Но гордость, мать ее! заставила Соню замереть на стуле, тяжело дыша, и откинуть прилипшие к потному лбу волосы. Затем она глянула на Диму прямым взором, пропела:

— Хорошего вам дня, Дмитрий Алексеевич. Мне пора спать, — и сбросила вызов, а затем выключила телефон.

Расплата будет, Соня в этом не сомневалась. Но именно это предвкушение сокрушительного неминуемого наказания будоражило Соню, отключая расплавленные мозги и включая порочное сердце.

Алена села в машину, включила кондиционер на полную мощь и выехала с парковки салона красоты. Глянула в зеркало, взмахнула новой стрижкой и послала себе воздушный поцелуй.

Дима был в Японии вторую неделю, Астрид сегодня взяла выходной, а Сережа останется ночевать у Олега, своего одноклассника. Что касается Вероники Степановны, то она все чаще и чаще предпочитала оставаться у каких-то стариков, с кем училась в лохматые советские. Алена не интересовалась и не пыталась выяснить, кто эти люди, и с кем ее свекровка проводит так много времени. Сам факт того, что мать Димы не мельтешит перед глазами и не позорит перед подругами простыми платьями и неухоженными заскорузлыми руками, радовал Алену.

Их отношения не сложились с самого начала, когда Дима привез уже беременную Алену знакомиться с матерью и младшим братом в маленькую тесную квартирку. Всю жизнь прожившая в огромного особняке, окруженная прислугой и всеми благами, которые только можно купить за деньги, Алена с ужасом и паникой оглядывала старый сервант с полопавшейся фанерой, диван и кресло, аккуратно накрытые застиранной накидкой, настенные полки, полные дешевых сувениров и фотографии в простых рамках.

И в этой дыре ей предстоит жить?!

Увидев Диму на встрече выпускников университета, Алена тут же захотела получить в ухажеры самого высокого, красивого юношу на вечере. Дима отбивался от приставаний Алены, которая стояла на много ступеней выше его и по социальному и по финансовому положению. В те годы он работал как проклятый, спал по четыре часа в сутки, питался перекусами, и в его четко расписанных планах не было места отношениям. Но Алена еще тогда была хваткой и шла до конца к намеченной цели, и, чем больше отдалялся Дима, тем сильнее Алена хотела его получить, переходя от легкого увлечения Димой к отчаянной одержимости. Через год Алена добилась-таки своего. Она забеременела и Дима, конечно же, сразу повел ее в ЗАГС.

И сейчас, оглядывая жалкий интерьер трешки и кидая взгляд на потрепанное платье будущей свекрови, Алена вцепилась в сумочку, готовая выбежать из этого сарая, и вернуться обратно, в особняк отца.

Боже, а вдруг она сделала ошибку, поставив все на Диму? Ведь за ней целой вереницей толпились ухажеры. Куда ни тыкни, так сын депутата, магната, промышленника, аристократа! А Алена сама выбрала простого парня, без денег, поддержки и связей, и в погоне за желанной целью совершенно потеряла голову!

Словно прочитав по расширенным глазам испытываемый будущей супругой шок, Дима отвел Алену на кухню, налил из-под крана холодной воды и протянул ей стакан. Да вы издеваетесь! Может ей вообще не пользоваться посудой, а просто наглотаться воды, присосавшись к крану?!

Но, заметив на себе внимательный взгляд Димы, Алена поняла, что сейчас не тот момент, чтобы топать ножкой и требовать своего. Поэтому она мелкими глоточками выпила воды с запахом хлорки, стараясь не усилить и без того мучающий ее ранний токсикоз, и поставила полупустой стакан на стол, накрытый цветастой клеенкой.

Возможно, из-за своей молодости и неопытности Алена не заметила, как чисто и уютно в квартире, как вкусно пахнет запеканкой и яблочным компотом, которые всю ночь готовила Вероника Степановна и даже заставила хмурого ворчащего Рому сначала взбивать яйца для вишневого пирога, а затем отправила на улицу выбивать ковры. Не ощутила Алена, какая спокойная и добрая аура поселилась в этой квартире, полная воспоминаний и счастливых моментов.

