В общем, грани «так, мотаем отсюда к херам и побыстрее» она своей внешностью не переступала. Но все равно, чего-то недоверие к ней появилось. Учитывая все мои предыдущие приключения — стоит, как минимум, обратить на него внимание.

— Брат, — кивнула она священнику. Затем осмотрела меня с головы до ног, игнорируя Эльзу. — Можете отпустить своего зверя на улицу. Мы сами отнесем вас в лекарскую.

— Вообще-то, это ей нужен лекарь — сказал я.

Миленькое, спокойное личико Анны скривилось на долю секунды в отвращении. Она моментально вернулся все назад, но я заметил.

— Даже не знаю, с чего мне начать, — сказала она напряженным голосом. — Но вот кое-что. Маммоно семейства собачьих прекрасно умеют зализывать раны себе и друг другу. Ваш зверь определенно из них.

— Раз я привел ее — значит, не помогло. Слишком глубоко задело.

Теперь Анна бросила-таки взгляд на Эльзу, с головы до ног осмотрела — с эдакой презрительной искоркой. Волчица же стояла молча, прислонившись к моему плечу и глядя на нее. И пыхтя.

— Это интересный случай, — сказала Анна. — Для изучения. Лечить же одну из тварей…

— Предлагаю не разбрасываться словами, — холодно перебил я. — Я заплачу сколько нужно, и отработаю что нужно. Она спасла мне жизнь, так что я к ней привязался, если не заметили.

— Это заметно по вашей шее.

Да… Какого хрена. Привязались с этим укусом, какие-то характеристики мне рисуют на его основе. Надо будет найти что-нибудь со стоячим воротником, чтобы не отсвечивать.

— Это ее младшая сестренка, которую я спасал из плена муравьев. Хотели ее на свадьбе королевы пустить на мясо. Эй, подойди-ка сюда!

— На свадьбе? И не остались с ней? — потрясенно прошептал священник.

Прошептал — и сразу задумался, глубоко так. Аж глаза опустели, будто он в свои мысли смотрел. Ну а Анна же обратила внимание на мелочь, которая выскочила из-за ее спины и радостно ко мне подбежала, помахивая хвостиком и глядя с заинтересованной нежностью.

Хм. А священница-то будто бы чуть смягчилась, увидев волчонка. Не очень понятно как, но на этом можно попробовать сыграть.

— Так вот, это она пометила меня для стаи.

— ДА! — воскликнула мелочь весело. — А то чего он ходит такой с нами, будто не наш? Точно наш! Старшая ругалась, но я знаю, что она просто завидует! Сама хотела, подойти боялась!

И уставилась пристально в глаза Анны, с нарисованным на лице непосредственным детским вызовом. Аж кулачки сжала.

— Короче говоря, давайте вот все эти споры не будем спорить, и сразу подойдем к цене. Что вы хотите за помощь одной волчице?

— Я не хочу даже притрагиваться к ней, — ответила Анна. Уже успела себя одернуть, вновь на лице холодная маска. — Но я послушаю. Говорите.

Ну я и рассказал. И про удар мимикрировавшей под муравья паучихи, и про то, как Эльзу вытаскивал. Как народно-бытовым методом соплеменницы ее подлатали, и как она полностью не восстановилась. И как ей стало хуже. Рассказ, на самом деле, недолгий, занял от силы минут пять. Анна не перебивала, вопросы не задавала, просто слушала.

А священник, тем временем, смылся вглубь церквушки. Неторопливо и задумчиво.

Я договорил, а Анна так и стояла себе. Вообще ни единой эмоции. Только пальцы рук чего-то подергивались странно, будто она ими чего-то маленькое хватала. На самом деле, слегка нервировало. Хоть и разного успел тут повидать, но это новенькое.

Секунд через двадцать стало понятно, что это не просто она паузу взяла на подумать, а и правда, наверно, зависла. Я рукой у нее перед глазами помахал — никакой реакции.

— Так, девочки, — сказал я негромко. — Вы случайно никаких странных запахов не чувствуете? Или, может, в целом какое-нибудь чувство странное?

Мелкая затянулась носом — так, будто у нее грудь появилась, да еще и шумно. Эльза была куда как спокойнее, мелкими глоточками воздуха, держась за ближайшую скамью.

— Ничего, — выдали они одновременно вердикт.

— Просто девушка, — добавила Эльза. — Чуть-чуть цветами отдает, но, наверно, это она моется хорошо — пота считай что и не услышала.

