— Да, конечно, простите, рада Лея.

— Как я могу звать вас? — обратилась к жрецам Иона.

— Меня зовут Алан, Верховная, — ответил молодой мужчина. — Его Кимен, а её — Ила.

— Алан, я чувствую ещё десять лей в глубине храма, все ли это жрецы? Или есть ещё кто-то?

— Нас всего тринадцать. К счастью, мы не успели никого потерять.

— Это хорошо. Перед уходом я помогу им, но убрать последствия ритуала не успею. Я приду завтра.

— Мы понимаем.

— Что конкретно делали те, кто провёл ритуал на крови? Какие действия и в каком порядке они совершали? Как они нашли этот храм?

— После смерти последнего из жрецов в деревню над нами приходили те, кто называл себя «жрецами», но не видели нас. В них не было ни капли веры или силы, поэтому нам приходилось самим проводить отпевание, а совсем недавно пришла молодая девушка, в которой всё же был Свет Диру, пусть и немного.

— Она приехала на отпевание?

— Да. Светловолосая, ясноглазая. Совсем ещё девочка.

— Ката!.. — поражённо прошептала Лиона.

— Вы правы, её действительно звали Ката. Она отпела пожилую пару. Я и Кимен почувствовали её, и она радостно начала спрашивать нас о том, откуда мы появились здесь. Мы рассказали ей о храме, о том, что мы живём в нём уже много лет.

— Вы рассказали ей о входе? — спросила Иона.

— Да. Мы сказали, что он сокрыт за каменной плитой, и о том, как её можно поднять. Она была такой восторженной и наивной… — с грустью сказал Алан. — Затем пришла «старшая жрица», которая не видела нас, и привела с собой банду. В ней было несколько чтецов. Они подняли плиту, а потом вскрыли дверь с помощью какого-то артефакта. Предполагаю, что он хранился в храме Нуа. Убедившись, что здесь много свет-камня, они привели тех, кого убили. Все они, кроме жрицы, были словно в трансе. Ката же была в сознании и кричала, прося «старшую жрицу» остановиться, пока не потеряла голос.

— Расскажите более подробно о ритуале, пожалуйста.

— Они пришли утром. Долго рисовали круги, используя свою собственную кровь, смешанную с кровью жертв. Думаю, что каждый круг занял не меньше двух часов.

— Вы видели, что они рисовали?

— Нет, Верховная. То, что они писали, было словно размытым.

— Продолжайте.

— После того, как они закончили с ним, поместили жертв в круги. Сначала умерли деревенские, их души заметались в пространстве, но быстро превратились в скверну. Я никогда не видел столь быстрого появления скверны. Когда это произошло, круг словно втянул их в себя. Как только их тела исчезли, в середине кругов появились кровавые камни, которые, будто капли воды, впитались в землю и соединились в один. После этого пришла очередь жрицы. Они… пытали её. Долго. Я до сих пор слышу её крики, отражающиеся от сводов. Когда бедная девушка умерла и стала душой, чёрные ниточки потянулись к ней. Её душа впитала в себя другие души. Она стала тёмной душой, а затем тоже превратилась в камень. Сразу после этого он тоже «впитался» в землю, а все круги исчезли. Мы пытались отпеть бедные души, но наши голоса потеряли силу, а исполнение — верность, и наши песни имели обратный эффект. К тому же после ритуала мы не чувствовали их души. Мы не смогли ничего сделать и три других раза. Простите нас, Верховная, — из глаз жрецов катились призрачные слёзы.

— Вам не за что просить прощения. Вы не могли ничего сделать. Да, вы жрецы, но у вас нет тела и нет способности навредить людям. Вы можете касаться, но не можете бить. Вы ни в чём не виноваты, но если прощение необходимо вам, то я прощаю вас.

— Спасибо… — прошептали они в унисон.

— Я помогу оставшимся жрецам, и мы уйдём. Сможете ли вы вытерпеть скверну?

— Да, госпожа.

— Спасибо. Держитесь, и да пребудет с вами Свет Диру.

Жрецы поклонились и исчезли в деревьях.

Иона повернулась к Миму.

— Если тебе нужны дополнительные сведения, то можешь позвать их по имени, и они отзовутся.