Алена почувствовала прикосновение пальцев Димы к своему локтю, и услышала его тихий голос:

— Алёк, ты сильно не переживай. Мы будем жить отдельно, пока на съемной, а потом и свой угол купим. Я знаю, ты привыкла у родителей… Но обещаю, я сделаю все ради нашего ребенка.

Алена вскинула голову, и Дима продолжил:

— Ради тебя.

Затем Дима встал перед Аленой на колени и прижался носом к ее пока еще плоскому животу. От такой простой ласки такого мужественного молодого человека, Алена хихикнула и пригладила пшеничного цвета волосы жениха. Который теперь уже прижался ухом к ее животу, и прошептал:

— Тихо, тихо! Я слушаю, как наш футболист там мячи гоняет. Го-о-ол! — шепотом протянул восторженный Дима, смотря на нее снизу вверх горящими глазами. Алена не сдержалась и тихо засмеялась:

— А вдруг девочка, Дим? Тоже будет футболисткой?

Дима встал с колен, оправил брюки и осторожно сжал ухоженные пальцы Алены в своих широких теплых ладонях. И проговорил:

— Если девочка, значит, будет такой же красавицей, как и ее мама. Такой же принцессой.

Страх и настороженность Алены стали отступать, так же, как и всегда рядом с Димой. Так было в первого дня их отношений — стоило только Диме взять любое дело в свои руки, как все решалось и улаживалось без участия Алены.

— Всё, Алёка, пойдем. Тебе надо поесть, а то наш футболист до девятого месяца тебе такое поле раскатает, — улыбнулся Дима и прижался губами ко лбу Алены и прошептал: — Мать и Ромка так ждали тебя. Я им рассказал, какая красавица невеста скоро станет членом семьи Львовых. Ну, пойдем же. Не хмурься, Алена, все будет хорошо.

Обед прошел просто кошмарно.

Алена словно смотрела кадры семейного кино, где два сына и мать перебрасываются шутливыми фразами, с вниманием и участием слушают друг друга, и каждый из амбалов-сыновей готов по немой просьбе матери выполнить любой ее каприз. Возможно, именно это было для Алены обиднее всего. Не привыкшая оказывать на кого-то приятное впечатление, Алена везде и всегда становилась центром внимания своей яркой красотой и обворожительной улыбкой. Но в этот вечер Алена чувствовала, что ей приходится быть на втором месте. И после кого бы вы думали?! После женщины в хлопковом платье в мелкий цветочек, с огромным ободком в седых волосах, и ногти которой никогда не знали маникюра! Как бы ни старались Львовы втянуть ее в разговор, ненавязчиво задавали вопросы, предлагали попробовать то печенья, то фрукты, Алена могла лишь отрицательно качать головой и шептать извинения, ссылаясь на токсикоз. Рома — брат Димы, тоже был вежлив, но немного громкоголос и менее улыбчив, чем Дима. Вероника Степановна старалась быть гостеприимной, но каждая ее попытка угодить Алене заканчивалась неловкими извинениями и красными щеками женщины.

Немыми губами Алена улыбалась, слушая рассказ Вероники Степановны о том, что она сама собирала ягоды для варенья, ледяными пальцами перебирала приборы на столе, не в силах проглотить ни кусочка из полного стола, и лишь время от времени ощущала теплые уверенные пожатия руки Димы, которые и помогли ей досидеть до конца обеда.

С той самой первой встречи отношения между невестой и свекровью становились все прохладнее и прохладнее. Ни та, ни другая никогда не переступали невидимых границ и не переходили в нападение. Но мрачное молчание наступало между Аленой и Вероникой Степановной, стоило им остаться одним в комнате, и эта неприязнь читалась между строк и без прямых призывов к войне.

Ну и, конечно, после той кошмарной ночи эта старуха смотрела на Алену такими глазами, будто даже дышать одним воздухом с невесткой было для нее презренно. Как будто Алену не мучают до сих пор кошмары! Как будто Алена не вскакивает среди ночи с постели с глухо стучащим сердцем, и не бежит в комнату Сергея, чтобы распахнуть дверь, ища судорожным взглядом сына, и, найдя его, спокойно и безмятежно спящим на кровати, прошептать молитвы немыми губами! Как будто Алена сама не понимает, что она натворила и не терзается муками кровоточащего по сей день материнского сердца!