У всех, кроме, пожалуй, нас с Талей было что-то свое, бизнес, не относящийся к семье напрямую. Если брат активно использовал свой клуб во всех возможных целях, то Костя, например, яростно оберегал свое кафе, оставляя его этаким островком спокойствия и тишины. Таля уже подумывала об открытии своего салона красоты или бренда одежды после окончания школы, и только я пока не придумала ничего: может, разобраться наконец папиной мебельной фирмой? Это было неудобно сделать, находясь в другой стране, но я всё равно записала в ежедневник пункт «связаться с управляющим».

Отчаянно сопротивляясь, Костя всё-таки соглашается сперва спуститься к медикам на осмотр, а я на всех парах мчусь к своему кабинету, чтобы поскорее разгрести кучу работы, которую я по понятным причинам не сделала вчера.

— Добрый день, Джина Александровна, — слышу откуда-то сбоку, а затем передо мной вырастает фигура Артема Смольянинова. Черт, а я уже и забыла, что теперь он здесь работает.

Меня передергивает от официального обращения из уст Артема, и я невольно отшатываюсь назад, а Смольянинов смотрит на меня очень-очень удивленно.

— Ты это, Темыч, брось, — я снимаю теплое пальто и, отряхнув его от мороси, отправляю на вешалку. Одноклассник только хлопает глазами, и я, шумно выдохнув, объясняю: — Бога ради, давай без отчества.

— Хорошо, — быстро соглашается он. — Кеша говорил…

— Забудь всё, что говорил Кеша, — смеюсь я, — а то я свихнусь раньше, чем попаду в свой кабинет. Хотя, — глоток кофе точно не помешал бы, — то, что он рассказывал про кофемашину, лучше запомни, а то я до сих пор не научилась как следует ей пользоваться.

— Будешь кофе? — улыбается Артем. Как же повезло, что он понимает намеки, а то мне еще долго будет неловко о чем-то его просить, пока я не привыкла.

Я утвердительно киваю, и, так и не дотопав до кабинета, плюхаюсь на диванчик прямо в приемной. Богдана Синицына нужно устранить: мы так и не пришли к единому мнению на совещании, голоса разделились, но ответ был очевиден. Лучше уж идти сейчас против давно знакомого и хорошо изученного Елисеева, имея козырь в рукаве, чем потом против безумного Синицына-младшего, не имея ничего вообще. Может, сейчас парень еще не был опасен и показался дураком, но с таким энтузиазмом он быстро наберет влияние даже до того, как займет Елисеевское кресло босса, и действовать нужно незамедлительно.

Чтобы добыть больше компромата и анонимно довести его до сведения Елисеева, однозначно нужен Димас, поэтому я ставлю напротив строчки «Синицын» жирную точку и перехожу к следующей фамилии. Список насчитывал всего десять, но я подозревала, что за каждым именем кроется еще несколько, а то и несколько десятков.

— Харитонов, — бормочу себе под нос, с нажимом обводя буквы. — Харитонов, Харитонов…

Всё достаточно банально, это второй зам Елисеева, и я углубляюсь в уже добытую о нем информацию. Всё не так, как у нас: у нас и вовсе нет никаких заместителей, мы постоянно друг у друга на подхвате. Если Синицын заведовал всем и сразу, но больше, конечно, шпионской сетью, то Харитонов нередко светился с Елисеевым в местных новостях и газетах, активно давал интервью и вообще, похоже, больше отвечал за легальный Елисеевский бизнес. Насколько нам было известно, своего офиса тот не имел, в отличие от того же Синицына, и ютился на одном из этажей здания, принадлежащего Елисееву.

Исчеркав листок с имеющимися сведениями вдоль и поперек, я прихожу к выводу, что отсутствие Харитонова никакой погоды нам не сделает. Он ничем не сможет помочь своему боссу в случае чего, а значит, и убирать его нам нет никакой нужды. Хотя, если так подумать, Харитонов может знать больше, чем кажется, или иметь свои важные связи, поэтому напротив его имени появляется большой изогнутый знак вопроса.

Такими темпами я вообще ни к чему не приду.

Пунктом номер три в списке значился некий Маликов. Этого субъекта я помнила с переговоров: он держал несколько подпольных казино и при поддержке Елисеева покушался на наши, обладал почти приятной наружностью и крайней обходительностью, но говорили, что в жестокости с ним никто не мог сравниться. Маликов был женат уже лет как десять и воспитывал двоих детей, но среди «своих» по праву имел репутацию дамского угодника и каждый раз появлялся на людях с новой девушкой.

