Лиона боялась стражей чуть ли не больше Верховной, поэтому для неё было сложно даже говорить в их присутствии. Но ей нужно было проявить инициативу хотя бы сейчас, поэтому, немного осмелев, она тихо сказала:

— Я спою прощальную песнь, стражи.

— Мы вам нужны, канна Лиона, или мы можем идти?

— Идите-идите, — вместо жрицы ответил чтец.

— Хорошо. Тогда мы будем ждать вас на главной улице, как закончите, — сказал Кортик.

— Лучше мы вас подождём у повозки. Зачем мешаться? Думаю, сейчас вокруг Леи толпа, и пробиться всё равно будет тяжело, если вы не воспользуетесь своей силой.

Мим вздохнул.

— Мы обязаны рассказать о суде. И наложить запрет. Поэтому в деревню нам всё равно надо, — сказал он, и по его голосу было слышно, что делать этого он не хотел.

— Тогда удачи, — пожелала Иона.

— Спасибо.

Группа вернулась в Нуа вымотанной, как и во все предыдущие дни. Последняя деревня оказалась наполовину уничтожена скверной.

У храма их встретил озабоченный, но одновременно радостный Лем.

— Что-то случилось? — напряжённо спросила Иона.

— Ничего. Просто переживал за вас.

Пока они разговаривали, Ивоне внезапно стало плохо и она покачнулась. Рабден, стоявший рядом, подхватил её.

— Отнесите её в комнату, я подойду чуть позже, — хмуро сказала Иона.

— Спасибо, — тихо произнесла девушка.

— Идите.

Рабден унёс племянницу, Лем побежал за ними.

— Аран, возможно, что мне может понадобиться ваша помощь.

Слепая кивнула. Палочка, которую ей сделал Карик, очень помогала ориентироваться в пространстве даже и без хоры. Сейчас женщина чувствовала себя намного спокойнее и свободней и ей не так часто требовалась чужая помощь, поэтому за Верховной она шла достаточно быстро и уверено.

В их общей келье уже лежала Ивона. Она потеряла сознание.

— Выйдите все, кроме Аран, — приказала Иона мужчинам, — так мне будет легче работать.

Они беспрекословно подчинились.

— Аран, вы дружите с Ивоной и знаете её лучше, чем я, ей будет легче, если рядом с ней будет подруга. Ей нравится Лем, но их отношения ещё не на той стадии, чтобы она ему полностью доверяла и не стеснялась. Сейчас она скорее будет больше смущена, нежели успокоена его присутствием.

— Но что с ней, Верховная?

— Присутствие скверны вместе с усталостью. Всё ограничилось бы головной болью и отдыхом, если бы не то напряжение, которое она испытывала. Думаю, что необходимость решить, стоит ли ей использовать свою силу или нет, оказалась для неё последней каплей. Я родилась и росла в окружении людей, которые всегда говорили мне о моём долге, и он стал частью моей личности, но на неё ответственность свалилась неожиданно. Она молода, но успела многое пережить. Особенно в последнее время. На вас тоже многое свалилось, Аран… Могу ли я просить вас выслушать и успокоить её? Душевное спокойствие может помочь справиться с влиянием скверны. Она ещё не привыкла ощущать чужую боль столь остро.

— Конечно я выслушаю её, Верховная.

— Тогда я начинаю.

Иона прикрыла глаза, подготовила дыхание и запела. Её голос, как и всегда, разлетелся нежным звоном колокольчиков.

Аран видела через хору то, как работает принцесса, уже множество раз, но каждый из них был завораживающим и странным образом пугающим. Нескончаемый источник силы, к которому имела доступ Верховная, ужасал самим своим существованием. Женщина чувствовала себя ребёнком, который только что узнал о смерти. Неясное, но изматывающее чувство тревоги овладевало слепой в моменты, когда она видела мощь, исходящую от Леи. Но тревога эта резко сменялась спокойствием, словно её, как перепуганного ребёнка, обняли родители.

Аран так глубоко ушла в свои мысли, что пропустила момент, когда песня закончилась, и очнулась только когда Ивона уже пришла в себя.

— Я оставлю вас наедине, — тихо сказала Лея и вышла из комнаты.

