— Конечно-конечно, извините, что отвлекла вас.

Помощница убежала, оставив Лею одну.

Вокруг было достаточно много людей, но не настолько, чтобы принцесса не смогла пообщаться с леей.

— Да пребудет с вами Свет Диру, — обратилась она к ближайшей.

— Да осветит Он Ваш путь.

— Происходит ли в храме что-то странное или же всё течёт, как должно?

— Я не заметила ничего необычного. Вер… — женщина в возрасте, выглянувшая из леи, остановила себя на полуслове.

— Сколько здесь жрецов? — проигнорировала оговорку Иона.

— Семьдесят пять. Из них шестьдесят три женщины.

— Все настоящие?

— Да.

— Это хорошо.

— Позвольте спросить, отчего эта проверка?

— Вы должны были слышать, что в некоторых храмах есть проблемы.

— Я никогда не слышала об этом.

— Не может быть! — удивилась Иона. — Разве вы не слышали о скверне?

— Простите, госпожа, но слухов о скверне не было уже более тридцати лет.

Внезапно принцесса осознала: с женщиной из леи что-то не так.

— Жрица, — резко сказала она, — кто надоумил вас врать Верховной?

— О чём вы говорите? — возмутилась дир-ан. — К тому же откуда мне знать, что вы — это Она?

— И, правда, откуда, когда вы не чувствуете Её благодать, — медленно сказала Лея.

— Как вы смеете! Я сейчас же позову жриц! — воскликнула женщина.

— Лау, — тихо произнесла Иона, и её собеседница остановилась, как вкопанная. — Мне показалось странным, что ни одна из лей не увидела моих защитников. Они могут скрыться и от призрачных жриц, но в этот раз они не сливались с тенью настолько, чтобы обмануть ваши глаза. Как же давно ваша связь с Нею прервалась и как вы сумели выжить? Придётся это выяснить самостоятельно. Я сниму с вас и остальных мой запрет, но вам будет запрещено говорить о моём присутствии.

— Слушаюсь, — голос женщины дрожал.

— Не стоит врать Верховной жрице, — холодно сказала Иона. — Ещё ни разу я не отпела душу призрачной жрицы против её воли, но ложь о Свете Диру — это серьёзный проступок. И вы должны знать об этом. Когда вы решались, вам сообщали, какие на вас будут обязанности, ограничения и запреты, не правда ли?

Жрица испуганно молчала, но принцесса уже отвлеклась.

— Странно. Я не чувствую ничего необычного… Но, возможно, в этом виноваты артефакты. Мне бы не хотелось волновать местных жителей…

Зазвенел колокол, заставив принцессу вздрогнуть. В храме под землёй были лишь колокольчики, а в Нуа никто не звал людей на службу. В ворота начали заходить люди, и Иона присоединилась к ним, маро и мар окружили её, изображая обычных прихожан, для чего сегодня они тоже оделись в мирскую одежду.

Вскоре главная зала была заполнена — остался только круг в центре зала, где уже стояли жрицы, готовые исполнять приветственную песнь. Одеты они были правильно, причёсаны согласно традициям Рануа, круг был также выполнен верно. Верховная одобрительно кивнула.

Как только женщины начали петь, Иона сняла один из артефактов, рассчитывая, что концентрация сил жриц скроет всплеск её собственной. Так и случилось. Чего Лея не ожидала, так это того, что почувствует.

Дисбаланс, тревога, волнение — всё это витало в воздухе. Откуда? Почему? И тут она прислушалась к тексту песни — это не была приветственная песнь, но прощальная! К ужасу Верховной, песнь действовала на живых людей. Души становились всё меньше и меньше привязаны к своим телам, что объясняло нестабильность состояния горожан, которое она заметила раньше.

Что случилось в храме? Намеренно ли они поют неправильные слова? Как это произошло? Как призрачные жрицы не заметили этого?

Рэн, Лата и Альна тоже услышали это и ещё плотнее прижались к своей госпоже.

В голове девушки мелькали различные мысли. Стоит ли прервать церемонию? Начнётся ли от этого паника? Если начнётся, то без стражей остановить людей будет очень сложно. Посовещаться со всей группой и решить всё сегодня вечером? Но что делать с влиянием песни на прихожан?

