Помещение делилось на четыре части. Слева вдалеке находилось нечто вроде полатей, что делили пространство для сна на два этажа, внизу и наверху были лишь лежанки, а порой и одеяла. Ни о каких кроватях и речи быть не могло. Перед полатями располагались длинные столы с лавками, на которых сейчас и сидела ребятня, потом шла кухня и свободное пространство — там лежал всякий скарб. Возможно, украденные вещи. Справа от двери имелось отгороженное стеной пространство, скорее всего, именно там и жил Черпак.

— Сюда, пожалуйста, — указал мужчина на свою комнату.

Предположение Ионы подтвердилось — отгороженное пространство было убежищем самого главаря.

Дети, до этого пытавшиеся показать, что они не обращают внимания на гостей, внезапно замолчали и уставились на пришедших. Казалось, что факт того, что Черпак позвал кого-то к себе в комнаты, был для них более шокирующим событием, нежели приход Верховной. Раздались шепотки.

— Занимайтесь своими делами, идиоты! — прикрикнул на них мужчина.

Мальчики и девочки снова изобразили, что ничего не происходит, но говорить так же громко, как раньше, не начали.

— Простите, Верховная, они не помешают. Проходите.

Лиона с Ионой и маро оказались внутри не сказать чтобы богатой, но уютной комнаты — Черпак умел использовать то пространство, что имел. Маленькие дешёвые статуэтки, пара красивых фонариков, чтобы было удобно читать, а главное — кресло и полка с книжками. Лея мельком взглянула на книги и поняла, что мужчина был более образован, нежели хотел показаться. Не потому ли он предпочёл вести разговор в своём убежище?

— Мышь, иди пообщайся с ребятами, — приказал он, не пуская его в комнату.

— Как скажешь, — обиженно сказал мальчик и убежал.

Черпак закрыл дверь на замок, и на комнате засияло слово тишины. Слухи не соврали — он действительно был магом Потока.

Мужчина внезапно глубоко поклонился принцессе и сказал на чистом нанди:

— Прощу прощения за мою вольность, госпожа.

— Спасибо, что приняли решение не играть свою роль передо мной.

— Это не роль, госпожа, просто я умею быть «учёным», как говорят дети. А то, как я обычно веду себя, — это настоящий я.

— Понимаю вас и не собираюсь спрашивать о том, почему вы решили открыть то, что является по сути своей приютом. Но у меня есть другой вопрос. Вы можете не отвечать на него, если не захотите. Я знала человека, похожего на вас. У него были такие же шрамы и такие же голубые глаза. Могу ли я узнать, где вы получили эти шрамы?

— Шрамы я получил, когда учился в Альхейре. Такие шрамы есть у всех, кого «загнали» Волки. Двадцать-тридцать лет назад нас таких было много. Я решил не оставаться в Нандиру и убежал в Рануа. Здесь даже такой меченый, как я, может быть в безопасности. У Императора длинные руки, но духи Клиро не дают ему их сюда протянуть.

— Спасибо за ответ и простите, что задала это вопрос.

— Боль давно прошла, поэтому я могу говорить об этом спокойно. Но вряд ли тот мужчина имел какое-либо отношение ко мне. У меня была только мать, и он точно не мог быть моим родственником.

Мужчина тихо вздохнул: пусть он и сказал, что всё позади, но воспоминания явно беспокоили его.

— Вы говорили что-то о Мыше, — сменил тему Черпак.

— Мышь услышал зов храма и пришёл сегодня к нам. Мы хотели бы попросить у вас благословление на его пребывание в храме. Служители Диру всегда стараются поговорить с родителями ребёнка, а если у него хорошие отношения с родителями, то в особенности.

— Мышь услышал зов храма? Что это значит? — недоумённо спросил мужчина.

— Это означает, что он станет жрецом.

— Мышь — жрец⁈ — воскликнул мужчина.

— Да, храм позвал его.

— Вы уверены? — робко спросил он.

— Ты сомневаешься в словах Верховной, Черпак? — резко осведомилась Лиона.

— Не надо, — успокоила её Иона. — Он имеет право сомневаться.

Жрица, выступившая вперёд, отошла обратно.

— Да, Мышь станет жрецом, — ответила на вопрос Лея. — Если сам того захочет. Согласны ли вы его отпустить?

