— Подними глаза, Кэмерон, — ворчит он, как будто чувствует, насколько я рассеян сегодня вечером, даже не оглядываясь на меня.

Я поднимаю взгляд, обводя им лес вокруг нас. Всегда одно и то же, ночь за ночью. В тени не прячутся никакие монстры.

Я иду в ногу со своим отцом, наблюдая и слушая, зная, что все это бессмысленно. Я пытаюсь придумать какой-нибудь способ уговорить его бросить все это, когда слышу вдалеке глубокий рокочущий звук.

Рычание.

Я резко останавливаюсь, у меня перехватывает дыхание.

Папа, должно быть, тоже это слышит, потому что он тоже замирает, мы оба едва дышим и пристально вглядываемся в темный лес. Мой пульс учащается, отдаваясь стуком в ушах, когда пальцы крепче сжимают винтовку.

Секунды, которые тянутся, кажутся вечностью, прежде чем разразится хаос.

Причудливо большой серый волк выскакивает из густого кустарника, оскалив острые зубы в рычании, и бросается на моего отца. Он движется так быстро, что ни один из нас не успевает выстрелить вовремя, и животное легко сбивает отца с ног, выбивая винтовку у него из рук и щелкая челюстями, когда оно тянется к его горлу.

Я не думаю, я просто реагирую. Я нажимаю на спусковой крючок своей винтовки, раздается выстрел, который проходит мимо цели, и волк дергает головой в мою сторону. Злые, бездушные глаза цвета жидкого золота смотрят в мои, когда я снова нажимаю на спусковой крючок, и на этот раз я не промахиваюсь.

Пронзительный вой вырывается из горла животного, когда моя пуля пробивает его мясистое брюхо, его тело дергается от удара. Без колебаний я делаю еще два выстрела, и моя цель верна. Волк отшатывается в сторону, падая на землю рядом с распростертым телом моего отца.

— Папа! — я задыхаюсь, все еще крепко сжимая пистолет, когда бросаюсь к нему и опускаюсь на колени рядом с ним. — Ты ранен?

Он со стоном сворачивается калачиком и садится, потирая рукой затылок в том месте, где он ударился о землю.

— Я в порядке, — фыркает он, как будто его это раздражает.

Затем он поворачивается, чтобы посмотреть на тело волка рядом с ним, и я следую за его взглядом, прерывисто дыша, когда понимаю, что воздух вокруг животного как будто мерцает.

Мои глаза расширяются, и все, что, как я думал, я знал об этом мире, вылетает в окно, когда мех волка начинает спадать, обнажая гладкую загорелую кожу. Его кости переставляются, и я хаотично моргаю, пока мой мозг пытается осознать то, что я вижу.

Через несколько секунд рядом с моим отцом уже не лежит волк, а его мех не пропитан кровью. На его месте человек, истекающий кровью из пулевых ранений в грудь и шею; в тех же местах, где я застрелил животное.

Срань господня…

Оборотни существуют.

2

СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ

— Эйвери! — доносится из коридора голос моего близнеца, сопровождаемый грохотом его шагов, направляющихся в мою комнату.

Я смотрю на открытую дверь со своего места на кровати, и когда он появляется в поле зрения, я давлюсь смехом при виде него. Мой брат — большой злой Альфа-волк, покрытый мускулами и чернилами, с постоянным хмурым выражением лица — щеголяет ярко-синими волосами. Это определенно меняет взгляд.

— Смелый выбор, но мне вроде как нравится, — комментирую я с ухмылкой.

Мэдд бросает на меня холодный как лед взгляд, его голос низкий и угрожающий.

— Я убью тебя, черт возьми.

Он бросается ко мне, и я со смехом скатываюсь с противоположной стороны кровати, ставя между нами мебель.

— Да ладно, я думаю, это неплохо смотрится, — поддразниваю я, подавляя очередной смешок, и задумчиво наклоняю голову. — Ты никогда не рискуешь с модой, и тебе полезно выйти из своей зоны комфорта.

Угрожающее рычание вырывается из его груди, когда он бросается из-за кровати, обходя ее по кругу, чтобы добраться до меня. Я отпрыгиваю назад, чтобы увернуться от него, с криком пробегаю по матрасу, прежде чем благополучно спрыгнуть с другой стороны.

