— Скоро выходим, — повторила она.

Шии кивнул, показывая, что понял.

Через несколько минут из покоев вышли бывшие жрицы, сопровождаемые Латой и Картом.

Иона огляделась, не увидела Лиону с Анникой и попросила Рэна привести их. Молодой человек вскоре вернулся с ними.

Из двора храма можно было выйти через святилище или через ворота, Лея решила, что лучше будет выйти через святилище, чтобы люди видели бывших жриц, шествующих за ней. Она чувствовала ожидание, исходившее от горожан, всё ещё стоявших на площади, и решила не противиться ему.

Толпа расступалась перед Ионой, и Лея всей кожей ощущала благоговение перед ней, смешанное с презрением к «жрицам».

Процессия вышла из города и направилась на юго-восток.

Через два часа, когда Лея наконец почувствовала скверну отчётливо, бывшие жрицы уже успели устать. Они не жаловались, но их состояние могли почувствовать все в группе.

Ещё десять минут — и они дошли до границы скверны.

— Вскоре мы подойдём к деревне. Уже сейчас я могу почувствовать, что живых в ней не осталось.

В душах жриц что-то дрогнуло. Там, в Нуа, они не задумывались о последствиях, отстранялись от них, сейчас же им нужно было встретиться с ними лицом к лицу. Страх уже жил в них, но он был отстранённым — это была боязнь наказания, а не страх, появившийся оттого что они поняли, что совершили. Это был лишь сон, сейчас пришёл черёд яви.

— Все, кто служил в храме, — вы пойдёте со мной. Мои спутники могут остаться здесь.

— Думаю, в этот раз я откажусь от этого предложения, — решительно сказал Карт.

Остальные согласно кивнули.

— Это ваше право, но не забудьте, что у вас есть вода из озера посвящения.

— Мы помним, — ответил Кортик.

— Тогда пойдёмте. Я скажу, когда стоит остановиться.

Группа последовала за ней.

На самом деле никто из соратников Ионы не испытывал желания приближаться к скверне, но они не хотели оставлять Верховную наедине с людьми, в которых не были уверены.

Давление скверны нарастало и достигло предела, который могли бы вынести «жрицы», когда процессия наконец подошла к самой деревне.

Иона, шедшая впереди, остановилась, пройдя чуть дальше, и повернулась к присутствующим:

— Подойдите чуть ближе ко мне, но остановитесь, если ощутите, что чувства начинают переполнять вас. Лиона, Анника, вам нужно будет пойти за мной. Вы услышите голоса умерших и почувствуете их боль, остановитесь, когда поймёте, что ещё немного — и вы больше не сможете этого выносить. Когда я начну петь Прощальную песнь, я не смогу уделять вам внимание, поэтому знайте, что вы сами должны понимать свой предел. Не пытайтесь его преодолеть. Это закончится лишь тем, что мне придётся прервать отпевание, чтобы помочь вам, а мне бы этого не хотелось. Эти души слишком долго страдали, чтобы заставлять их ждать ещё дольше. Провести отпевание в третий раз за день мне, скорее всего, не удастся, поэтому нам придётся вернуться в город, а завтра или послезавтра наведаться сюда ещё раз, поэтому прошу вас: рассчитывайте свои силы.

Не дожидаясь реакции слушателей, Иона повернулась к деревне, пару раз глубоко вдохнула и выдохнула и начала ритуал.

По лесу разнеслась песня, и она была настолько прекрасна, что женщины замерли, стараясь не пропустить ни единой ноты или слова. Они знали и мелодию, и язык, на котором пела Верховная, но до сегодняшнего дня и не предполагали, что Прощальная песнь может звучать столь воздушно. Карт и остальные спутники Леи, видя, что «жрицы» не идут дальше, подтолкнули их вперёд, и вскоре женщины очнулись от наваждения, пробуждённые невероятной силы эмоциями.

Лиона с Анникой, словно заворожённые, шли за принцессой, но буквально через несколько метров они начали слышать голоса умерших. В море чувств, что царило в деревне, не было ни счастья, ни любви, только боль, ненависть, тревога, тоска и горе. Сначала женщины ощущали бурю будто отстранённо, но вскоре им стало казаться, что они сами испытывают это. Их душу выкручивало, тянуло: ещё немного — и её не останется в теле.

