— А ты в чертовской опасности, — выпаливает он в ответ.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — усмехаюсь я. — Просто подожди, пока не увидишь, какой цвет я добавила в шампунь Слоан.

Она поворачивает голову и таращится на меня.

— Ты этого не делала! — выдыхает она.

Я пожимаю плечами, воплощая безразличие.

— Может, и так, а может, и нет, — поддразниваю я, поводя бровями. — Есть только один способ выяснить…

— Продолжай, Мэдд, — фыркает Слоан, в ее зеленых глазах появляется озорной блеск, когда она бросает на него взгляд. — Уничтожь ее.

Я открываю рот, чтобы возразить, но затем она отходит в сторону, освобождая моему брату дорогу ко мне. Проклятая предательница. Я пытаюсь сбежать, чтобы спасти свою шкуру, но следующее, что я помню, это то, что Мэдд хватает меня за талию и перекидывает через плечо, вынося из моей комнаты в «Голденлиф пакхауз» и по коридору к той, которую он делит со Слоан. Она нетерпеливо плетется следом, пока Мэдд несет меня прямо в смежную ванную, ставит под душ и включает воду.

Я вскрикиваю, когда брызги заливают мои волосы и одежду, в то время как Мэдд приказывает Слоан передать ему бутылку шампуня.

— Нет, не надо! — я смеюсь, едва переводя дыхание, пытаясь протиснуться мимо него и убежать.

Хотя он такой чертовски большой. При росте более шести футов и телосложении кирпичного сортира я физически не ровня своему брату, и он чертовски хорошо это знает. Он заполучил меня именно туда, куда хотел, чтобы отомстить.

Одной рукой удерживая мои запястья за спиной, другой он откручивает крышку флакона, выдавливая капли голубоватого шампуня мне на голову. Я никогда не пойму, как он не заметил этот цвет, когда наносил его на собственные волосы. Мои босые ноги скользят по плитке, пока я пытаюсь вырваться от него, но его сообщница преграждает мне путь к отступлению, радостно улыбаясь и протягивая руку, чтобы намылить волосы.

Нахождение в таком маленьком пространстве, как это, обычно вызывает у меня панику; забавная маленькая причуда, о которой Мэдд полностью осведомлен. Но он также знает, что его присутствие сводит на нет этот эффект, вот почему ему это сходит с рук — и вот почему его и Слоан, кажется, не волнует, что их одежда намокает, а моя теперь промокла насквозь.

— Все еще думаешь, что это смешно? — Мэдд насмехается, пока Слоан втирает шампунь в мои длинные светлые волосы.

Я смеюсь так сильно, что едва могу отдышаться, мое хихиканье переходит в крик, когда он толкает меня под холодную струю душа, чтобы смыть шампунь. Затем он выключает воду, покачиваясь на каблуках, чтобы окинуть меня самодовольным взглядом.

— Ну вот, — говорит он, удовлетворенно кивая на мои голубоватые локоны. — Теперь мы квиты.

— Я убью тебя, — рычу я, смахивая воду с лица ладонью.

Могу с уверенностью сказать, что сейчас я, вероятно, выгляжу как дохлая крыса, так что сомневаюсь, что эта угроза была хотя бы наполовину такой устрашающей, как я предполагала.

Мэдд сдержанно хихикает, его руки скрещены на груди, а губы растянуты в ухмылке.

— Нет, если я убью тебя первым, сестренка.

— Пожалуйста, — усмехается Слоан, переводя взгляд между нами с понимающей улыбкой. — Как будто вы двое когда-нибудь сможете жить друг без друга.

3

— Объясни мне, на что я смотрю, — ворчу я, перегибаясь через спинку одного из изящных кожаных диванов в гостиной коттеджа, чтобы посмотреть зернистую видеозапись, воспроизводящуюся на экране телефона Мэтти.

Он пытался заставить меня взглянуть на нее в течение нескольких дней, но большую часть последних двух недель я тонул на дне бутылки виски, так что мне было не до деловых вопросов.

— Итак, я снял это на прошлой неделе, когда ходил на разведку… — Мэтти замолкает, нажимая на паузу, и оглядывается на меня через плечо. — На что, по-твоему, это похоже? — спрашивает он, голубые глаза горят. — Ты думаешь, это Альфа?