— Хорошо, рада Лея. Я приведу Кортика, и мы разберёмся, что нам ещё нужно.

Девушка кивнула спутнику и повернулась вглубь храма.

Пока она разговаривала, её свет был еле виден, но как только она взяла дыхание и закрыла глаза, то стала снова сиять словно солнце, которое не слепило, но смотреть на него всё равно было сложно. Правда, это не останавливало остальных из группы, которые наблюдали за ней, не в силах отвести глаз.

Самое интересное зрелище представало перед Аран: её слепота даровала возможность видеть свет принцессы, даже когда та носила артефакт. Он был прекрасен. Завораживал. Сейчас, когда Верховная очищала храм, её свет сиял невероятно ярко и был золотистым, но для слепой чтицы он был разноцветным, словно свет-камень высочайшей чистоты, и этот свет, дотрагиваясь до всех повреждённых тьмой мест храма, поглощал их.

Зрелище было невероятным. Отчего и Ивона, и Мим, желавший пойти за Кортиком, и Шии, обычно безразличный ко всему, и Аран, и Рабден, и даже защитники Верховной продолжали идти за ней, не задумываясь над тем, зачем это делают.

Подобного не должно было быть, и Иона знала это, но борьба с ритуалом отнимала слишком много сил, чтобы иметь возможность уменьшить влияние на спутников. Ей нужно было наложить защиту на них, как в храме, но она и так уже чувствовала усталость. В дальнем уголке сознания Леи появилась мысль о том, что нужно было попросить выйти всех, кроме маро, но времени жалеть об этом не было.

На всех жрецов ушло более трёх часов. Лея израсходовала столько сил, что Рэну пришлось нести девушку на спине — ходить она была не в состоянии.

Когда группа вернулась к телеге, которую им выдали, Лата уже успела расстелить свою скрутку и положить маленькую подушечку для головы на неё. Маро осторожно посадил принцессу на одеяло.

Иона не только была, но и выглядела измождённой.

— Лея, — сказал подошедший Карт, — милая моя, раньше ты так не уставала, когда использовала свою силу. Это из-за скверны?

— Может быть, и из-за неё, а может быть, что от всего помаленьку: скверна, физическое и душевное напряжение…

— Тебе нужно больше есть. Ты тратишь столько сил, что худеешь прямо на глазах. И это не преувеличение. Возможно, что и усталость связана именно с этим.

— Думаешь? — в голосе принцессы не было привычной силы.

— Думаю. На, поешь немного, а затем ложись и отдохни.

Мужчина протянул ей свёрток с едой.

— Разбудите меня в следующей деревне.

— Давай ты хотя бы час поспишь, а уж потом мы тронемся в путь, и ты ещё в дороге поспишь.

— Хорошо, — сказала девушка, быстро съела орехи и пару булок, а затем легла спать.

Здоровым подобное питание назвать было нельзя, но это была возможность побыстрее восстановить потерянные силы.

Когда девушка заснула, то все, кроме её охранников отошли от неё, чтобы не мешать, и сами сели перекусить. Некоторое время они молча ели, думая каждый о своём, но вскоре Рабден сказал:

— Нам нужно что-то придумать по поводу пищи. Мне кажется, что вы правы, Карт, истощение, скорее всего, от недостаточности физических сил. Любой маг Потока знает о том, что при составлении длинных предложений, а тем более абзацев необходимо иметь с собой перекус. Поток черпает силу не только из нашей реки, но и из нашего тела, — объяснил он тем, кто не был чтецами, — да и сосредоточение иногда выматывает. Часто после долгой работы с Потоком тяжело заснуть. К счастью, хотя бы этого у Верховной нет.

— А почему сложно заснуть? — заинтересовался Кортик.

— Голова полна мыслей и не даёт погрузиться в сон, даже если ты устал. Если это лишь отдельные слова, то вероятность ошибки мала, но предложения… Чтец в таком напряжении, что не может успокоиться. Особенно часто это бывает у молодых говорящих.

— Почти весь первый год обучения Потоку большинство учеников спит очень плохо, — добавил Карт.

— Да, иногда даже приходится давать отвар.

— У вас было также, рада Ивона?