Пока принцесса думала, первая песнь завершилась и жрицы начали петь песнь очищения, и, к вящему ужасу Верховной, слова снова не совпадали. Песнь призыва. Хуже и быть не могло! Неудивительно, что совсем рядом со столь большим городом была найдена скверна, — Рок притягивал её к себе.

Иона использовала эту песнь в самом начале очищения, чтобы вся скверна собралась вокруг неё, чтобы с ней было легче разобраться. К счастью, хотя бы мелодия была верной, что значительно уменьшало влияние неправильных слов.

Третья, последняя песнь, имела слова приветственной, что лишь усиливало влияние двух предыдущих. «Альна, сообщи, что я постараюсь представиться начинающей жрицей остальным. Расскажи о песнях и возвращайся. Скажи, чтобы они были наготове». Услышав приказ, мар убежала.

Ещё двадцать минут — и служба закончилась, и люди с осунувшимися лицами начали расходиться. Иона осталась.

Когда освободилась старшая жрица Килия, Верховная подошла к ней, чтобы познакомиться.

— Да пребудет с тобой Свет нашей Богини, дитя! — патетично сказала женщина.

Жрица была одета в парадную одежду, а её седые волосы были украшены серебристыми капельками горного хрусталя. Иона присмотрелась к ним и поняла, что камни держались на еле видных ниточках.

— Да осветит Она ваш путь.

— Ты хотела поговорить, девочка?

— Я не знаю… Меня просто притянуло сюда. Я не планировала идти в храм.

— О, как интересно! Вера привела тебя сюда. Неужели ты не ходила в храм раньше, девочка?

— Очень редко. В основном с друзьями. Мой отец не любил, когда я ходила в него.

— Нужно чаще ходить в храм, девочка, иначе душу твою невозможно будет спасти.

Иона сдержала возмущение — Диру-а не судила души людей, а лишь охраняла их.

­— Вы правы, — изобразила она покаяние.

— Ты захотела прийти сюда внезапно?

— Да. Мне почему-то захотелось присоединиться к своим друзьям, когда они решили пойти в Рок, а когда мы прибыли сюда, то с первого же дня меня одолевало желание прийти в храм. Сегодня я сама не заметила, как пришла сюда.

— Думается мне, что в этом что-то есть… Но неужели там, где ты росла, не было храмов?

— В Нуа? Конечно, были, но там я никогда не чувствовала желания зайти в него.

— О, ты из Нуа? Как поживает старшая жрица Амелия? Я не слышала от неё ничего уже больше года.

— Не знаю, что сказать вам, я даже не знала, что нашу старшую жрицу зовут Амелия.

— Ты действительно запустила свою душу, дитя, — женщина покачала головой, и седые распущенные волосы красиво заблестели серебром, задетые солнечным светом, а горный хрусталь пустил солнечных зайчиков. — Но этот храм всё же призвал твою заблудшую душу, а значит, не всё ещё потеряно.

— Что вы имеете в виду?

— Ты услышала то, что называется «зовом». Храм призывает будущего жреца. Интересно лишь то, что тебя не призвал храм в Нуа.

— Но что это за зов? Почему я его услышала?

— Никто не знает, что такое зов, но мы знаем, что храм призывает лишь тех, кто может служить ему. Ты была на сегодняшней службе, дитя?

— Да.

— Когда ты научишься петь и выучишь слова, то ты тоже сможешь помогать людям очищать душу своими песнями.

— Что это были за песни?

— Приветственная, очищения и последняя песнь, так мы их называем.

— Когда я слушала их, то почувствовала беспокойство.

— Это оттого, что душа твоя ещё не чиста. Собери свои вещи, попрощайся с друзьями и приходи завтра в храм.

— Я обязана быть жрицей? — Лея изобразила сомнение.

— Храм призвал тебя, дитя, теперь ты принадлежишь ему, — лицо женщины внезапно стало выглядеть неприятным. — С тобой пойдёт одна из жриц, чтобы ты не сбежала. Она позовёт стражу, если ты решишься на столь необдуманный поступок. Ты поняла?

— Да, — испуганно сказала Иона.

— Да, старшая жрица Килия. Повтори, — голос женщины больше не казался мелодичным.

— Да, старшая жрица Килия.

— Молодец, — покровительственно улыбнулась она. — Иди, прощайся с ними. Лира, ты пойдёшь с ней.