Я же мог только сидеть да надеяться, что я в себя приду быстрее, чем внизу закончатся потрахушки и ангел двинется по наши души. Ну, еще можно было замутненным взглядом смотреть, как Альфа наскакивала на Марту да пытаться по губам разобрать, о чем они там говорят. Хотя и так понятно. Крови я растерял, восстановиться не дал, теперь еще выложился. Ничего толком-то и не сделать.

Но надо. Переступая через себя ради других.

— Сейчас пойдем, — выдавил я. — Нужно торопиться, пока крылатая не прилетела.

Они обе одновременно заткнулись, прислушиваясь ко мне. На мордашке Альфы читались скептицизм и беспокойство, на идеальном лице автоматона хрен чего увидишь.

Попытался встать — так обе сразу схватили меня под руки и усадили обратно, чего для них труда не составило. Затем вообще заставили на спину лечь, потолок разглядывать. Подняться не мог — хоть и пытался.

Ладно. Переступить через себя не вышло, тогда придется отдохнуть. Чуть-чуть. Главное не вырубиться и держать наготове револьвер, с парой патронов в барабане. Уж его-то приподнять смогу, если заявится ангел. Если не пропущу, пялясь в доски над головой…

Левую руку потеребили. Затем чего-то кольнуло в районе локтя — подозрительно знакомое чувство, будто из вены кровь берут. Хотел посмотреть, чего происходит — а не вышло. Зато перед глазами появилась Альфа. Пошевелила пепельно-серыми ушками, с заботой разглядывая меня, затем показала руку, ткнула в район вены и указала на меня.

Ну, мозги обескровлены, но тут ясно. Переливание. Полевое, ага. Не от нее, у нее группа неподходящая или чего-то вроде того, это мы еще в заброшенном городе выявили. Значит, это у часовой взяли. Они ведь не настолько глупы, чтобы попытаться забрать кровь у Эльзы?

Если окажется, что настолько — ждать им разноса.

Но мне становилось легче. А может, просто казалось. Темная-то кружевная пелена перед глазами никуда не девалась.

Снова укол в руку. И несколько секунд спустя Альфа подняла меня на руки — отчего в голове поселился сразу десяток вертолетов, выполнявших фигуры высшего пилотажа. Понятия не имею, как меня не вырвало, когда из окна спускали.

На улице мне наконец-то полегчало. Поле зрения стало пошире, уже мог нормально собою шевелить. И, недолго думая, обняв несшую меня волчицу за шею, взял, да и сполз на землю. Пошатнулся, опять вертолетный полк пролетел — но я удержался.

— Мне уже получше. Идем. Что-нибудь было, пока я так лежал? — спросил я, одновременно разглядывая округу.

Округа представляла из себя одну из улиц деревеньки. Над крышами виднелся дым, где-то впереди по пути мелькали на дороге темные фигуры, местных жителей не видать. Марта несла бессознательную Эльзу на руках, волчицы кучковались вокруг нас, раненых, с оружием наготове и нервно подергивающимися хвостами. Мелочь с суровым видом вышагивала напротив меня.

И ни следа крылатой. Церквушка позади нас выглядела точно так же, как и раньше. Вход в нее был закрыт, а рядом с ним валялось какое-то тело. Не знаю, чье, да и плевать — если прикончили, то был враг.

— Из-за дверей стоны слышно! — прокричала мне в ухо одна из тех девчат, которые застали все это на улице. — Не до нас им, развлекаются!

Ну вот и хорошо. Пускай.

Мы прошли, наверно, с две трети пути, прежде чем кто-то нам встретился. Те темные фигуры, которых видели до этого, убежали куда-то в другое место. Здесь же… сцена сомнительного содержания развернулась.

Как-то парочку раз я с опаской представлял себе, как тут местные девки-коровы будут выглядеть. Ну вот и увидел. И худшие мои опасения сбылись — грудь просто пиздец, молока там на ведро в каждое влезет, не меньше. Общая пухловатость положения не спасала, все равно перебор. Ну а скрученные уши и тонкие хвосты ничем особо из ряда прочих зверодевок не выделялись.

Так вот, буренка эта объезжала паренька, лежавшего перед домом. Паренек не двигался, молчал, разве что глазами вертел да за траву хватался.

И сбоку от них крутилась парочка собачек. Как мои волчицы, только песики и без одежды. Блондинки-дворняги натурально. И они нами заинтересовались.

