Сомнительность заключалась в том, что кентавр больно уж походила на ту, что была у одного печально кончившего Имперского Курьера. Снаряжение очень похожее, сама-то иначе выглядела. Блондинка длинноногая, еще и губы пухлые.

Пересекаться сейчас с представителями этой организации — лучше не стоит.

— Так, к ней близко не подходите. И мелочь держите, — сказал я.

Эльза тут же схватила волчонка и затащила ее в объятия. Та недовольно дергалась, но скорее для вида, чем по-настоящему.

— Не бойся, они не дикие, — сказал я кентавру. — Задницу не откусят.

— А я… А я и не боюсь! — нервно ответила она. — Я очень смелая! И вообще, это им бояться нужно! У меня копыто крепкое, не встанут!

— Да-да, конечно, — отмахнулся я. — Не лезь сама, мои к тебе не полезут.

Кентавр, ясное дело, не поверила. Всем своим телом в несколько сотен кило подрагивала, жалась задницей к стене. Ну прямо позор своего рода… своих родителей? Боевые ж кони приучены ко всякому, и под стрельбой с артиллерией вполне себе ходили, если я уроки истории правильно помню. Ну, лишь бы опять проблем не возникло.

Еще раз приказав держаться подальше от четвероногой, вышел из конюшни.

По возвращении в таверну, меня ждал сюрприз. Вернулся тот мужик, к которому я с вопросами пристал — да еще и призывно помахал. И на столе у него кувшин с парой грубых стаканов. Ах да, еще полная женщина исчезла, освободив проход на кухню — мимолетом заметил.

Ну, предположим. Захотелось ему поболтать — поболтаем.

— Чего нужно? — спросил я, подойдя.

— Да ты не стесняйся, садись и наливай.

Угу. Щедро. Пить я не собирался, конечно, только налил вина или подобного. Все под пристальным, но как бы невзначай взглядом путника с прищуром. Чего-то есть у меня подозрение, что он Имперский Курьер…

И потому лучше быть готовым выхватить пистолет. Тут надо стрелять первым. Есть ненулевая вероятность, что он так возбудился и поменял настроение, потому что как-то опознал меня и хочет теперь за убийство своего соратника-дебила покарать.

— Ты же не просто так меня пригласил, — сказал я, покачивая стакан в руке. — Вываливай.

— Хочу знать, насколько ты серьезно. Про ту стаю волчиц-дикарей, — ответил мужик негромко.

— Достаточно серьезно. Могу и отклониться от маршрута, госпожа все равно ничего сделать не сможет.

— А если не заплатит? — ухмыльнулся он.

— От нее это не зависит. Мне нужно просто ее доставить.

Мужик залпом выдул свой стакан, налил из кувшина еще. Призывно махнул стаканом, но я ничего делать не стал и просто поставил его на стол. Потерплю. Да и нажираться не стоит.

— Я знаю, где они обитают. Примерно, — сказал он. — Найти будет сложновато — но если сумеете сделать так, чтобы они на вас напали, то вот сразу же и встретитесь. Плевое дело, а?

— Тебе-то какая выгода?

— Протяни руку.

Чего?

— Хочешь встретиться с этой стаей — протяни руку, — сказал он, сквозь спокойный голос пробивалось нетерпение.

Упс. Слишком громко подумал.

Но… Предположим. Хрен его знает, чего она там задумал, но просит дело несложное. Надо только при этом вторую руку опустить неторопливо, обнять ладонью рукоять револьвера. Левая на столе, ладонью вниз, аккурат посередине стола. Правая готова…

Мужик стремительно хлопнул мне по кисти. И все. Даже не почувствовал толком ничего.

— Вот так-то лучше, — довольно сказал он. — Теперь ты никуда не денешься. Посмотри.

На тыльной стороне ладони расплылось небольшое серо-буро-малиновое пятнышко. От желания пальнуть мужику в живот у меня зачесался указательный палец, но пока спешить не будем. Пока.

— И что это за херня? — спокойно спросил я.

— Все просто. Ты и твои спутницы отправятся искать ту стаю, а я буду знать, где вы находитесь. Когда доберетесь — метка, окруженная порчей, пройдет. А если решите сбежать, то я вас найду и неторопливо прикончу. Все понятно?

— А если с тобой что-то случится?

— Не сможешь, малыш. Слишком уж ты тощий и хилый.

Ну… Полковник Кольт сделал всех людей равными. И давненько.