Анника вскрикнула и упала на землю, Лиона, увидев это, оттащила её подальше от центра. Девушка тяжело дышала, а её белое платье оказалось запачкано кровью. Старшая из жриц испугалась, начала осматривать её — оказалось, что младшая так сильно сжала кулаки, что проткнула кожу на ладонях.

Верховная продолжала идти не останавливаясь, прерывая пение только чтобы взять дыхание, и шаг её был твёрд, а голос уверен. В песне журчал ручей, шумела листва и звенели колокольчики, и с каждой нотой она становился всё громче, а свечение всё ярче.

Сквозь затуманенное сознание Анника слышала Иону, видела её свет и чувствовала, как души, летающие вокруг, начинают закручиваться вокруг принцессы. Сама девушка еле смогла войти в деревню, а Верховная жрица даже не сбилась с шага, когда дошла до центра, до того, что можно было назвать средоточием людских страданий. В детстве младшая жрица слышала, что у некоторых народов существовало понятие «ад», и в нём страдают грешники. Возможно, скверна была адом Диру. Но адом на земле.

«Такого не должно быть! Не должно!» — билась мысль в её голове. И вдруг сознание Анники прояснилось — такого действительно не должно было быть. Ничего этого не должно было случиться. Верховная не должна была приходить сюда, не должна была впитывать всю эту боль, не должна была становиться сердцем этой чёрной дыры. И задачей Анники и Лионы с сегодняшнего дня будет учиться настолько усердно, насколько это возможно, чтобы подобного в Нуа больше не повторялось.

Сердце девушки наполнилось решитемостью, и внезапно она ощутила зов, который не слышала уже давно. Он заглушал боль и горе, разлитые в воздухе, и девушка поняла, что может пройти дальше. Она встала и направилась к сердцу деревни.

— Ты что⁈ — воскликнула Лиона, но Анника не услышала её. Женщине не оставалось ничего, кроме как пойти за младшей жрицей.

Далеко им уйти не удалось — обе вскоре снова ощутили невероятное давление скверны и остановились, не в силах сделать и шагу.

Иону окружили нити тьмы и заслонили её свет.

В это время бывшие служительницы Диру на границе с деревней и спутники Леи чувствовали круговорот эмоций. Нервы были напряжены до предела.

Рэн и Лата могли подойти ближе к принцессе — за счёт своих тренировок они ощущали давление намного меньше, чем остальные, но им всё равно было сложно находиться глубоко в скверне.

Свет снова начал появляться. Нота за нотой, слово за словом Иона впитывала чужую боль. Наконец, тьма растворилась. Сияние стало ярким и ровным, а пение тише. Ещё пара минут — и основная часть закончилась.

Лея села на первый попавшийся предмет. Её руки дрожали, голова кружилась, а тело с душой болели.

Рэн с Латой бросились к принцессе. Мар достала фляжку и, дождавшись, когда маро поднимет Лею и усадит поудобнее, протянула её Верховной. Иона с благодарностью приняла её. Внутри был сладкий ягодный сок.

— Спасибо, — поблагодарила девушка и собралась встать.

Её остановил Шии:

— Отдохни. Сначала я займусь водой.

— Хорошо, если ты считаешь, что так будет лучше.

Мальчик не стал подходить к воде, он просто остановился рядом с Несущей свет и ненадолго закрыл глаза.

Ионе показалось, что вокруг стало холоднее. Когда Дитя Льда открыл глаза, они были сапфировыми, а кожа его стала ещё бледнее, нежели обычно. Внезапно деревню накрыл туман. Температура продолжала падать, повсюду появился иней. С каждой секундой он становился всё темнее, пока не стал самой тьмой. Как только это произошло, иней превратился в туман, а затем осел на землю. Чёрная вода потекла к Шии, словно пытаясь поглотить его. Рядом с принцессой протёк один из ручейков. Когда он задел её, девушка почувствовала ту же боль, что она ощущала, когда сама очищала воду и землю, — беззвучный крик раздался в её голове.

Вскоре Дитя Льда стал окружён со всех сторон, но чёрная вода продолжала прибывать, тянуться из подземных источников и земли. Она поднималась вокруг мальчика, пока сфера из тьмы не поглотила его.