— Да, не спеши, — выдыхаю я, отмахиваясь от него и делая еще один глоток кофе.

Как будто я не был всего в двух секундах от того, чтобы приготовить кофе по-ирландски. Я стараюсь не морщиться, когда проглатываю напиток, вытирая рот предплечьем.

— Напомни мне, во сколько сегодня у команды Браво полевая тренировка?

Мэтти поворачивает голову в мою сторону, открывая холодильник, голубые глаза горят от возбуждения.

— Ты идешь? — нетерпеливо спрашивает он, затем быстро исправляется. — Я имею в виду, никакого давления, я знаю, что у тебя много других дел, но остальная команда более серьезно относится к тренировкам, когда ты рядом.

Я пожимаю плечами, отхлебывая из кружки.

— Я думал об этом.

— Круто, — отвечает он, доставая кое-что из холодильника и перенося на кухонный столик, чтобы приготовить поднос Луны. — Я имею в виду, я уверен, что допрос имеет первостепенное значение, но даже если бы ты просто зашел ненадолго, это подняло бы моральный дух. Начало в десять.

Он выкладывает ложкой порцию куриного салата из маленького контейнера на тарелку, рассыпая рядом крекеры.

— Кстати, как дела с заключенной?

— Прекрасно, — хрипло отвечаю я, официально отказываясь от своего кофе без примесей и выплескивая остатки в раковину.

— Да, держу пари, что так и есть, — замечает Гриффин, присоединяясь к нам на кухне, и, проходя мимо, хлопает меня по плечу.

Я бросаю на него свирепый взгляд, немедленно переходя к обороне.

— Что, черт возьми, это должно означать?

Он оглядывается на меня через плечо, открывая холодильник, и его губы кривятся в вкрадчивой усмешке.

— Да ладно, братан, — усмехается он. — Я видел, как она выглядит. Не кажется такой уж рутиной проводить там часы, выкачивая из нее информацию.

Во мне вспыхивает вспышка ярости, мои руки сжимаются в кулаки по бокам. Я стискиваю зубы от усилий, которые требуются, чтобы запихнуть это обратно в клетку моего разума, где ему самое место, прекрасно понимая, что я слишком остро реагирую, и задаваясь вопросом, откуда, черт возьми, это вообще взялось. Обычно я не вспыльчив, или, по крайней мере, обычно лучше сохраняю самообладание. С другой стороны, я не чувствовал себя ‘нормальным’ неделями. После Бена — нет.

Я почти сдерживаю свой гнев, когда Грифф снова открывает свой большой рот.

— Предложение остается в силе, если тебе нужна помощь, — язвительно замечает он, доставая бутылку воды из холодильника, прежде чем закрыть ее локтем.

— Я в порядке, — выдавливаю я.

Он посмеивается про себя, открывая крышку на своей бутылке с водой.

— Справедливо, просто дай мне знать, когда закончишь с ней. Я не из тех друзей, которые чураются неаккуратных действий, если ты улавливаешь, к чему я клоню.

Он поводит бровями, ухмыляясь как идиот, поднося бутылку к губам.

Это как будто мой внетелесный опыт. Только что я стоял там, наблюдая, как Грифф извергает абсолютную мерзость, а в следующую секунду я хватаю его за рубашку и ударяю спиной о дверцу холодильника. Бутылка воды выскальзывает у него из рук и с плеском падает на пол, в то время как я прижимаю его к холодильнику и прижимаю предплечье к его горлу.

— Я не твой гребаный друг, Гриффин, — рычу я, прижимаясь плотнее, чтобы ограничить доступ воздуха и довести свою точку зрения до конца. — Я твой начальник, и тебе не мешало бы помнить об этом. Мы понимаем друг друга?

Глаза Гриффа становятся круглыми, как блюдца, его лицо краснеет, когда он хватает меня за руку и отчаянно кивает.

— Скажи это! — я требую.

— Д-да, — заикается он.

— Что «Да»?

— Слушаюсь, сэр!

Я отпускаю его, делая шаг назад, когда жалкое подобие мужчины хватается за горло, кашляя и отплевываясь. Он чуть не поскальзывается в воде на полу, пытаясь отодвинуться от меня, и, конечно же, это происходит как раз в тот момент, когда папа возвращается с патио.

Охренительно.

