Класс, в который их привёл Карт, напомнил Ивоне о Школе — почти такой же зал для занятий Потоком был у них в северном крыле. Внезапно девушка вспомнила своих учителей и одноклассников и почувствовала тоску. Она любила Академию Артии и скучала по ней. Особенно она скучала по Сандру и Элеаноре. Он был её любимым учителем после Рабдена. Мысль о дяде вызывала тревожность. В голове зазвенела пустота. Ивона не хотела сейчас думать о том, что сказал принц. Она посмотрела на него, и по телу побежали мурашки. Мысли о происхождении её мамы не принесут ей сейчас никакой пользы, поэтому она отгородилась от них.

Вместо этого Ивона решила подумать о другом. Карик. До сегодняшнего дня она считала чтеца не то чтобы нерешительным, но способным высказать что-либо только когда эмоции перевешивали разум. То есть, когда он был уже на пределе и не мог сдерживаться. Но в учебной комнате его слова были разумными, продуманными, пусть и слишком эмоциональными, и этим он удивил молодую чтицу. Она была уверена, что он не сможет и слова сказать перед Верховной. Возможно, он очень сильно отличался от того образа, который был у неё в голове.

Могла ли причина лежать в том, что от Верховной он не ожидал осуждения или подвоха, а от остальных ждал? Не оттого ли он доверял вначале только Рэну? Маро сражался с ним бок о бок, а потом не бросил его на поле боя. Достаточная причина, чтобы начать доверять. А в это время она сама не сделала ничего, чтобы показать, что ей можно довериться. Более того, она с самого начала относилась к молодому чтецу с недоверием и лёгким раздражением. Конечно, у неё были для того причины, но ведь и у него тоже! Ни она, ни он ничего друг о друге не знали, и единственное, из-за чего Карик присоединился к ним, была Аран, которая напомнила ему кого-то, кого он знал. Возможно он почувствовал родственную связь, а может узнал движения своей сестры — кто знает? Но причин доверять Ивоне, Шии, как, впрочем, и Аран, у него не было, так что неудивительно, что он был подозрителен и враждебен.

Девушка посмотрела на Карика. Сейчас он выглядел так, будто ушёл глубоко в себя, но был спокойней, нежели обычно.

— Итак, давайте ещё раз представимся, — сказал Карт.

— Это хорошая идея, — согласился принц.

— Начнём с меня. Здесь меня называют Картом, но моё настоящее имя — Калеб Ангерран, и я профессор Альхейра.

— Маркиз Ангерран? — удивлённо спросил Рабден. — Вы мне запомнились… другим.

— Менее бородатым? — рассмеялся мужчина. — Скорее всего. Бороду я отращиваю только в странствиях. Да и с тех пор, как мы с вами виделись, прошло уже много лет, так что я успел измениться. Меня часто не узнают даже знакомые, когда я хожу с бородой, именно поэтому я её и отпускаю. Теперь очередь за вами.

— Меня уже больше десяти лет зовут Рабден Микар, и я являюсь учителем Академии Артии, но моё настоящее имя — Рабиус Дениум.

— Меня зовут Аран. Настоящее имя — Алиан Корран. Я была профессором в Альхейре, — написала на доске женщина.

Встав со своего места, как положено ученице, следующей представилась Ивона:

— Ивона Лирин. Неверное, я не знаю своего настоящего имени.

— Лирин — настоящая фамилия, — мягко сказал Рабден. — Мне ещё многое нужно тебе рассказать.

— Я надеюсь, что в этот раз вы расскажете мне всё без утайки, — нахмурилась девушка.

— Я постараюсь.

— Хорошо.

Ивона кивнула дяде и села на место.

Карик последовал примеру и тоже встал, чтобы представиться.

— Карик. Моё настоящее имя — Калин Корран.

— О, так вы родственник рады Алиан?

— Да. Я её брат.

— Странно, не помню, чтобы слышал про сына рода Корран.

— Я… нечасто бывал во дворце.

Рабден увидел, как молодой человек сник, посмотрел на реакцию Аран и Карта и понял, что мальчик был до крайности не уверен в себе. Неудивительно, что у него есть проблемы со стабильностью слов, о которой ему рассказали по пути в класс.

