Но рука бессильно опустилась вниз, а Дима усмехнулся. Затем прыснул от смеха, представив со стороны всю комичность ситуации, в подобную которой, наверно, никто еще не попадал. Вдохнул воздух, все еще хранящий сладкий будоражащий запах Сони, поправил рукой стояк в штанах, и спустился вниз, стараясь не наступать на мокрую ногу.

Перед тем как сесть в машину, он снял ботинки, носки, подвернул брюки и уселся за руль босиком. Видимо, теперь его туфли за две шутки баксов найду приют на ногах какого-нибудь бродяги, который даже не узнает, через что прошла дизайнерская обувь.

По дороге в городскую квартиру, где Дима собирался жить в ближайшее время вместе с сыном, улыбка не сходила с его губ. Дима еще в начале ужина подозревал, что сегодняшний вечер закончится примитивно и нетривиально — в обнимку с горящей ладонью. Но уж точно не отрезвляющей струей прямо в ногу.

Ну хоть какую-то причитающуюся ласку Дима сегодня получил.

Он подумал о том, как все-таки вовремя вмешался этот дурацкий пес. Ведь сейчас не время, совсем не время для того, на что он уже был готов, ополоумевший от страсти.

Пусть Софья Арнольдовна пока привыкает к нему. «Притирается, так сказать», усмехнулся Дима. Потому что, когда Дима придет взять свое, а он обязательно придет, Соня должна быть к этому готова.

Два дня назад Дмитрий Алексеевич чуть не отымел ее в грязном подъезде, и с тех пор они не виделись.

И это все, что Соня может рассказать о положении дел на данный момент.

Сонька пролистывала бумаги, составляя программу на следующие занятия с Сергеем, сидя в кабинете, в котором они обычно занимались уроками. Комната эта располагалась этажом выше кабинета Димы, чья компания занимала 5 этажей и сто тридцать кабинетов в двадцатиэтажном бизнес-центре на Down Town — в центре делового центра Лос-Анджелеса.

Соня боялась представить, каково это — управлять таким огромным штатом, который включал в себя свыше ста сотрудников. И это только один офис! А сколько еще раскидано мелких филиалов в странах Европы и Восточной Азии…

За время преподавания Сергею, Соня успела познакомиться кое с кем из сотрудников, когда спускалась за перекусами в кофейню. И хотя ни один из них не подозревал, какие тесные отношения связывают репетитора Софѝ с их боссом, при звуке его имени в глазах и голосах сотрудников появлялись трепет и уважение. Соня улыбалась про себя, когда сотрудники непроизвольно выпрямляли спину, словно прямо сейчас пронзительный взор мистера Львова нацелен прямо на них.

Соня вздрогнула, когда услышала в коридоре шаги. Подскочила со стула и заметалась по комнате, пытаясь найти лазейку, куда бы спрятаться. Может, в шкаф? Господи, да она же туда не влезет! Ну и какого черта она трескала кексы, спрашивается?! Может, вытащить все папки и бумаги?… О, окно!

Только через несколько секунд панических метаний, Соня поняла, что шаги в конце коридора принадлежат вовсе не Диме, и шумно выдохнула воздух из горящих легких.

Но когда в дверь постучали, потом она приоткрылась, Соня с тихим вскриком подскочила. И увидела на пороге…

Веронику Степановну.

Да, после событии двухдневной давности Соня стала слишком нервной и легко возбудимой.

И это все, что Соня может сказать о своем эмоциональном состоянии на данный момент.

— Софья, здравствуйте.

— Вероника Степановна, здравствуйте!

Соня подскочила к женщине и, сама не ожидая от себя такой смелости, сжала в ладони твердую руку матери Димы и приобняла за плечи. Она не могла объяснить, чем вызвана ее симпатия к этой женщине. Может тем, что, глядя на нее, запросто можно было представить, что именно такая женщина — честная, открытая и доброжелательная, способна вырастить и воспитать такого мужчину, как Дима.

— А я, вот, пришла попрощаться, — улыбнулась Вероника Степановна, не отталкивая Соню, а положив вторую мозолистую ладонь на их соединенные руки. — Сережа сказал, во сколько вы заканчиваете уроки. Дай, думаю, забегу…

— Ну что же вы раньше не сказали! Я бы сама приехала, куда вам удобно, — воскликнула Соня. Чуть не добавила: «Да хоть в особняк Львовых!», но вовремя прикусила язык.