Я бросаю на Мэтти косой взгляд, но, к его чести, он мгновенно стирает с лица выражение оленя в свете фар и возвращается к приготовлению подноса Луны, как будто ничего не видел. Умный ребенок.

Жаль, что парни в соседней комнате все еще таращатся, как идиоты.

Мой отец широкими шагами направляется на кухню, а Гриффин выбегает отсюда, как будто комната в огне, с красным лицом и пыхтящим ртом. Папа с любопытством смотрит ему вслед, прежде чем поворачивается ко мне и выгибает бровь.

— Что все это значит?

— Просто напоминаю Гриффу, кто здесь главный, — бормочу я, кивая на телефон, все еще находящийся в руке моего отца. — Кто это был?

— Финч только что подтвердил получение нашей посылки.

Я медленно киваю.

— Напомни мне, как Луна должна учитываться в этом плане?

— Мы можем обсудить это позже, — коротко отвечает он, убирая телефон обратно в карман джинсов. — Мне нужно съездить в Боулдер, чтобы встретиться с потенциальным поставщиком.

— Для чего? — спрашиваю я, не припоминая никаких упоминаний о сокращении поставок до сих пор.

Мы все еще вооружены до зубов с прошлого раза.

— Я введу тебя в курс дела, когда вернусь, — бормочет он, проносясь мимо меня, хлопает рукой по спине и кивает, прежде чем продолжить путь к передней части дома.

Что-то не так в его поведении, но я не собираюсь настаивать на дополнительной информации, когда вокруг так много наших солдат. Они уже были свидетелями моей размолвки с Гриффом. Я понятия не имею, почему мой отец вдруг стал таким уклончивым, и я ненавижу чувствовать, что меня оставляют в неведении. Мы должны быть партнерами в управлении Гильдией.

— Все готово, — объявляет Мэтти, неся поднос и с гордостью вручая его мне.

Я опускаю взгляд на еду, когда беру ее у него. Не буду врать, на вид неплохой намаз.

— Спасибо, — бормочу я, поворачиваясь, чтобы направиться в подвал.

Надеюсь, кто-нибудь вытрет воду с пола, пока я там, потому что мне действительно не хочется иметь дело с этим дерьмом. И, надеюсь, Грифф усвоил ценный урок о том, когда лучше заткнуться.

После выполнения всех действий по вводу пароля, включению света и снятию ключей с крючка на стене, я спускаюсь по ступенькам в подвал, мысленно надевая маску бессердечного охотника на место. Это легко сделать, поскольку я все еще на взводе после того, что произошло на кухне, но как только я спускаюсь с последней ступеньки и встречаюсь взглядом с этими карими глазами цвета виски, кажется, что весь гнев, который я носил в себе, вырывается из меня на одном дыхании, тугой клубок ярости в моей груди наконец-то разматывается.

Что, черт возьми, это значит?

— Дерьмово выглядишь, — комментирует Луна в знак приветствия, подходя к прутьям своей клетки. Она обхватывает их руками, глядя на меня. — Еще одна тяжелая ночь, когда ты напиваешься до беспамятства?

Игнорируя ее насмешки, я опускаю взгляд на пустой поднос на полу, когда подхожу к ее камере, затем снова смотрю на нее.

— Рад, что ты образумилась, — говорю я, поскольку она явно последовала моему совету и съела эти чертовы крекеры.

Она пожимает плечами.

— Девушке нужно есть.

— Назад, — приказываю я, командно поднимая подбородок.

Ее пальцы сжимаются на прутьях, костяшки пальцев белеют, пока она раздумывает, делать ли так, как ей говорят. От пристального взгляда, который она направляет в мою сторону, я практически обмораживаюсь.

— Ты хочешь есть или нет? — нетерпеливо бормочу я, поднимая поднос.

Внезапно все ее поведение меняется. Она отпускает решетку, отступая назад, наклоняет голову, и ее губы растягиваются в застенчивой улыбке.

— Пожалуйста, сэр, можно мне еще? — просит она, нелепо изображая Оливера Твиста.

Если бы я не понимал насквозь, в какую игру она пытается играть, у меня возникло бы искушение выдавить из себя улыбку. Однако сейчас она трогательно прозрачна. Я бы не был там, где я есть сейчас, если бы мной легко манипулировали из-за перспективы легкой потаскушки.