— Ты побрился.

— Ага, — Дима отпил сока. — Ты ночью жаловалась.

— И вовсе я не жаловалась! — охнула Соня. — Мне даже нравится… — замолчала.

— Что нравится, Соня? — Дима прищурил глаза. — Продолжай.

— Когда ты колючий. Это…возбуждает, — закончила Соня, чувствуя, как краска заливает щеки. Черт, ей уже под тридцать, а она до сих пор ведет себя как школьница на открытом уроке про секс!

Дима склонился к ней ниже и поцеловал в ключицу, и Соня откинула назад голову.

— Что именно возбуждает? Расскажи мне, милая.

— М-м-м, — простонала Соня, чувствуя горячий язык на своем скачущем пульсе и тихо продолжила с придыханием: — Возбуждает, когда ты оставляешь царапины на коже. Я смотрю на них и знаю, что ты ко мне прикасался. Это то же самое, что прикосновения, только теперь я могу их трогать и знаю, что все это не сон.

— А тебе снились такие сны? — хрипло спросил Дима, развязывая концы ее блузки и раскрывая шире полы, спуская ткань с плеч вместе с лямками бюстгальтера.

— Да-а-а, — прошелестела Соня, когда Дима опустил голову ниже и прижался губами к выступающим над чашечками холмам. — А тебе не снились?

— Да я спать не мог из-за них, — хмыкнул Дима, зубами цепляя тонкое кружево и спуская его ниже. То же самое проделал со второй чашечкой. Освободил груди, нежная кожа которых покрылась мелкими мурашками. До этого у них все получалось рвано и быстро, страстно и жадно, не было времени на ласки и прелюдии. И сейчас Дима решил наладиться Соней, ее сладким телом, аппетитными грудями, о которых он мечтал, как подросток.

Дима разглядывал их, наслаждаясь как под его взором шоколадного цвета соски возбуждённо торчат, а ореол становится у̀же. Он поднял руки и сжал в ладонях округлую плоть, и Соня с громким стоном откинула голову, выгибаясь в спине, прижимаясь грудью теснее к его ладоням. Дима сжал пальцы, ахреневая от контраста его грубой кожи и матовой золотистой кожей Сони, чуть не кончая от ощущения сочной плоти в руках, чувствуя, как упираются в ладони острые соски. Сжал пальцы сильнее, разводя гуди в стороны и вновь соединяя, выбивая тем самым из Сони еще более протяжный стон. Она вела бедрами на стуле, теснясь к Диме ближе.

Дима наклонился ниже и обхватил губами сосок. Громко застонал вместе с Соней, водя языком по острым вершинам, наслаждаясь вкусом, словно не только на цвет, но и на вкус соски напоминали шоколад. Прикусил зубами горошину, и еще сильнее втянул его в рот, обхватывая еще больше кожи.

— Ди-и-им, — прочти прорыдала Соня от горячих ласк. Второй рукой Дима стискивал другую грудь, сжимая между большим и указательным пальцем сосок, подтягивая ее вверх, заставляя Соню срывать голос в крик от сладкой боли.

— Пожа-а-алуйста… — прокричала Соня, придвигаясь ближе к Диме, уже не в силах терпеть саднящее горящее желание в плоти.

Обхватила Диму за голову, приближая к себе и впилась поцелуем в его губы, слизывая с них свой вкус, сплетаясь языком с его языком, кусая губы, сжимая плечи, обхватывая за шею, ближе, теснее к себе. Потому что мало! Мало ей его! Больше, надо еще больше!

— Войди-и-и, Ди-и-има-а-а!

Дважды его просить не надо.

Дима сорвал с бедер полотенце, обхватил Соню за бедра, и резко притянул к себе. Соня обвила его талию ногами. Он задрал подол юбки и, не удосуживаясь снять с нее трусики, отодвинул в сторону кружевную ткань.

— Прости, Сонь, опять до кровати не добрались, — прохрипел Дима и одним толчком вошел в нее.

— Дима! — вскрикнула Соня, смотря на него расширенными глазами. — Презерватив!

— Черт! — прошипел Дима сквозь зубы, не в силах выйти из горячего тесного лона, что нежными тисками обхватила его раскаленный член. — Ладно, ничего, — пробормотал он, делая толчок, вводя член глубже.

