— На Благовещенск, пожалуйста, — вежливо улыбаясь, я протянула деньги в окошко кассы. — Еще со мной едет собака.

Я полночи штудировала википедию и изучала карты: Благовещенск — пограничный город; стоит только пересечь мост, и окажешься в Китае, а там уже пусть меня ищут, сколько хотят. Я выбросила свой паспорт, поскольку он мне больше не был нужен: новые документы появятся у меня сразу, как только найду, где их сделать.

Адреналин по-прежнему зашкаливал до тошноты; ровно в десять тридцать пять я показала билет проводнице — в десять сорок мы вместе с Бродягой покидали территорию вокзала и выходили, наконец, в город. Я вовсе не собиралась уезжать из России, к которой только-только начала привыкать, но будет неплохо, если все подумают иначе. Теперь мне осталось только выбрать город, в который отправиться: оставаться в Уфе все равно было слишком рискованно. Времени на решение было не так много: ровно столько, сколько требовалось, чтобы доехать до ближайшей трассы. Меня ждал первый в моей жизни автостоп.

***

Следующие несколько дней я провела на трассах, в машинах встречных водителей и придорожных кафе. Покупала на заправках бутерброды и крепкий кофе, спала от силы по два часа, по привычке боясь, что в любой момент на встречке появится фура, а затем машина превратится в лепешку. Мой страх уже не был таким ярким и осознанным после того, как я узнала подробности смерти родителей: если меня снова захотят убить, то выберут для этого какой-нибудь другой способ. Я до сих пор не определилась с городом: я ведь могла где-то просчитаться, оставляя за собой след из хлебных крошек, а может быть, меня и без того уже ищут по всей стране.

Было бы здорово рвануть куда-нибудь на Алтай: говорят, там очень красиво, и никому бы и в голову не пришло, что я могу там оказаться, но я все чаще вспоминала слова Ника о том, что надежнее всего прятаться у врага под носом, где он даже не станет тебя искать. Конечно, меня ищут, причем везде, и надеюсь, вовсе не враги, но план хороший, хоть и довольно рискованный: в Москве я в любой момент могла бы встретить знакомых, и мне остается надеяться только на то, что они не ждут, что я действительно вернусь туда, откуда сбегала, потому что это было похоже на безумство.

Автостоп до столицы был сложнее, чем бесцельные скитания по городам: в страхе нарваться на ищущих меня людей я садилась только в фуры к дальнобойщикам. Стремительная смена часовых поясов выматывала, Бродяга не хотел подолгу сидеть в машине даже рядом со мной, а наесться досыта тем, что продавалось на заправках, было попросту невозможно.

В Москве пришлось шарахаться от каждого куста, и это начинало напрягать. Без документов я вряд ли сниму в столице какое-то жилье кроме общаги для гастарбайтеров, значит, надо искать что-то совсем другое, а как вскорости выяснилось, еще и бесплатное: у меня каким-то образом сперли кошелек, и из денег осталась только рассованная по карманам мелочь да кредитка, которой я даже не могла воспользоваться.

Мой выбор пал на полузаброшенный микрорайон возле одного из частных секторов: там было несколько заброшенных домов, недостроенных либо когда-то жилых, но сейчас просто пустующих. Вспоминая бабулины рассказы о том, как с нашей дачи выгоняли бомжей, я без раздумий решила поселиться в старом деревянном недострое. Окон не было: на их месте лишь зияли прямоугольные дыры, но все лучше, чем внезапно объявившиеся хозяева; к тому же, летом окна мне не особо понадобятся.

Жизнь в старой заброшке оказалась тяжелее, чем я думала. Кормить растущего пса и добывать для себя еду — непростая задача, когда тебе шестнадцать. Денег на кредитке и на счету было еще достаточно, но я не могла ни снять наличные, ни расплатиться картой: меня бы нашли практически мгновенно. Счет пополнялся каждый месяц благодаря доходу от семейной фирмы, и до моего совершеннолетия пароль к нему должны были знать только бабушка и дядя Игорь, мамин брат, но я запомнила его еще в больнице, когда подписывала необходимые бумаги.

Причудливое сочетание букв и цифр надежно засело в памяти, но пока что было для меня бесполезным. Умная система каждый месяц переводила мне на кредитку ограниченную сумму, которая должна была покрывать мои карманные расходы. Это было удобно, ведь мне надо было только следить за тем, чтобы не потратить больше, чем нужно: тогда бы карта блокировалась до следующего месяца, но сейчас даже она была не в состоянии мне помочь.