— Ладно. И куда же нам идти?

— Так быстро все понял? И даже не попытался ничего сделать? Какой же у тебя в самом деле интерес к этой стае бандитов, а?

— Не твое дело.

— Я все равно выясню. А теперь смотри сюда.

Он вытащил из-за пазухи карту. Рисовка сомнительная, масштаб и очертания с точностью на глазок, но плюс-минус сойдет. Вот на ней он нужный лес и указал — на дороге, которая вела вглубь Империи, как он и говорил. Примерный маршрут я запомнил.

А затем… Увы, но в пузо ему не пальнул. Не здесь и не сейчас.

Сидя в бадье с горячей водой, я задумчиво почесывал метку на запястье. Серо-буро-малиновая точка никуда деваться не собиралась, но и не более того — сколько ни тычь, необычного не чувствуется. Это притом, что мужик-то тыльной стороны руки не тронул.

Была у меня, конечно, идейка, что с этим сделать. Срезать к херам. Боль потерплю, уже как-то и не привыкать, да и Марта должна справиться…

Мытье, кстати, она и устроила. Мне-то наплевать, что автоматон вроде как моей служанкой сама себя назначила, да и позабыл, глядя, как она аристократку отыгрывает. А она не забыла. И, к моему появлению в комнате, все подготовила для мытья. Бадья с теплой водой, рядом еще ведра с горячей и холодной, местное мыло сомнительного оттенка. А вместо бритвы — скальпель.

И бритье я максимально оттягивал.

— Посмотри-ка на эту хрень, — сказал я. — Чего-нибудь необычное видишь?

Марта подошла, нежно взяла за руку, уставилась пристально. То, что я моюсь и пены здесь особо-то не наблюдалось, нас не смущало.

— Это татуировка, хозяин, — сказала она. — Нанесена глубоко, на всю толщину кожи. Раньше ее у вас не было.

— Избавиться сумеешь? Хирургическим путем.

— У вас хорошо выраженные вены, хозяин. Это представляет опасность, однако, если вы желаете…

— Пока нет. Посмотрим, к чему эта чародейская херовина приведет, — я освободил руку.

Марта выпрямилась, приняла стереотипную такую позу преданной прислуги — ноги по швам, руки за спиной, взгляд устремлен ровно вперед, в никуда. Учитывая, что свою дорожную маскировку она сбросила, прислуга эта с виду оказывала самые разные услуги.

— Желаете, чтобы я помогла вам помыться? — ровным тоном спросила она.

— Сам справлюсь. Впрочем… Доставай свои ножи. Будем бриться, — ответил я. И с легкой нервозность сглотнул слюну.

Слегка поклонившись, автоматон сходила к своему баулу и вытащила оттуда набор скальпелей в кожаном футляре. Но это я знал, что там на самом деле — а издалека это выглядело или как набор отмычек, или как подборка пыточных инструментов, отполированных до зеркального блеска.

Впрочем, врачебные приблуды всегда можно с легкостью использовать для пыток…

Выбрав скальпель, Марта элегантной походкой вернулась к бадье, обошла ее, скрывшись от моего взгляда. Как бы, причин не доверять не было — но холодные мурашки по телу пробежали. Да и в голове волей-неволей представилось, как острое лезвие с легкостью впивается в шею…

Холодный металл коснулся моего горла. А с ним — в ухо подул теплый воздух.

— Постарайтесь не шевелиться, господин, — практически промурлыкала автоматон. — Расслабьтесь и доверьтесь вашей служанке.

Следующие пять минут выдались весьма беспокойными. Для моего разума. Оно-то, конечно, хорошо, когда не нужно самому ничего делать, потому как о тебе заботятся — но я к такому не привык. Вот вообще ни разу.

Тихонько напевая незнакомую мелодию, она работала скальпелем с хирургической точностью. Ни одна волосинка не осталась незамеченной. Очень близко к кадыку? Прошлась ледяным лезвием, которое не нагрелось даже после полоскания в бадье. Те мягкие впадинки за ухом? Миллиметр в сторону, и она взрезала бы кожу.

А мелодия потихоньку наполнилась различимыми словами. Восхвалениями, заверениями в верности. Как бы и ладно — но, опять-таки, слышать, как едва заметно напевает клятвы о готовности к вечной преданной службе «девушка», которая прямо сейчас водит очень острой штукой там, где чертовски много сосудов… Напрягает.