Несмотря на наше очевидное численное преимущество, глядели они словно на вполне доступную добычу. Ну, конкретно на меня. Почему бы им не отогнать коровку? Это надо у них спрашивать, а у меня ни настроения, ни сил.

— Поговорите там с ними, пусть отстанут, — сказал я. — Тоже своего рода дальние родственники.

Ну, а что? Когда мы из предыдущего города выдвигались, с привязавшейся девкой-собакой караванщиков они вполне себе дружелюбно общались. Пока я не прогнал.

Альфа передала меня на попечение одной из волчиц, затем с места в карьер метнулась к собачкам. Они ж нам дорогу перегородить успели, и стояли, хвостами помахивая и с интересом принюхиваясь. А теперь дернулись и на парочку шагов отскочили.

Жаль, что уши все еще ватные. Ничерта я не услышу из того, о чем они там могут говорить, как именно и в каких интонациях.

С другой стороны, пока идут переговоры — можно помочь местному жителю! Пока его буренка не раздавила, кости таза переломав.

И я, все так же сжимая в руках револьвер, который так и не выпустил даже когда совсем херово себя чувствовал, побрел в сторону тех двоих. Стараясь особо на них не смотреть, чтобы нежную психику бидонами не травмировать. Волчица, которая поддерживала меня под плечом, послушно двинулась вместе со мной.

— Спроси — ему помощь нужна? — приказал я. Пришлось повторить — слишком тихо вышло.

Коровка сперва ухом повела. Затем голову повернула, словно башню главного калибра. Аж скакать прекратила. Смерила нас взглядом — торопливо наклонилась и сунула грудь пареньку в рот. И принялась себя доить, не отводя от нас взгляда.

Картинка — тот еще сюрреалистичный пиздец, от которого хочется оторваться и забыть, а никак не получается. Жертва же принудительного кормления никак не сопротивлялась, а вскоре и вовсе принялась шарить руками по телу своей наездницы, лапая где только дотянется. Затем своими же руками паренек вернул коровку в движение.

Ну… Видимо, помощь ему не нужна. Ему и так хорошо. А я не потрачу целый патрон, что тоже неплохо.

Оглянулся. Нас никто не преследовал, церквушка из виду уже пропала. Видимо, ангел тоже делом занята — и, надеюсь, что хоть выносливости у святоши под стать его былой уверенности.

Альфа и песики, тем временем, собачились.

— Что у них там? — спросил я.

— Просятся в стаю, чтобы мы тобой поделились, — сказала мне в ухо волчица, прошибая хреновый слух. — Она отказывается, они выпрашивают.

Цирк, блять. Так, все, мне уже надоело. Стрелять их не буду, наверно, колотить тоже не станем. Раз осознают, что волчиц им не победить — просто пойдем дальше, прямо сквозь них пробьемся. Пусть лают вслед.

— Идем давай! — крикнул я. — Сами по пути отстанут.

Не дожидаясь ответа, двинулся вперед. Собачку, которая попыталась встать на пути, преданно наклонившись вперед и высунув язык, просто оттолкнул. Весьма вяло, надо сказать. Но тут уже Альфа подключилась, и ее-то хватило — девушка неловко махнула руками и рухнула на задницу. Не знаю, чего там со второй было, но мне она на глаза не попалась.

И — вот так мы вышли из деревни, на знакомую уже дорогу. Идти в брошенный город смысла особо нет, там все должно быть в порядке и на автоматике, а вот наша… моя задача никуда не девалась. Все еще надо было воссоединиться с остальным взводом, и деревня, где наши пути разошлись, была в том же направлении.

Так что — вперед. Идем в неизвестность, потому как ничего у местных вызнать не получилось. Ну, главное, что в нужную сторону. А там разберемся.

— Не советовал бы вам туда идти, — сказал я, держа в руках кусок копченого мяса. — Мы кругом обошли, лезть не стали. Дым, какая-то молния круглая там летала — в общем, решил не рисковать. И вам тоже не стоит.

Караванщик задумчиво почесал затылок. Ну, лишь бы особо по сторонам головой не вертел, как и все остальные, собравшиеся рядом. Девка-собака, которая сидела у них на грузе, отвлеклась на гиперактивную мелочь и с интересом следила, как та махала слишком тяжелым для нее топором — так что не помешает.