— Я понимаю, о чём вы говорите, радих Лем. И я, и Кортик после того, как узнали о том, что рада Лея — Верховная, некоторое время не могли воспринимать её как обычного человека. Наверное, это ещё одна причина того, почему она не хочет быть знаменем. Она хочет быть человеком.

— На её месте я бы тоже хотел, — глухо заметил Кортик.

— Принцесс в Нандиру сейчас воспитывают как сосуд для будущего наследника, — внезапно сказал Рабден. — Поэтому я думаю, что до побега Верховная, скорее всего, не чувствовала себя полноценным человеком. Одним из её официальных титулов был «мать будущего наследника».

Присутствующие в зале поёжились. Принц продолжил, поясняя:

— У меня хорошая, любящая семья, но даже я всегда ощущал себя немного… не собой. Поэтому благословление Диру обрадовало меня, пусть сначала и испугало, — я мог выбрать свою собственную дорогу. Думаю, что в случае с Верховной всё было ещё хуже.

— Думаете ли вы о том, чтобы снова стать принцем? — заинтересованно спросил Кортик.

— У меня не будет выбора.

— Понятно…

Аран тронула брата за плечо, прося прочитать свой вопрос.

— Сестра спрашивает, как вы познакомились с Верховной, — передал Карик Кортику с Мимом.

— Она как-то прибилась к обозу, в котором мы служили. А потом наша чтица обозлилась на неё, и нам пришлось уйти. Очень уж старой карге приглянулись артефакты Леи.

— Раде Каре тогда было не больше сорока, и я предполагаю, что её больше волновало то, что рада Лея узнала о нашей тайне.

— Да хоть пятнадцать! Вела она себя тогда как старая карга, а артефакты она точно хотела.

— Если подумать, то ведь это именно рада Лея тогда светилась в женском шатре! — осенило Мима. — А я ведь думал, что это был фонарь.

— А меньше нужно мимо женских шатров прогуливаться, тогда и думать ни о чём не нужно будет.

Мим лишь вздохнул, перенося приступ скабрёзности напарника с обычным спокойствием.

— Вы давно знаете друг друга? — снова спросил за сестру Карик.

— Росли вместе, так что дольше, чем можно себе представить.

Аран снова начала писать, и Рабден, увидев это, воскликнул:

— Вы же чтец, рада Алиан! Вы можете использовать воздух в качестве доски!

— Она была отрезана от своей реки! — возмутился Карик.

Аран положила руку на предплечье своего брата, успокаивая его.

— Я не могу контролировать Поток как раньше.

— Вы просто боитесь, что вы не такая, как раньше. Ваш Поток такой же, как когда вы были Синеокой Алиан. Только страх сдерживает вас.

Карик хотел вступиться за сестру, но Ивона его опередила:

— Почему вы так жестоки по отношению к Аран, дядя? Я не понимаю этого! Чем она вас так раздражает?

— Я был жесток?

— Да. Вы могли сказать то, что хотели, наедине или высказаться мягче. В Водопадах вы вели себя точно так же! Аран совсем недавно восстановила свой Поток и всё ещё привыкает к новому миру. Ей нет нужды сейчас прилагать усилия, если она может донести свои мысли посредством дощечки. Обычно вы не позволяете себе подобной прямоты с малознакомыми людьми. Тем более с теми, кто старше вас!

— Не надо. Твой дядя прав, я просто боюсь.

— Может быть, но это не значит, что это нужно говорить. Не всё в этом мире нужно озвучивать, — упорно сказала Ивона.

— Ваша племянница права, принц, — холодно сказал Кортик. — Например, вы плыли по течению, вместо того, чтобы действительно защитить свою племянницу, но это не значит, что это нужно говорить.

Обстановка накалялась.

— Я… — начал говорить Рабден.

— Хватит! — перезвон колокольчиков пронёсся по комнате.

Рабиус остановился на полуслове.

— Принц Рабиус, вам не стоило говорить с радой Аран подобным образом. Кортик, тебе пора перестать провоцировать других. Эта защитная реакция ещё ни разу нам не помогала.

— Не люблю, когда давят на того, кто слабее, — недовольно проворчал Кортик.