Оба нанди были уверенными в себе людьми, первенцами и любимцами родителей, и почти наверняка не страдали проблемами с самооценкой в детстве. Именно поэтому не видели корня проблемы. Иногда бывает сложно научить ученика тому, что сам не испытывал. До того, как он сам в первый раз серьёзно заболел, он считал, что его младший брат лишь оправдывается тем, что плохо себя чувствует. Рабден сам тогда был мал и глуп. Скорее всего, Аран с Картом тоже считают, что Карик просто прикладывает недостаточно усилий.

— Я попробую заняться вами, Карик. Возможно, школа Академии Артии подойдёт вам больше, чем школа Альхейра. Ивоне тоже будет полезно сменить учителя.

— А как же Аран? — спросил молодой чтец.

— Рада Алиан знает свою реку лучше всего, тем более, что именно она из нас троих лучше всего владеет техниками восстановления после потери связи с рекой. Я в этом разбираюсь только постольку-поскольку. Если я правильно помню, то вы, маркиз, специализируетесь на боевых словах?

— Вы правы, и прошу, называйте меня Картом.

— Как пожелаете.

— За мной охотятся, принц Рабиус, поэтому называйте и меня Аран.

— Хорошо, рада Аран. Тогда и вы обращайтесь ко мне Рабден. Мне не хотелось бы, чтобы император узнал, что правящая семья Артии вовлечена в заговор против него.

— Думаете, он не догадывается? — спросил Калеб.

— Догадываться — это одно, знать — это другое. Знание может позволить объявить войну.

— Если честно, то он будет в своём праве, — задумчиво сказал Карт. — Я не питаю любви к своему императору, в конце концов, он пытался убить Лею, но «Железная лея» пытается развязать войну, так что, если один из главных участников — наследный принц, это может стать причиной напасть первым.

— Вы считаете, что у него есть право вмешиваться во внутренние дела Артии? Устраивать восстания?

— Я не считаю, что у кого бы то ни было есть подобное право. Но это не мешает всем странам заниматься этим.

— Что вы имеете в виду?

— Смута, произошедшая как раз когда родилась Лея, была вызвана действиями Артии. Императрица умерла родами не сама по себе. Преждевременные роды были вызваны редкой травой, которую можно найти только в Артии, и королевская семья жёстко контролирует её сбор.

— Но это не является доказательством причастия Артии.

— Не является. Как нет доказательств, что нападения в Артии были совершены с подачи императора. Но факт остаётся фактом — единственный человек, которого любил император, императрица Тара, была отравлена. И Волки помогли найти отравителя. Это заняло полгода, но он нашёл их. Это и привело к беспорядкам в Нандиру.

— Лидером восстания был отравивший императрицу Тару. Наследник рода Вирран. Когда его схватили и допросили с помощью сферы правды, то узнали, что он был куплен этим вашим «Клубом благородных мужей».

— Но зачем им была нужна смерть императрицы? Их обычно не интересует политика других стран, а лишь «чистота крови» наших аристократов.

— Не знаю, что их интересует обычно, но, насколько я знаю, они хотели вызвать нестабильность в Нандиру слухами о недомогании императрицы. Выкидыш их бы тоже устроил. Они не ожидали, что у неё будет необычная реакция на кын-траву.

Внезапно Рабдена пронзила догадка, он вскочил со стула и начал ходить по комнате.

— Дядя? — обеспокоенно спросила Ивона, но мужчина, поглощённый мыслями, не заметил, что его кто-то позвал.

Через некоторое время он остановился и выдавил из себя:

— Поэтому случились набеги в Эраме? Из-за того, что это была провинция, в которой собиралось самое большое количество кын-травы? И Кирт тоже?

— Возможно.

— Так значит, из-за глупых амбиций кровожадных тварей моей сестре пришлось умереть дважды⁈ — процедил он.

Ивона никогда не видела своего дядю в таком состоянии, и он пугал её. Его ярость, его гнев ощущались в воздухе. Из-за них было сложно дышать и думать, хотелось лишь бежать как можно дальше, настолько ненависть Рабдена подавляла.