— Что будет, если я не готов?

— Ничего. Решать в первую очередь будет сам мальчик. Возможно, он захочет остаться с вами, если решит, что, уйдя отсюда, предаст вас. Он воспринимает вас как отца, поэтому с высокой вероятностью он предпочтёт не перечить вам. Сначала зов усилится, но через некоторое время начнём слабеть. Если характер человека не изменится, то зов будет с ним всю жизнь. Есть те, кто так и не возвращается в храм.

— С ними ничего не случается? — обеспокоено спросил мужчина.

— Диру — богиня-хранительница, а не мстительное божество. Она не наказывает тех, кто не хочет служить. С Мышем всё будет в порядке, даже если он откажется. Просто будет испытывать тоску.

— А если он согласится, то сможет ли он приходить к нам?

— Сможет. Не очень часто, так как ему нужно будет много заниматься, но видеться с друзьями и родственниками жрецам не запрещено. Многие живут с семьями в храме.

— Это хорошо, — кивнул мужчина. — Скажу честно, я был согласен сразу же — пусть ребятам здесь и неплохо, но ребёнку лучше будет где-то, где не нужно воровать, чтобы выжить, а я не в состоянии этого дать. Просто…

— Не только ребята считают вас отцом, но и вы считаете их своими детьми, — понимающе сказала Лея.

— Я… Наверное, Вы правы. Позаботьтесь о Мыше, — сказал мужчина и поклонился.

— Заботится о нём предстоит жрицам Лионе и Аннике. Я не смогу остаться в Нуа надолго. Если скверны в соседних деревнях не будет, то я и моя группа покинем этот город послезавтра.

— Да, конечно, было бы странно предполагать, что Верховная останется в маленьком городке в глубинке Рануа. Простите.

Черпак неловко переступил с ноги на ногу.

— Я бы хотела договориться с вами о визите моего друга к вам. Он врач из университета Эфы. Денег он не возьмёт. Он беспокоится о здоровье ваших детей.

— Я не люблю врачей. Когда-то они отказались помогать моей матери, но я не могу Вам отказать. Вы не только Верховная, но и моя принцесса.

Иона еле удержалась от того, чтобы рассмеяться: для того, кто признавал её своей принцессой, мужчина проявлял на удивление мало уважения.

— Спасибо. Вы не против, если он придёт сегодня вечером, или будет лучше, чтобы он пришёл завтра? Когда будет проще застать всех ребят?

— Утром. Они работают по вечерам. Не все, правда. Некоторые из наиболее удачливых являются подмастерьями. Правда, таких очень мало.

— Хорошо, я передам ему. Хотите ли вы, чтобы мы оставили Мыша на ночь здесь, чтобы вы могли попрощаться?

— Я был бы благодарен Вам.

— Тогда я прошу вас сказать мальчику, что вы отпускаете его и что с завтрашнего дня он может жить в храме. Лучше, чтобы он услышал это от вас.

— Хорошо. И ещё раз спасибо, что решили прийти ко мне и сообщить о Мыше лично.

Мужчина поклонился и направился в общую залу. Как только он повернул ключ, тишина развеялась.

— Мышь! — гаркнул Черпак. — Поди сюда!

— Иду-иду, что кричать-то… — ворчливо сказал парень.

— Не смей так со жрицами огрызаться, — дал слабенький подзатыльник мальчику мужчина.

— А драться-то зачем⁈ — возмутился будущий жрец.

— Поговори мне! Сегодня ты остаёшься здесь, а завтра пойдёшь жить в храм. Сегодня мы устроим праздник, так что попрощайся с ребятами. Верховная сказала, что ты можешь приходить к нам, но тебе нужно будем много учиться. Слушайся жриц.

— Ты разрешаешь? — удивлённо спросил Мышь.

— Как я могу отказать Верховной? Помни, что ты всегда можешь прийти ко мне, если тебе будет тяжело, — Черпак взъерошил волосы Мыша. — Хорошо?

— Не будет мне тяжело, — проворчал он. — Я сильный.

— Ну и хорошо. Пусть так и будет. Давай проводим Верховную и начнём готовить твой праздник.

Мальчик грустно кивнул.

Когда служители Диру дошли до храма, оказалось, что группа, проверявшая деревни, как раз вернулась. Верховная сразу увидела Дитя Льда среди них.