— Не-е-ет! — простонала Соня, упираясь руками в напряженные мускулы груди Димы. — Нельзя-я-я! — еще раз простонала она, когда Дима еще раз качнулся. Ее глаза закатились от удовольствия, когда твердый ствол скользнул еще глубже.

— Любимая, — пропыхтел Дима, двигая бедрами еще раз. — Ты забыла, что со мной всегда да-а-а, — прорычал он, толкаясь до конца, до яиц, до глубины, впиваясь в бедра Сони стальным обхватом. Затем еще толчок, еще сильнее, еще мощнее. Стул заскрипел ножками об пол от его выпадов. Дима наращивал темп, сходя с ума от вида Сони, которая стонала, откинув голову назад, упираясь руками об барную стойку за спиной. Дима видел ее открытую тонкую шею и сатанел от вида грудей, тяжело подрагивающих от его убыстряющихся толчков. Их стоны и крики звучали жарко и пошло в лучах наступающего утра, что залетали через панорамные окна. Дима сжал пальцами тонкую талию Сони, насаживая податливое тело на себя. Честно, он хотел быть нежным и ласковым, но рядом с Соней с его терпения срывало чеку. Да и Соня была такая страстная и отзывчивая, что уже сейчас Дима чувствовал, как ее влагалище сокращается вокруг его члена, почти до боли сжимая его взведенный до предела ствол, и Дима с громким рычанием вбился в Соню, кончая в нее, не желая выходить, помечая не только своими ласками, но и своим семенем. Соня — его. Только его. Вся и полностью, отныне и навсегда.

И Дима ее поймает, надумает ли Соня упасть…или убежать.

Соня и Дима сидели за столом, поглощая омлет, который наконец-то смогли приготовить, после того, как обессиленные рухнули на диван в зале. После короткого отдыха Соня опять юркнула в душ одна, и, потом уже с твердым намерением держать себя в руках, встала за плиту, пока сонный и довольный Дима, пошатываясь, побрел в душ.

— Это было опасно, — сказала Соня, откусывая хрустящего тоста.

— Что именно?

— Без защиты, — Соня задумчиво следила, как Дима наполняет ее бокал соком.

— Сонь, — Дима отложил кувшин. — Ты ведь принимаешь таблетки?

— Да, с рождения.

Дима нахмурился, когда представил, через сколько трудностей пришлось пройти Соне с самого рождения.

— Ты знаешь результаты своих анализов?

— Тут дело не только в результатах, — покачала головой Соня. — Это всегда огромный риск

— Вот, например, какая у тебя вирусная нагрузка? — спросил Дима, не реагируя на ее выпад. Соня вздохнула и ответила:

— Дима, то, что ты прочитал в интернете не то же самое, как на самом деле происходит в жизни. Тут невозможно подгадать, заразишься ты или нет. Не смотря на нулевую вирусную нагрузку и высокую иммунку, все равно есть какой-то процент вероятности, пусть даже крошечный.

Дима встал из-за стола и вытащил из холодильника фрукты. Взял нож и, снимая кожуру с яблока, объяснил:

— Мне очень много объяснила врач. Я бы не стал опираться на одни только данные из интернета. Так что на счет вирусной нагрузки? — Дима порезал яблоко на дольки и положил перед Соней

— Она нулевая, — пробормотала Соня. Дима молча хрустел яблоком, не нарушая тишину. Затем метким прицелом выкинул огрызок в мусорное ведро и проговорил:

— Еще врач рассказала, как живут семейные пары, в которых один из супругов отрицательный, а второй положительный. И, если принимать терапию, то риск заражения минимален. Многие семейные пары живут без предохранения. И заводят детей.

— Но ведь это не относится к нам, — Соня сделала судорожный выход и закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. Тогда Дима обошел стол, сел рядом с ней, прижал ее голову к плечу и твердым тоном произнес:

— Скоро, Соня, это будет относиться к нам.

— А как же… — дыхание Сони перехватило, — Как же твоя семья?

— Моя семья — это Сергей, — ровным тоном ответил Дима. — И ты скоро будешь в этой семье. Кстати, сегодня мы едем к тебе. Ты должна собрать вещи, чтобы переехать сюда.

— Это… Это слишком быстро, Дима, — пролепетала Соня, не успевая за быстрым темпом развития событии. — Но… А как же Алена?

— Я развожусь, — ровным тоном ответил Дима.

— Боже, — выдохнула Соня и слезы, горячие и неостановимые, хлынули из глаз. — Это все я, я виновата!..