За дверью её ожидала мар, которая предпочла не мешать Верховной.

Когда Иона обернулась, то с удивлением обнаружила, что Рэна за ней нет. Она видела, как он вылез в окно, чтобы, как и Лата, не мешать, но не обратила внимания, что он не вернулся.

— Он остался в комнате? — в недоумении спросила она.

— Скорее всего, он решил, что лучше обойти здание. Зачем мешать Аран с Ивоной?

Верховная улыбнулась. Что бы Рэн ни говорил, он явно был привязан к юной чтице. И это было неудивительно — девочка росла на его глазах.

— Я здесь, Верховная.

Иона была настолько уставшей и сонной, что появление маро заставило её вздрогнуть.

— Хорошо. Давайте пойдём в трапезную, думаю, что остальные уже там.

— Кортик с Мимом просили передать, что они в общей зале храма, и они ждут Вас, — сказала Лата.

— Тогда сначала туда.

— Я приведу их в столовую. Вам нужно восстанавливать силы. Завтра вас ждёт очищение храма.

— Вы правы, Рэн. Позовите их в трапезную, пожалуйста.

Ивона плакала отчаянно, надрывно и никак не могла прекратить, а Аран и не пыталась её успокоить. Юной чтице нужно было дать волю чувствам, а потому слепая лишь гладила подругу по голове и крепко держала в объятьях.

Прошло не менее получаса, прежде чем слёзы закончились.

— Аран, скажи, стоит ли мне использовать свои способности? — спросила Ивона, немного придя в себя.

— Я не знаю. И никто не знает. К сожалению, это выбор тебе придётся сделать самой.

Девушка утёрла очередную слезу.

— Но я могу помочь выбрать.

— Как?

— Мы можем с тобой поговорить о том, что тебя волнует. Все плюсы и минусы каждого возможного пути. Правда, я боюсь, что это будет бесполезно, если мы не учтём твоих желаний.

— Почему?

— Потому что решение, которое кажется логичным на основании лишь ума, может оказаться не самым лучшим.

Ивона нахмурилась.

— Не понимаю.

— Любой человек в принятии решения должен учитывать не только логику и разумность чего-либо, но и прислушиваться к своему сердцу. Чувства — столь же важная часть нас самих, что и ум. Поэтому неразумно принимать решения, руководствуясь лишь тем, что подсказывает наша голова. Но мы всегда можем попробовать учесть и разум, и сердце. Знаешь ли ты, чего хочешь?

Юная чтица задумалась.

— Я не уверена. Наверное, если бы была уверена, то уже бы выбрала. Я достаточно нетерпелива и не люблю размышлять о чём-либо подолгу.

— Тогда начнём с фактов. Есть ли преимущества лично для тебя?

— Наверное, нет. Это опасно. Я могу умереть. И это больно.

— Согласна, это очень опасно.

— Но если я буду помогать, то мы сможем очистить скверну быстрее.

— Пока мы говорим о тебе, а не о благе для этого мира. Есть ли плюсы лично для тебя? Не связанные с холодной логикой? Что-то, что заставляет тебя думать, что было бы неплохо научиться пользоваться способностями.

После недолгого молчания Ивона всё же решила признаться в том, что считала глупой причиной хотеть очищать скверну:

— Я буду лучше слышать лес и зверей.

— Хорошо. Один плюс мы нашли.

— Ещё… Я хочу узнать, на что я способна. В чём моя сила. Чем я могу помочь. На что я годна. Я хочу понять, в чём смысл моего существования.

Аран улыбнулась — все её ученики хотели этого, когда она преподавала в Альхейре. Самой ей были непонятны подобные метания, но она часто видела тех, кто был не уверен в себе.

— Тогда что тебя останавливает?

— Мне страшно. Что если я не справлюсь, что если Верховная и Шии ошиблись?

— И лес?

— Что?

— Лес тоже ошибся? Он потратил свои силы, чтобы восстановить твоё русло. Да и Шии вряд ли стал бы следовать за тобой, если бы не был уверен в тебе.

— Я понимаю, но…

— Но ты ничего не можешь поделать с тем, что чувствуешь?

— Да.

— Тогда единственное, что тебе нужно решить для себя, — веришь ли ты Верховной, Шии и лесу.