— Что происходит?.. — я слышу, как Слоан начинает спрашивать, появляясь в дверном проеме, ее голос замолкает, когда она видит моего брата.

Она прикрывает рот рукой, чтобы скрыть смешок, но тот все равно вырывается, и голова Мэдда поворачивается в ее сторону.

Он следит за реакцией своей пары на свой новый образ, затем переводит взгляд на меня с еще большей интенсивностью.

— Ты, блядь, мертва, — рычит Мэдд, бросаясь через кровать и пытаясь схватить меня.

Я с криком отскакиваю назад.

— Спаси меня, Слоан! — драматично воплю я, бросаясь к ней и ныряя за ее спину в поисках укрытия.

Люблю эту девушку, но при росте пять футов с небольшим она представляет собой ужасный живой щит. Мэдд скатывается с моей кровати и несется в нашу сторону, все еще кипя от гнева, когда приближается. Он останавливается прямо перед Слоан, мускул на его челюсти подрагивает, когда он смотрит сверху вниз на свою пару.

— Двигайся.

Она складывает руки на груди и вздергивает подбородок, не сдаваясь.

— Помнишь, ты сказал, что никогда не заставишь меня выбирать между тобой и моей лучшей подругой?

В словах девушки есть смысл. Мы трое были неразлучны с рождения, но когда они начали встречаться в шестнадцать, пришлось ввести в действие некоторые твердые правила. Их отношения — это полностью их дело — я бы предпочла не знать о сексуальной жизни моего брата, большое вам спасибо — и моя дружба со Слоан никогда не будет поставлена под угрозу из-за моей вражды с Мэддом. Я имею в виду, не то чтобы у нас было много ссор в любом случае. Мы иногда вот так выводим друг друга из себя, но нет никаких сомнений в том, что мой близнец — это моя победа. Он был моим первым лучшим другом.

Хотя сейчас вы бы этого не поняли, судя по хмурому выражению его лица. Он прищуривается, глядя на свою пару сверху вниз.

— Слоан, — предупреждает Мэдд.

— Мне нравятся твои волосы, — настаивает она, приподнимаясь на цыпочки и протягивая руку, чтобы взъерошить его ярко-синие локоны пальцами.

Его угрюмое поведение на мгновение смягчается, уголок рта приподнимается, когда он снова смотрит на свою пару.

— Правда? — спрашивает он с сердечком в глазах.

Кляп.

— Да, ей всегда было интересно, каково это — трахаться со смурфиком, — хихикаю я.

Выражение лица Мэдда тут же снова становится жестким, его глаза темнеют, когда он снова смотрит на меня. Он делает движение, чтобы схватить меня, но я просто танцую вокруг Слоан, твердо удерживая ее между нами в качестве буфера и дразня его своими маневрами уклонения.

Я прекрасно знала, что он взорвется в ответ на эту шутку, и именно поэтому я это сделала. Потому что мне было скучно, а я ненавижу скуку. Гораздо веселее быть дьявольской; смешать немного в кастрюле. Живи, смейся, люби, или еще какое-нибудь дерьмо.

Голова Слоан мотается между мной и моим братом, пока мы кружим вокруг нее.

— Фу, вы двое, может, уже заключите перемирие? — стонет она, очевидно, сытая по горло нашими выходками.

Хотя она уже должна была бы к ним привыкнуть, поскольку последние двадцать пять лет была неотъемлемой частью нашей жизни.

— Посмотри, что она сделала с моими гребаными волосами! — рычит Мэдд.

Он запускает пальцы в пряди, чтобы подчеркнуть свою мысль, и я не могу удержаться от очередного смешка.

Слоан раздраженно вздыхает и закатывает глаза.

— Детка, я же говорила тебе, что мне нравятся твои волосы. Чье-нибудь мнение действительно имеет значение?

Он на мгновение перестает кружить вокруг нее, встречаясь с ней взглядом.

— Нет, — признает он, нахмурившись. — Но я собираюсь выслушать столько дерьма от парней из-за этого, и ты знаешь это.

— Это смоется через пару дней, ты большой ребенок, — хихикаю я, отмахиваясь от него. — Честно говоря, Мэдд, ты слишком драматизируешь.