На словах «без хозяина», стоявшая было ровно и молчаливо Эльза прильнула к моему плечу. Мелкая вообще меня за ногу схватила, так, что вместе с ногой поднял бы и ее. И уставилась снизу-вверх жалобно-жалобно, с заблестевшими в уголках глаз слезками.

Ну вот что ж ты поделаешь.

— Раз целое откровение пришло — то справлюсь, уж не беспокойтесь. Никуда я от них не денусь, — я потрепал волчонка по макушке. — Но содержать и кормить девчат до моего возвращения придется вам. Все равно ж вытащенную из руин штуку вы себе приберете, чтобы за вас работала.

Жрица высокомерно вскинула носик, дернула губками. Затем сказала:

— Местным жителям и проходящим мимо путникам не нужна помощь от создания Суки, когда у них есть церковь! Спасибо, но я справляюсь со всеми их нуждами. Более того, я уверена, что эта тварь привяжется к вам — пусть с вами и бродит. Уж ваша-то «стая» сумеет больше людей обойти, чем бывает здесь.

— Значит, приютить моих девчат согласны? Вот и хорошо. А теперь расскажите про руины. Как добраться, чего там может быть, чего говорили уцелевшие. Может, еще чего из откровения полезного вспомнится.

Жрица очертила пальцем перед грудью небольшой круг.

— Да будет так, — неохотно сказала она. — Тогда сперва мы пристроим всех ваших… А сколько их?

Больше, чем ей хотелось бы. С тихим, едва слышным бурчанием, она сходила за священником и поручила ему подготовить место во дворе церквушки. Оставив Эльзу лежать на скамье, под пристальным взглядом Анны, я отвел волчиц во двор. Тем мелочь все секунд за двадцать рассказала, мне даже рта раскрывать не пришлось.

Ну… Девчата погрустнели как-то разом.

Пришли во двор. Священник уже как раз натаскал в мелкий сарайчик сена, тряпок и ведро воды. Не самые лучшие условия, но надеюсь управиться быстро.

Завел их внутрь…

И альфа внезапно запрыгнула на меня, повалила с ног и оседлала. Уставилась в глаза, чуть склонив голову и обдавая жарким дыханием. А все остальные подло к ней присоединились — руки мои к земле прижали. Больно.

— Никуда ты один не пойдешь, вожак, — с низким рыком проговорила альфа. — Я пойду с тобой. Я не хочу тебя потерять. И никто из нас не хочет.

— Да! — вставила волчонок.

Я вот даже растерялся. Чего-чего, а такого внезапного бунта на ровном месте не ждал. И вот как бы правда-то, может, и на их стороне — но донести позицию они могли бы иначе. Не так… э… двусмысленно.

А то мой подлый разум на несколько секунд не в ту сторону понесло, да и организм начал реагировать, скотина эдакая.

— Так, слезьте, — сказал я. Нет реакции. — Руки отпустили! На раны давите.

Стоило прибавить командирского тона в голос, и сразу сработало. Косясь на альфу, девчата все-таки слезли. В отличии от ее самой, которая так надо мною и возвышалась — еще немного, и пар от ее разгоряченного тела пойдет. Да и взгляд ее поплыл немного… вместе с легкими движениями бедер.

Ага, сейчас! Р-размечталась.

Высвобожденные руки я использовал, чтобы спихнуть альфу с моего таза на ноги. Еле-еле, но получилось. Затем сказал:

— Вы у меня не одни. Совесть имейте, — осмотрелся, сел, подтянувшись за девушку на мне. — А ты могла бы сказать это иначе, я слушать умею.

— А… А вдруг ты бы ушел до того, как я скажу?!

— Ты бегать разучилась?

Окончательно спихнул с себя устыженную альфу. Ушки опущены, глаза в пол, хвост пушистой тряпкой на полу валяется. Да и остальные не лучше — тоже взгляда моего избегали.

Поднялся на ноги. Помог подняться альфе. Приподнял ее голову за подбородок, уставившись прямиком в глаза:

— Чем меньше со мной пойдет — тем лучше, — сказал я. — Вы-то, может, и готовы погибнуть за сестру, только я вам этого не дам.

Затем вздохнул.

— Как самая старшая и опытная, ты пойдешь со мной. Все остальные будут ждать нашего возвращения, понятно?

Раздалось нестройное «ага», «да», «понятно.

