— Конечно, Мим.

— Я присоединюсь к вам, если вы не против.

— Будем рады вашей компании, рада Лата.

— А я отведу всех наших чтецов в зал для занятий Потоком. У нас в группе два пострадавших и трое учителей, грех не воспользоваться, — сказал Карт.

— Я присоединюсь к вам позже.

— Не надо. Ребята будут стесняться, они ещё не успели к тебе привыкнуть, милая.

Карик с Ивоной смущённо переглянулись.

— Но я могу помочь восстановиться.

— Если что, я попрошу тебя помочь, а пока отдохни. Тем более что старшая жрица наверняка ждёт тебя для твоих собственных занятий.

— Хорошо, — немного расстроившись, сказала Иона.

— Присоединяйся к нам, если хочешь. Нас ты точно не смутишь. Мы привыкшие, — предложил Кортик.

— Я лучше схожу в библиотеку. Хочу поискать ещё сведений о дороге.

— Не беспокойся ты так, мы знаем все пути в Рануа.

— Рада Лея права, лучше быть подготовленными. Наши знания могут быть уже устаревшими. Сколько лет мы с тобой уже не возвращались на родину? Не меньше пятидесяти? За это время многое могло измениться.

Карик и Ивона ошарашенно посмотрели на Мима.

— Ты думаешь, здесь есть более поздние карты?

— Я купила их в последнем путешествии, — отметила Иона.

— Это когда ты нас бросила на постоялом дворе на несколько дней?

— Я предлагала вам подождать в храме! — возмутилась принцесса. — Вы сами предпочли постоялый двор.

Кортик ухмыльнулся. Верховная, увидев это, лишь поджала губы — ему нравилось дразнить её.

— Я бы хотел присоединиться к вам, — сказал Рэн, обращаясь к Миму.

— Только если будете смотреть! — вмешался Лем. — Никаких тяжёлых упражнений. Лучше с Леей в библиотеку сходите или прогуляйтесь по лесу. На данный момент этой нагрузки более чем достаточно.

— Я вас понял. Буду следовать за Верховной.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо кивнул молодой человек. — Лея, ты только много сегодня по лесу не ходи, хорошо?

Врач выглядел озабоченным: он всё время переживал о своём пациенте, который внезапно перестал слушаться его.

— Конечно, не беспокойся. Я навещу Шии и вернусь.

— Хорошо. Он же живёт в зимней части?

— Да. Ему пока сложно долго находиться в тепле.

— Интересное у него устройство тела.

— Не думаю, что это связано с физиологией. Спроси его об этом — он не против вопросов. Правда, ты можешь не получить тех ответов, которые ждёшь. А ещё вероятно, что он и сам не знает их. Он думает не так, как мы, — он рождён другой культурой, другими традициями и воспитан лишь для одной цели.

— Как ты? — тихо спросил Лем.

— Наверное. Возможно, именно поэтому мне порой легче понять его, нежели другим людям. Мы сосредоточены на цели, для которой были рождены.

— Никто не рождён лишь для одной цели, — тихо возразила Лата. — Даже маро имеют право выбрать мирскую жизнь. Просто мы часто умираем до того возраста, когда нам этого может захотеться.

— Возможно, но я думаю, что основная разница между мной, Шии и маро — это то, что общество вокруг нас не хочет, чтобы мы выбрали мирскую жизнь. Ещё ни один человек не сказал мне: «Зачем тебе быть Верховной? Всё и без тебя наладится».

— Я… Вы правы, госпожа.

За столом повисло неловкое молчание. Никто из них не задумывался о том, что у Верховной тоже могут быть чаянья и мечты. Даже Лем с Картом всегда воспринимали то, что Лее приходится жить в храме, как нечто естественное. Что никакого другого пути у неё быть и не может.

Только Рэн задумывался об этом. Он помнил её полной жизни в детстве. И помнил тот радостный, почти детский смех во время занятий на плацу. Помнил он и тот искренний восторг, который можно было почувствовать даже не оборачиваясь, что она испытывала, вырвавшись из дворца. Неприкрытая свобода чувств и искренность, которую он не видел у принцессы никогда, даже в детстве, поразили его и притянули к себе.