— Ничего, Сонечка. Мне и прогуляться полезно. Да и Дима приказал Владимиру ходить за мной, как цепной пес. Приходится и его развлекать, а то скучно ему, наверняка, подле старухи сидеть.

Тогда Соня подхватила сумку и потянула женщину к двери.

— Ну что ж, раз гора не идёт к Магомеду, значит, мы идем есть мороженое. Или, если вы голодны, можем что-нибудь другое…

— Нет, Софья, спасибо. Мороженое как раз, — закивала головой Вероника Степановна, пока они шли к лифту. — Я уже пообедала дома. Теперь-то я сама готовлю.

— Неужели Астрид сдала позиции? — усмехнулась Соня, пропуская вперед Веронику Степановну, и придерживая створки лифта.

— Так Астрид-то у Димы в большом доме, а мы сейчас в городской квартире обитаем, — объяснила женщина. Язык Сони так и чесался спросить: «Кто это — мы?», но она стиснула зубы и даже прикусила кончик языка. Но простодушная Вероника Степановна сама поделилась информацией: — Алена уехала куда-то в курорты. Так Дима сказал.

— А, ясно, — вставила Соня, радуясь тому, что госпожи Львовой нет в городе. А если еще учесть, что Дима не поехал с ней…

— Жаль, не успела с ней попрощаться, — произнесла Вероника Степановна и перевела тему: — Вот, мы теперь втроем обитаем на квартире в каком-то высоченном доме. Признаться, я плутала минут двадцать по коридорам, пока нашла выход, — со смущенным смешком призналась она Соне. — Готовлю я сама. Димка хотел нанять кого-нибудь на время, или позвать Астрид. Но мы с Серёгой подняли тылы и не дали этому ходу, — тихий смех. — Вон, Ромка отдельно живет, наверняка дрянью всякой питается, хотя клянется, что готовит сам. А Серёжа растет, ему бы домашней еды. Вот и стараюсь, пока могу, хотя руки уже не те. Но когда еще придется поухаживать за своими мальчиками? Целый океан между нами, — с грустинкой в хриплом голосе продолжила Вероника Степановна.

— Вы может приезжать чаще, — предложила Соня, выходя из здания и предлагая согнутый локоть, на который оперлась Вероника Степановна, — Я уверена, Сережа будет только рад. Вот только эти многочасовые перелеты… Как вы их переносите?

— Слава Богу, давление у меня сто десять, редко скачет. Только ноги затекают, но это ничего.

— Думаю, Сережа и сам будет рад вас навестить. Ему только дай волю, каждую неделю мотался бы к вам, — улыбнулась Соня.

— Да, они с Димкой когда прилетают на каникулы, Сережка всегда у меня остается, — довольным тоном ответила Вероника Степановна.

«А Алена?» хотела спросить Соня, но Вероника Степановна опять сама выдала ответ:

— Алена всегда или у своих, или в гостиницах. Мы, бывает, и не видимся.

Они выбрали столик в углу кафе, на открытой террасе, где над их головами был раскрыт тент, спасая от палящих лучей обеденного солнца, а низкие перегородки из плетенного дерева отгораживали посетителей друг от друга.

Заказали ассорти мороженого на каждого и кувшин газированной воды со льдом и дольками лайма.

— Вы не против, если я закурю, Софья? — вежливо спросила Вероника Степановна.

— Конечно, не против.

Соня уже привыкла к курящим Львовым. Скоро и Серёжа наверняка начнет курить, ведь обычно сигаретами начинают увлекаться в старших классах, вместе со сверстниками, пытаясь почувствовать себя взрослыми.

Увидит ли Соня, как взрослеет Сергей? Или, когда-нибудь, через много-много лет, уже увядающая, сгорбленная «СофьАрнольдна» увидит в толпе высокую стройную фигуру молодого мужчины, с золотистыми глазами и пшеничного цвета волосами, который взглянет на нее тем же пронзительным взором, что успеет перенять от отца, и старые воспоминания нахлынут на Соню, и не сможет она сдержать слез, но и вымолвить ни слова не сможет, любуясь молодой копией Дмитрия Алексеевича, который оставит неизгладимый и незабываемый след в ее сердце.