— Не слышу!

— Понятно! — хором ответили они. Альфа тоже.

— Вот и прекрасно. Если за мной увяжется кто-то еще — надаю по заднице и отправлю обратно.

Сказал — и вышел, потянув альфу за собой. Раз уж прямо неймется ей пойти, то пусть уж лучше своими ушами от жрицы всю информацию выслушает. Да и все равно не отвяжется — она ж как повеселела-то. До входа в церковь буквально вприпрыжку шла, пылая накопленной энергией.

Внутри, первым делом, помог Эльзе подняться на второй этаж, под крышу. Там была небольшая комнатушка, в которую кое-как впихнули три кровати и три грубых тумбочки. Положил волчицу на ближайшую к окну — самому, пожалуй, большому элементу комнаты. Не из стекла, из чего-то потяжелее, помутнее, и размерами от пола и до потолка.

— Я заметила, что помощь нужна не только ей, но и вам, — сказала после этого Анна. — Ваши руки, особенно правая.

— Я не против. Но мне там кусок мяса отрезало, чего вы сделать-то сможете?

— О, это не такая тяжелая задача, как вам кажется. Свет Небес и фунт хорошей свиной вырезки все исправят, но вам придется провести здесь ночь.

В принципе… я ничего не теряю. А вечные боль и противная слабость уже откровенно надоели.

А моего согласия никто и не спрашивал. Прошмыгнув через узенький проход между кроватью и стеной, Анна оказалась у окна. Взяла за раму, медленно потянула на себя — и открыла. Сразу ветерок подул прохладный, и, что не менее, наверно, важно, солнечный луч лег поперек всех трех кроватей.

Это притом, что солнце, вообще-то, висело совсем под другим углом.

— Садитесь туда. Можете лечь, если хотите, — жрица указала на другую кровать.

Пересел, чего уж. Скинул рубаху, кольчугу, рубахи под кольчугой. Настолько привык, что легкость во всем теле показалась прямо неестественной.

— От вас нужно только две вещи — не двигаться и внимательно меня слушать.

И она… Как бы сказать… Взяла, и погрузила свои пальцы мне прямо в предплечье. Прямо через кожу. И принялась ими там шерудить. Ощущения — странные. Не больно, просто неприятно — чувствовал себя комком теста, которое повар разминает для пирога.

Альфа волком на все это смотрела. Уши поджала, сдвинулась, чтобы Эльзу собою прикрыть, сквозь приоткрытый рот виднелись острые зубки. Но жрица этого не замечала — или не обращала внимания.

— Ох… Вам придется съесть не фунт, а полтора фунта вырезки! — сказала Анна спокойно, расслабленно, тепло. — Что ж, это займет какое-то время. Совместим необходимое с полезным, в таком случае. Итак, руины древнего города, в котором вас ждет очередное порождение Суки. Вам нужно будет выйти по северной дороге…

Лечиться — оно, конечно, полезно и необходимо. Только не всегда приятно. Как, например, с зубами, когда во рту у тебя ковыряют и ковыряют, пасть до упора распахнута и, пусть обезболивающего и дали, ты ж один хрен все это чувствуешь.

Вот сейчас было нечто похожее. Только не с зубами, а с рукой.

Я толком не видел как, но Анна погрузила свои пальцы в мои мышцы, прямо через кожу, и усердно с ними работала. Будто тесто месила. И вот это как раз было тем чувством. Боли нет, но… Неприятно.

Так что за процессом я не следил, сидел отстраненно и слушал жрицу. Ей-то что, она пока отрезанный шмат мяса отращивала — рассказывала о пункте назначения. Тут уж точно все внимание на ее слова переведешь.

— …неудачное место для поселения. Лозоходцы воды там поблизости не нашли, земля тоже плохонькая, у нас в деревне куда лучше все растет. Так что просто дорогу мимо протоптали, а уж кто залезть захочет — так это его проблемы, помогать и выручать никто не станет.

— Сами жители города могли округу испортить, ничего странного, — сказал я, глядя строго мимо нее.

— Может быть. Тем более, что, судя по словам вернувшихся везунчиков, там мало что заросло. Как было из крашеного камня, так и осталось. Погодой камень ослабило, некоторые дома обвалились, другие так и ждут, чтобы на голову тебе рухнуть, но вот из природы ты встретишь там только траву да кусты низенькие.