— Научи меня так же! — потребовала мелочь.

Волчица уже успела рот раскрыть, но тут Анна вновь зашевелилась. Хрустнула пальцами рук — просто двигая ими, не прижимая ни к чему, пару раз глубоко ртом вдохнула. И сказала:

— Лучшее, что я могу сделать — это поддерживать ее жизнь. Я не полезу в ее грязное, порченое тело, ни за деньги, ни за что. Это, как минимум, прямо запрещено уставом — и касается даже таких бытовых Маммоно как овцы и коровы.

Вот тут у меня глаз дернулся. Овечек-то видел, еще когда тут оказался. Вот насчет коров у меня были предположения, и я, честно говоря, надеялся, что они не оправдаются. Но нет — ходи теперь, бойся девок с выменем десятого размера, способных утопить тебя в молоке. Или что-то вроде.

Что насчет Эльзы…

— Тогда кто полезет? Только не говорите, что мне нужно идти в Дикие земли и искать там какую-нибудь гребаную многохвостую лисицу, или договариваться со слизью.

— Слизь способна лечить лишь после подпитки маной. Магической, в исходном понимании, не семенем, — холодно ответила Анна. — Но вы взяли правильное направление. Чистая от порчи жрица не погрузит свои руки в нутро вашего зверя.

— Как до ближайшей нечистой пройти не подскажете?

— Вы ведь ее не убьете, — вздохнула Анна. Затем переступила с ноги на ногу. — Я не могу проигнорировать такую просьбу о помощи, но не могу и оказать ее. Потому… Небеса дали мне крохотное откровение…

Она очертила перед собою круг. Несколько кругов — сперва малюсенький, пальцем, перед сердцем, затем все больше и больше, закончив полностью вытянутой рукой. С прикрытыми глазами, прижатой к животу другой рукой и духовно-спокойным выражением лица.

А вообще, звучало оно так, будто я сейчас опять в какую-то жопу полезу.

— Руины древнего города, не так уж и далеко отсюда, — сказала Анна, гордо и торжественно. Слова ее звучали, почему-то, архаично, но я их понимал. — Лишь самые везучие возвращаются, посмев пройти глубже крайних кварталов, да и те без ценной добычи. Город пуст, но в нем на посту стражи.

Она посмотрела на меня так, будто ожидала, что я сейчас в восторженном религиозном экстазе полезу руки ей целовать. Но мне в нос прилетела подлая пылинка, так что я просто сморщил морду.

— Неподалеку от центра, есть в нем здание, — продолжила жрица, укоризненно покачав головой. — В нем дремлет одна из Маммоно. Не живая, не мертвая, созданная жителями города, порченая приходом Сучьей Королевы Демонов. Созданная, чтобы лечить всякого, кто к ней обратится, и неважно ей, какой он расы, вида, облика, лишь бы живой был — справится. Вот она-то вам и поможет, спящая красавица в мертвой лекарне.

Продолжения не последовало, пусть я секунд пять и подождал.

— Звучит не особо-то многообещающе, — сказал я. — А ваша роль в этом какая? Так понимаю, со мной вы не пойдете?

— Конечно нет. Я могу приютить эту… этого песика, — Анна покосилась на Эльзу. — Я могу поддержать ее жизнь, не более того. А вы, тем временем, сходите в заброшенный город — сами Небеса дали мне это откровение. Значит, оно верно! Значит, где-то там, за стражами, дремлет очередное порождение Суки — и оно-то вам и поможет!

Ну вот вы посмотрите. Сказала и стоит довольная. Буквально как наш волчонок, когда она через час возни сумела-таки поймать бабочку и мне показала.

— Пригрозить оружием было бы куда проще и быстрее, — вздохнул я.

Жрица сразу померкла. Но я продолжил, не дав ей рта раскрыть:

— Значит, приютите всех моих девчат. Возражения не принимаются. Кусаться не будут, но жрут много.

— Но… Но куда я всех их дену? — удивленно спросила она.

— Найдете. Я не хочу, чтобы кто-то из девчат погиб или поранился в процессе. Значит, пойду один.

— Я не могу принять никого, кроме раненой! И только неё! Да и вообще, как вы себе это представляете — думаете, получится в одиночку пройти вглубь города, откуда вообще редко кто возвращается, найти порождение Суки и выбраться с ней? Они же просто останутся без хозяина!