— Смело с твоей стороны утверждать, что один из известнейших профессоров Альхейра беспомощен. Тем более что слова принца были рождены из былого восхищения, а не презрения, — высказав это, Лея повернулась к Рабдену:

— Вы ведь до сих пор смотрите на Аран как на пример для подражания, не так ли?

Мужчина замялся, но затем сказал:

— Да.

Алиан покраснела и, сама того не замечая, сжала предплечье брата.

Карик посмотрел на неё и озадачился — он впервые видел свою сестру смущённой.

— Давайте последуем примеру Рэна и приступим к еде. Она уже успела остыть.

Все принялись молча есть, не решаясь заговорить.

Как только тарелки были унесены на кухню, вымыты и компания села обратно за стол для чаепития, Рабден заговорил:

— Рада Алиан, прошу вас простить меня. Я пересёк черту — я не должен был с вами так говорить.

— Я понимаю, что вами двигало, и прощаю вас.

— Спасибо.

— И вы меня простите, Рабден, — сказал Кортик.

— Вам не за что просить прощения, вина лежит на мне.

— Так… — начал было возражать Кортик, но Мим устало прервал его:

— Примите его извинения, анар, иначе он от вас не отстанет. Он чрезвычайно упорен.

Принц удивился, но послушно сказал:

— Я принимаю ваши извинения.

— Вот и хорошо! — довольно улыбнулся рануасец.

Иона лишь тяжело вздохнула, вспоминая все те разы, что ей с Мимом приходилось разрешать ситуации с участием Кортика.

— Лея, — окликнул её Карт, — ты так и не рассказала нашим гостям, как они могу проводить время.

— Разве? Мне казалось, что я уже говорила.

— Значит, я забыл.

— Тогда стоит повторить, к тому же анар Рабден не присутствовал тогда. У нас в храме не так много вариантов времяпрепровождения. Можно заниматься Потоком, борьбой или фехтованием в учебных комнатах или залах. Любители читать найдут множество интересных книг в библиотеке. Романов последних лет там не будет, но я как могла старалась пополнять её современной прозой. Если кто-то захочет, можно помогать жрицам в огороде. Также вы можете свободно передвигаться по храму и, если у вас появится такое желание, вы всегда можете попросить меня или жриц показать храм и рассказать о его истории. Также есть множество мастерских: ткацкая, гончарная, вышивальная, золотошвейная и многие другие. Сейчас они закрыты, но я всегда могу попросить открыть их. Материалы в них словно заморожены во времени, но они всегда доступны.

— Но почему этот храм оказался заброшен, Лея? — спросил Кортик.

— Если Верховной долго нет, то с каждым годом становится всё меньше жриц, поэтому смысла поддерживать храм силами живых жриц просто нет, и все они уходят в города и сёла. Там они нужнее. Служительницы ушли отсюда, и храм стал спящим городом. До того, как я пришла сюда, даже входы не работали — последние ушедшие запечатали их. И только жрицы, живущие в леях, ухаживали за этим местом.

— Но кто они такие?

— Их называют «дир-ан лея» или «скрытые леи». Большинство из них — жрицы, которые выбрали служение даже после своей смерти. Тела таких жрецов не исчезают, а становятся семенем, которое сажают. Затем оно вырастает в железную лею.

— Вы хотите сказать, что все железные леи — это умершие жрицы Диру? — поражённо спросил Карик.

— Не могу этого утверждать, но пока я не встречала ни одной леи, в которой бы не жили жрица или жрец.

— Это невероятно! — воскликнул Кортик, выразив чувства всех присутствующих. — Но почему ты не рассказывала об этом раньше? Я думал, что леи — это просто место, рядом с которым можно найти жриц.

— Вы с Мимом не спрашивали об этом, и я решила не рассказывать. В храме вы бывали редко, так что и со жрицами общались редко.

Иона ненадолго задумалась, теребя браслет на руке.

— Извини, мне стоило рассказать об этом. Это не секрет и мне не было смысла скрывать что-либо. Наверное, я думала, что вы сами поинтересуетесь у жриц храма, но забыла, что большинство людей опасаются их.

— Да я это так спросил, ты же не обязана нам всё рассказывать.

— Рада Лея, вы сказали, что можно будет заниматься фехтованием. Вы покажете нам зал после чая?