— Заканчивай, у тебя есть две минуты, — рассеянно бормочет он.

Я прикусываю язык от желания огрызнуться на него в ответ, желая просто покончить с этим и выйти из ванной. Оттолкнувшись от стены, я вхожу под воду и тянусь за ужасным мужским мылом «три в одном», чтобы умыться.

Я все еще нервничаю из-за остаточных последствий моей панической атаки, но быстро принимаю душ, выключаю воду и подхожу к раковине, чтобы вытереться полотенцем. Затем я одеваюсь и начинаю расчесывать спутанные волосы щеткой, которую он мне дал.

Все это время Кэм остается на своем посту у двери, беззвучно прокручивая что-то в телефоне. Он даже ни разу не поднимает на меня глаз, и я не уверена, почему это меня так сильно беспокоит.

19

— Где, черт возьми, ты научился это делать? — недоверчиво спрашиваю я, просматривая функции новой и улучшенной системы наблюдения, которую Мэтти только что положил передо мной.

Несколько дней назад я упомянул, что в последнее время в нем были сбои, и он предложил «поиграть» с некоторыми вариантами улучшения, если я отправлю ему копию текущего кода. Хотя я чертовски уверен, что не ожидал, что он придумает что-то подобное этому.

Мэтти пожимает плечами, застенчиво улыбаясь.

— Я всегда неплохо разбирался в компьютерах.

Я недоверчиво качаю головой, все еще поражаясь качеству работы, которую он проделал за такое короткое время.

— Ты что-то скрывал от нас, парень, — замечаю я. — Это дерьмо гениального уровня.

Он закатывает глаза, опускаясь на табурет рядом со мной на кухонном островке.

— Я, вероятно, сделал бы карьеру в сфере информационных технологий или что-то в этом роде, если бы у меня был хоть какой-то выбор. Но у меня было только два варианта: армия или Гильдия, так что… — он замолкает, снова пожимая плечами.

— Что ж, я определенно впечатлен, — бормочу я, переключаясь между каналами и находя кристально чистые видеозаписи на каждом из них. — Качество потоковой передачи на высшем уровне.

— Просто пришлось поиграть с алгоритмом сжатия, — беспечно отвечает он.

— Ты так говоришь, как будто это легко.

— Для меня так и есть.

Я бросаю на него быстрый взгляд, снова качая головой.

— Черт возьми, я бы раньше пристроил тебя на работу, если бы знал твои навыки. Тебе придется рассказать мне, как ты это сделал, чтобы я мог делать заметки.

— Да, в любое время, — соглашается он, соскальзывая со своего табурета.

Он хватает обе наши пустые кофейные кружки с кухонного столика, неся их к стойке с другой стороны.

— Хочешь еще? — спрашивает он, ставя их на стол и включая кофемашину.

Я поднимаю на него взгляд, киваю, затем немедленно снова сосредотачиваюсь на экране своего компьютера, знакомясь с тем, как управлять обновленной программой. Возможно, я немного преувеличил, когда упомянул, что существующая программа давала сбои. Честно говоря, я начинал раздражаться из-за того, насколько зернистой получалась видеозапись после того, как ее некоторое время открывали, поскольку я все еще одержимо наблюдал за Луной в ее камере круглосуточно. Даже больше сейчас, после ее попытки побега.

— Как тебе обычно нравится? — спрашивает Мэтти, и я снова поднимаю на него взгляд, когда он поднимает мою кофейную чашку и кивком указывает на бар с напитками.

— Не-а, только кофе, — недовольно бормочу я.

Я собираюсь оставаться трезвым этим утром, и это не из приятных ощущений. Моя голова чертовски раскалывается. Согласно WebMD, такая сильная, постоянная головная боль, вероятно, означает, что я умираю от опухоли головного мозга или чего-то в этом роде и должен немедленно обратиться за медицинской помощью. Если это правда, то, вероятно, для меня уже слишком поздно — я должен просто оставить все это позади и поехать куда-нибудь, чтобы напиться и попытаться насладиться оставшимися днями, — но мой отец попросил провести встречу этим утром, и мне нужно сохранять ясную голову для этого.

Ну, настолько ясно, насколько это может быть с этой постоянной пульсацией в моем черепе.