Я изучаю изображение, застывшее на экране на мгновение, отмечая внушительные размеры парня и властную позу.

— Определенно, — заключаю я.

Мы занимаемся этим достаточно долго, чтобы я мог распознать альфа-оборотня, когда вижу его, и огромный татуированный ублюдок на видеозаписи абсолютно соответствует всем требованиям.

— Так я и думал, — выдыхает он, снова нажимая на воспроизведение видео. — А теперь посмотри, как они вместе.

Я просматриваю отснятый материал еще несколько секунд, наблюдая, как мужчина и женщина на экране поддразнивают и толкают друг друга, устанавливая камеру на дереве. Им определенно комфортно друг с другом; они откровенно нежны.

— Это, должно быть, Альфа и Луна, верно? — взволнованно спрашивает Мэтти.

Я утвердительно хмыкаю, все еще не отрывая глаз от видео, которое воспроизводится на экране его телефона. Я не могу четко разглядеть черты лица этой пары, но что-то еще в их внешности привлекает мое внимание.

— Что это за голубые волосы? — бормочу я.

— Не знаю, возможно, это странная черта оборотня, с которой мы никогда раньше не сталкивались, — отвечает он, пожимая плечами. — Помнишь того, которого мы видели в Индиане, который был в очках?

— Каждый гребаный день вижу что-то новое с этими уродами, — размышляю я, проводя рукой по подбородку.

Мы колебались, когда были в Индиане, задаваясь вопросом, не получили ли мы недостоверную информацию, основанную исключительно на этой паре очков. За эти годы, создавая Гильдию охотников, мы многое узнали об оборотнях. Их способности к быстрому исцелению должны были сделать их невосприимчивыми к ухудшению зрения — по крайней мере, мы так думали. Очевидно, это не всегда так, потому что этот четырехглазый ублюдок чертовски точно превратился в волка, когда мы расставили ловушку для подтверждения. С этими зверями никогда ничего нельзя сказать наверняка.

— Итак, во что ты здесь играешь? — я бормочу, когда видео подходит к концу.

Мэтти ухмыляется, как будто ждал, что я спрошу.

— Ну, если это они устанавливают камеры, то, возможно, кто-то из них отреагирует, если, скажем, она сломается и потребуется ремонт…

Я киваю, отталкиваясь от спинки дивана и поднимаясь во весь рост. Мэтти всего девятнадцать, но он умный парень, всегда стремящийся угодить. Он предпочел Гильдию призыву в армию после окончания средней школы по настоянию своего дяди, который был с нами почти с самого начала, и он действительно проявляет инициативу, чего я не могу сказать о многих здешних придурках. На протяжении последнего десятилетия люди приходили и уходили из нашей компании, и хотя мы полностью проверяем тех, кто хочет выйти в поле и поохотиться вместе с нами, многие в последнюю минуту струсили и побежали паковать чемоданы. Хотя у Мэтти есть потенциал на всю жизнь. Я уже могу сказать.

— Тогда чего ты ждешь? — я спрашиваю его, приподнимая бровь. — Возьми команду «Браво» и посмотри, сможешь ли ты привести их сюда. Может быть, на этот раз нам повезет.

— Сомневаюсь в этом, — усмехается Гриффин с противоположного конца комнаты, и я поворачиваю голову в его сторону, пригвоздив его взглядом.

Кайл Гриффин — один из вышеупомянутых придурков, которые никогда не проявляют инициативу. Он просто сидит и несет чушь обо всех своих великих идеях, в то время как на самом деле никогда ничего не претворяет в жизнь и доказывает, что он ни черта не стоит. Если бы в его распоряжении не было огромного трастового фонда для поддержки наших усилий, я бы отправил его упаковывать вещи много лет назад.

— У тебя есть идея получше? — я бросаю вызов, скрещиваю руки на груди и смотрю на него сверху вниз.

— Да, просто съешь их и двигай дальше, — он достает горсть чипсов из пакета, лежащего у него на коленях, и засовывает их в рот, громко хрустя. — Я уверен, мы могли бы раздобыть взрывчатку, — добавляет он, его слова едва различимы, пока он жует.