Верховная сбежала из одного плена и попала в другой, но в этот раз её сдерживали не правила и ненависть отца, но ожидания других людей.

Почувствовав его взгляд, Иона посмотрела на него и улыбнулась. На секунду маро испугался, что она всё-таки может ощущать его чувства, но тут же подумал, что тогда она бы не была так равнодушна. Она проявляла к нему сочувствие, может быть, испытывала дружеские чувства, но не более. Рэн видел это.

— Вы что-то хотите спросить?

— Нет, Верховная.

— Вы так пристально на меня смотрели, что я решила, что вы хотите что-то спросить.

— Я подумал о том, что Вы, наверное, устали от вопросов.

— Почему вы так решили? — удивилась Лея.

— Вы сейчас выглядите так же, как после особо долгого утреннего приёма.

— Правда? Я не чувствую себя уставшей.

— Он прав, Лея. Ты постоянно используешь свою силу для восстановления ребят. Тебе пора отдохнуть. Так недолго и перестараться, — сказал Карт нежно. — Ты просто не замечаешь свою усталость. Иди, посиди с А́нри в библиотеке. Пообщайся с ним. Не нужно готовиться к походу, не нужно помогать нам. Тебе необходимо отдыхать.

— Я попробую.

— Вот и славно. Давайте быстренько приберёмся и пойдём заниматься.

Никто не стал возражать.

Карт был прав — ей действительно нужно было отдохнуть. Как в пещере, пока Лем не спросил её о боли, она её не почувствовала, так и сейчас, пока маро не указал, эмоциональная измождённость находилась где-то в дальнем уголке её сознания.

— Я действительно устала, — вздохнула Иона.

— Вы хотите удалиться в свои покои? Позвольте мне проводить Вас.

Лея тихонько рассмеялась.

— Я даже не заметила, что произнесла это вслух. Давайте лучше прогуляемся с вами по лесу.

— Разумно ли это, если Вы устали?

— Абсолютно разумно. Я устала не физически, так что прогулка по лесу не помешает, а поможет.

— Как прикажете.

По дороге к лесу они прошли по галерее, а затем спустились по лестнице из свет-камня на дорогу, ведущую к площади. Рэн незаметно бросал взгляды по сторонам, стараясь разглядеть барельефы, которые их окружали. До этого он даже не замечал их — боль и принцесса поглощали всё его внимание, поэтому сейчас он впервые, пусть и украдкой, смотрел на них.

Лея заметила это, но предпочла ничего не говорить, рассудив, что это лишь приведёт к очередному неловкому разговору.

Наконец они достигли леса, миновав площадь с храмом.

— Рэн, я очень мало знаю о вас, — начала Лея, когда они ступили на одну из дорожек, окружённую осенью. — Я помню наши игры в детстве и помню ту недолгую поездку десять лет назад. Правда, если говорить о ней, то мне больше запомнился Нан’Оро и железные леи. Вы были холодны и под личиной, так что я знала, что вы будете уделять внимание моей безопасности, а не мне. Я была вашей работой, вы были моим охранником. Но сейчас у меня есть возможность узнать о вас побольше. А у вас — обо мне. Давайте начнём с чего-нибудь простого. Например… Какой у вас любимый цвет? У меня их два: белый и зелёный.

— Признаюсь честно, Верховная, я не задумывался о подобном, — в замешательстве ответил маро.

— Если на столе стоят чашки всевозможных цветов, и вы берёте чашку первым, то какую вы выберете?

— Ближайшую.

— Понятно. С одеждой вы скажете, что выберете ту, что будет лучше скрывать ваше присутствие, а если вам нужно будет одеться в парадную одежду, то вы выберете тот костюм, который наиболее популярен, чтобы не выделяться из толпы.

— Красный, — сказал Рэн.

Иона остановилась и удивлённо посмотрела на него.

— Но я действительно его не выберу. Это противоречит тому, чему меня учили.

— Значит, красный?

— Наверное, его я люблю больше всего. Ещё золотой, как Ваши волосы, и зелёный, как Ваши глаза, — произнёс молодой человек и тут же осёкся.

«О Богиня! Что я несу⁈» — подумал он.

На секунду сердце Леи забилось чуть быстрее, но сама она этого почти не заметила.

— Что вы любите есть?