Я радовалась, что еще перед автостопом на всякий случай купила себе перцовый баллончик: теперь он тем более может мне пригодиться. Мелочи, которая у меня осталась, хватало на то, чтобы Бродяга питался дешевой колбасой; сначала он не очень хорошо отнесся к ней, ведь даже во время нашего путешествия я по возможности покупала ему хороший корм, но за неимением лучшего щенку пришлось смириться. Сама я ела по минимуму, один раз в день, но кажется, я еще в дороге успела отвыкнуть но нормального питания. Если бы я задержалась хоть в каком-нибудь городе, чтобы заранее сделать паспорт, могла бы устроиться на работу, но я планировала купить новые документы в одном из многочисленных переходов Москвы и, увы, не успела.

Происходящее напоминало мне игру: то я убегаю, то прячусь, а самое главное, что теперь мне было не до проблем с головой: чем выше был уровень адреналина, тем меньше я чувствовала потребность в своих таблетках. На четвертый день такой игры в прятки я вспомнила, что собиралась подробнее изучить то, во что невольно оказалась впутана. Телефон у меня был новой модели, с поддержкой быстрого интернета — большая редкость, и снова он мне по-настоящему пригодился.

Встал вопрос, как найти то-не знаю-что, я ведь и правда не особо понимала, что именно происходит. Судя по всему, искать информацию о Косте и Нике бессмысленно, мне нужен кто-то из старшего поколения. Может, родители? Поисковик выдавал только общедоступные сведения, то, что я знала и так. Было решено отправиться в ближайшее интернет-кафе, взять себе самый дешевый кофе и не вылазить из-за компьютера до самого закрытия: все-таки, так у меня будет больше возможностей.

Я и правда не знала, когда и как в моем мозгу отложились пароль и логин от сайта родительской фирмы, но я умудрилась туда зайти как аккаунт директора. Пальцы сами собой стучали по клавишам, набирая необходимые символы: судя по всему, раньше я открывала этот сайт чуть ли не каждый день. Помогала родителям или наоборот, из любопытства просто шарилась по их документации, в которой все равно ничего не понимаю? Мне удалось найти некоторые удаленные статьи и архивы, что не могло не радовать, а еще через тот же сайт фирмы я получила доступ к перепискам родителей. Последнее входящее сообщение маме было о том, что скоро всю нашу семью найдут, и его можно было расценить как угрозу. Отправитель носил имя Владимир Семенович Елисеев.

Кажется, его упоминал Ник в подслушанном мной разговоре с Костей. Официальной информации о Елисееве хватало, вот только она принесла мне не так много пользы. Настолько влиятельный бизнесмен был далеко не так прост, и его сообщение маме лишний раз это доказывало. Копнув глубже, я выяснила, что он начинал свой путь управляющим в «Вестерн Анлимитед Интернешнл», спустя два года ушел оттуда и открыл свой бизнес. Быстро поднялся, собирался стать партнером того самого «Вестерн Анлимитед», но сделка так и не состоялась.

Уже предчувствуя нехорошее, я вбивала в поисковик название фирмы. Сейчас под этим названием числилась огромная сеть дочерних компаний, магазинов и разного рода сторонних проектов. Меня интересовал девяносто третий год, в который, кажется, все и произошло. Нажав на ссылку «История» я сделала глубокий вдох и приготовилась узнавать о чьих-нибудь темных делах, но надпись на экране гласила:

Компания: Western Unlimited International

Основатель: Лев Геннадьевич Снегирев

Дедушка. Нет, я и правда слышала от Тали, что в далеких девяностых дед основал какую-то фирму, в очень короткий срок расширил ее и передал управление своим детям: дяде Игорю, тете Лене и маме, но еще через пару лет все дела перешли под контроль дяди. Сейчас ни Таля, ни тем более я не знали, в чем конкретно заключается семейный бизнес. В Лондоне у папы была мебельная компания, но я ни разу с момента аварии не интересовалась ее судьбой: в первый же день, как очнулась, подписала какие-то документы от папиного помощника и после даже не пыталась ничего узнать. Я получала достаточно денег для своих расходов, я старательно занималась самокопанием и растворялась в новой влюбленности, а дела фирмы были мне не так важны. Если бы я не сбежала из дома, то вот сейчас уже бы точно связалась с управляющим и уточнила подробности, возможно, даже попросила бы выслать мне копии документов и попробовала бы в них разобраться, но увы: в сложившейся ситуации я не должна была так себя выдавать.