод проебать умудрился, и теперь еще недовольную морду корчит.

Взял свой мешок походный, да побрел дальше. Солнце еще низко, двигаться нужно спиной к нему. Взял ориентир, отметил свою позицию — и вперед, шевелить ножками.

Изрезанными ножками. В пылу драки позабыл, но как попытался двинуться дальше — сразу припомнил, адреналин-то все, и качался я на ходу словно корабль в шторм. Раны выглядели неприятно. Будто громадными канцелярскими ножами сделаны — ровные такие, аккуратные, глубокие. Штаны, разумеется, тоже подрало. Все в кровище, голова закружилась.

Перевязался, тряпок у меня с собой было. Пришлось сразу на месте и поесть-попить, с прекрасным видом на мертвую паучиху. Ну и полежать с часик, чтобы ослабленное тело хоть немного пришло в себя.

А там уже потихонечку, понемногу. Медленнее обычного, зато по пути обнаружил немного дикой малины и клубничную полянку, которые иначе бы прошел, даже не заметив.

Но через часик после полудня я вдруг отчетливо услышал волчий вой.

Ну, это уже перебор.

Хотелось просто сесть да, считай, сдаться. Но вместо этого я продолжил идти, стараясь уловить, откуда же донесся этот гребаный собачий вой. Мало мне на свою задницу: суккубы, парочки рогатых они-алкашей, садистки-лисицы, парочки малолеток в виде змейки и паучихи. Давай еще и песиков в этот микс вбросим, ну а чего бы и нет?

А, к черту. Я даже как-то начал надеяться, что это на самом деле волки — на четырех лапах, с вытянутыми мордами и целиком в шерсти. Ну просто разнообразия ради. Еще они, вроде, метят сразу в горло, так что мучатся придется недолго. Уж от них-то я не отобьюсь, со своим ножом.

Пока думал — вперед. Автоматически перебирая ноющими ногами, устало прислушиваясь к окружению. И раз за разом запрещая себе остановиться, сесть, упасть без движения. Если уж не ради заебанного себя, то хотя бы ради девчат — пусть, может, я им и не особо-то нужен.

Подвывания приближались. Теперь можно было различить, что это несколько голосов. Какой-то чуть выше, какой-то чуть ниже, и все они размазаны где-то с севера. Стая. Ожидаемо, так-то.

Я стал забирать на юг.

Но чем дольше — тем было сложнее. Пошли кусты с крепкими, колючими и хлесткими ветками, земля вся неровная, да еще и деревья стали пореже, отчего прибавилось солнечного света, который нещадно обрушился на мою голову. И вообще такое чувство, будто убегая от одной опасности я залезал в другую.

И все равно не сбежал. Вой был все ближе, ближе, ближе… Еще и, казалось, эмоционально окрашенный. Любопытный, подстегивающий, вопросительный. А следом, когда дело пошло к закату, стали слышны и неразборчивые обрывки женских голосов.

Вашу ж…

Ладно, тут не убежишь.

Вывалившись на небольшую полянку, я прислонился к дереву на дальнем краю, лицом к преследователям. Нож в руке, гудят усталые ноги, посеревшая от грязи одежда насквозь вымокла в поту. Глотнул немного воды и стал просто ждать.

Просто так не дамся.

Вот и они — вывалились все разом, идеальным таким полукругом. Не знаю, был ли кто-то позади меня. Внимание было приковано к появившимся девушкам, которые…