Можно было бы собрать на него побольше компромата и предъявить жене, но сразу возникали сложности. От таких людей, как этот Маликов, так просто не уходят, а провал этого пункта может привести к провалу всего плана. Ладно, придется узнать, где Маликов берет своих девиц и попытаться приблизить к нему девушку из, допустим, эскортниц Аникеева. Было бы здорово найти более компетентного шпиона, но никто на такое добровольно не согласится.

— Чего такая хмурая? — Артем заглядывает через мое плечо, рассматривает блокнот так внимательно, что чуть не обливает записи свежесваренным кофе.

Глубокий вдох. Рассказывать или нет?

— Нужно устранить крупных союзников Елисеева, — поясняю я. — С двумя я вроде как придумала, но остается еще как минимум семь, а то и восемь, — у меня с трудом получается сдержать горестный вздох. — Такая безнадега, что тут и в Талины гадания поверить недолго.

Брови Артема изумленно выгибаются.

— Для целой оравы людей с пушками нетрудно прикончить всего десятерых, разве нет?

— Нет, — терпеливо отвечаю ему, — это тонкая политика. Елисеев не дурак, небось заметит, что его деловые партнеры мрут как мухи, да и к тому же, за каждым таким человеком стоит еще куча подчиненных. Всех нужно аккуратно вывести из игры на время.

Смольянинов даже не спрашивает, зачем, за что я безмерно ему благодарна: не хотелось бы посвящать его в чисто семейное, не рабочее. Пожалуй, он и сам не хотел бы.

— Почему просто не обратиться к профессионалам?

— Нанять киллера, ты имел в виду? — отхлебываю из чашки кофе. Надо признать, для начала у Артема получилось неплохо.

— Почти, — мой секретарь — до сих пор не верится — присаживается на диванчик рядом со мной. — Большинство только и могут, что стволами меряться, — в ответ на двусмысленную фразу я реагирую сдавленным смешком, — но у меня как раз есть человек, который справится с любой задачей.

— Нам не нужно никого убивать, — с нажимом повторяю я. «И так уже все руки в крови», — добавляю про себя. — Ладно, — шумно выдыхаю, — зови своего специалиста к нам, обсудим.

Артем хлопает в ладоши.

— Отлично. Как насчет встречи, скажем, в следующую пятницу? У тебя по планам всё свободно.

Я киваю в какой-то прострации, на самом деле находясь мыслями где-то между летом в Заречье и внезапным приливом сил. Вдруг начинает казаться, что я горы могу свернуть, не то что расправиться с Елисеевым, и в приподнятом настроении я перемещаюсь в кабинет, разбираться с документами. Это занятие увлекает лишь на пять минут, а дальше хочется активных действий, и я буквально не могу усидеть на месте, до того меня распирает. Сходить, что ли, куда-нибудь развеяться?

Приходится одергивать себя и вести нудный внутренний диалог с совестью, которая требовала сначала покончить с бумагами, а потом времени на отдых уже не останется. Стоя перед зеркалом, мне удалось уговорить ее и себя на компромисс — разобрать хотя бы самое срочное — который тут же посыпался к чертовой матери, потому что сосредоточиться на каком-либо тексте у меня никак не выходит.

— Ты не знаешь, здесь есть спортзал? — наполовину высунувшись из-за двери, спрашиваю у Артема.

— Есть, в подвале, — кивает он, не отрываясь от пасьянса за компьютером. — И тир тоже имеется, мне Кеша утром всё подробно показывал.

Вариант с тиром мне нравится даже больше. Забавно, что Смольянинов побывал в нем еще раньше меня, но удивительного было мало: под землей я чаще попадала во владения медиков и дальше их кабинетов ни разу не заходила, каждый раз появлялись новые срочные дела. Я вообще верхние этажи покидала нечасто, и даже в редкое свободное время предпочитала отсиживаться в кабинете, чем разгуливать по офису и — упаси боже — постоянно с кем-то разговаривать, а в желающих не было недостатка. Как бы я ни любила внимание к себе, мне всё равно требовалось время, чтобы побыть одной, а с переездом всего большого семейства Яхонтовых такой возможности не было даже дома.