Мэтти приносит мою свежую чашку кофе, ставит ее рядом со мной, наклоняется и понижает голос:

— Эй, просто предупреждаю, очевидно, Грифф жаловался на тебя кое-кому из других парней. Говорит, у тебя проблемы с властью.

Я захлопываю ноутбук и поднимаюсь со стула.

— Он может говорить все, что ему заблагорассудится, пока держится в рамках, — ворчу я. Кивнув Мэтти, я сую компьютер под мышку, беру кружку и направляюсь из кухни по коридору в офис в передней части коттеджа.

В большинстве конспиративных квартир Гильдии есть офисы, хотя мы редко используем их для чего-либо, кроме случайных встреч. Я вхожу и вижу, что мой отец сидит за письменным столом, закинув ноги на деревянную поверхность, и занят своим телефоном. Если подумать, в последнее время он все чаще разговаривает по телефону, и что-то в этом мне не нравится. Такое чувство, что он что-то скрывает.

Папа даже не поднимает глаз, когда кивает на место напротив, и я опускаюсь в мягкое, обитое кожей кресло, наблюдая, как он заканчивает печатать что-то на своем телефоне, прежде чем положить его лицевой стороной вниз на стол перед собой и обратить свое внимание на меня.

— Есть что-то, о чем ты забыл упомянуть, когда мы обсуждали дела прошлой ночью?

Я борюсь с морщинкой, сохраняя нейтральное выражение лица. Это был только вопрос времени, когда он узнает о побеге Луны из тюрьмы, но, вероятно, я должен был быть тем, кто рассказал ему. Оглядываясь назад, я думаю.

— Если ты имеешь в виду маленькую попытку побега Луны, то я с этим разобрался, — беспечно говорю я, откидываясь на спинку стула и поднимая лодыжку, чтобы опереться на противоположное колено.

Он неодобрительно хмурится.

— Почему ты не последовал протоколу и не привел подкрепление?

— Я принял решение, — заявляю я спокойно. — Я сделал то, что считал лучшим на тот момент, и это была правильная игра. Ситуация была урегулирована.

— Тебе чертовски повезло, что это было так, — ворчит он.

— Ну, прямо сейчас нам не помешало бы немного удачи, не так ли? — спрашиваю я, выгибая бровь. — В любом случае, где те подкрепления, которые нам обещали?

Папа хмурится еще сильнее, когда спускает ноги со стола, его ботинки со стуком опускаются на пол.

— Они будут здесь к концу недели. Затем мы приведем все в порядок для нашего следующего шага, проинструктируем войска и отправим Луну «домой».

Я стискиваю челюсти, мой желудок скручивает, когда я начинаю барабанить пальцами по подлокотнику своего кресла.

«Отправить ее домой» далеко не так безобидно, как кажется. Всякий раз, когда Гильдия отправляет пленницу «домой», это делается для того, чтобы доставить сообщение. Насмешка, чтобы вытащить их стаю трупом.

Его взгляд скользит вниз, к моей руке, затем снова поднимается, чтобы встретиться с моим.

— Что-то не так? — спрашивает мой отец, удерживая зрительный контакт и выгибая темную бровь.

Я прекращаю двигать пальцами по подлокотнику, поднимаю руку, чтобы прижать их к виску, когда моя головная боль резко усиливается, зверь моего гнева сотрясает ментальную клетку, которую я построил для него.

— Нет, я так и думал, — бормочу я, массируя висок одной рукой и теребя выбившуюся нитку на подоле моей футболки другой. — Просто не понимал, что мы уже были на этом этапе. В последнее время ты не очень хорошо информировал меня о нашей стратегии.

— Ты нечасто бывал поблизости.

— Я всегда здесь, — выпаливаю я в ответ, в моем тоне слышится раздражение, когда мое самообладание начинает покидать меня. — У тебя было много возможностей ввести меня в курс дела.

Он пристально смотрит мне в глаза.

— Не тогда, когда ты был трезв.

Я смотрю на него в ответ, поскрипывая коренными зубами. Говоря о трезвости, хорошо, что я пришел на эту встречу в таком виде, иначе я и близко не был бы таким спокойным, как сейчас. Или, по крайней мере, таким спокойным, каким кажусь. Внутренне я в ярости, и если бы мои запреты были ослаблены алкоголем, я бы выскочил и доказал его точку зрения прямо сейчас.