— О, вон там сидят западные, — снова затараторила Рикель, прожевав свою порцию тыквенной каши, — самые надменные. Думают, что если умеют обращаться со стихиями, то они всемогущие. Хах, как бы не так. Иногда маленькая щепотка зелья способна сотворить куда большие чудеса, чем метание молний или поворот реки вспять.

Мне сложно было с ней спорить, так как я, кажется, была лишена вообще всяческих талантов.

Исторически сложилось так, что факультеты в Академии образовались согласно способностям, которыми обладали представители разных земель.

Так, люди запада были хороши в управлении стихиями. Южане умело обращались с аномалиями и демонами, а северяне заведовали всем, что было связано с фауной — магия друидов, оборотничество, взаимодействие со зверями и растениями.

Я хоть и выросла на севере, но подобных склонностей в себе не обнаружила. Может быть, потому, что моя родная мать была с востока, я больше тяготела к алхимии.

Факультет боевой магии всегда стоял особняком — некая элита, императорский полк, который вобрал в себя все самые сильные стороны каждой ветки.

Я снова с грустью подумала о предстоящем зачислении и о том, что я буду делать среди тех, которые одной только силой мысли могут размножить мечи и поставить защиту, или атаковать врага энергетическими копьями. Оставалась еще, конечно, надежда на Совет старцев.

Каждый студент должен был предстать перед Советом, чтобы подтвердить свои способности. Помнится, что многих, кто прибегал к сторонней магии, с целью оказаться в числе учащихся, выгоняли именно на этой стадии.

Почувствовала в груди волнение перед завтрашним днем и заглотила еще один пирожок.

— Я собираюсь наведаться в оранжерею, — заявила Рикель, прервав мысли, которые так или иначе все равно вращались вокруг моего туманного и не очень перспективного будущего, — хочу умыкнуть розовую фиоллу. Ты со мной?

— Нет, я, пожалуй, прогуляюсь по окрестностям. Поброжу в тишине, — отозвалась я. Травы и зелья меня, конечно, интересовали, но после всего пережитого, чувствовала потребность побыть одной.

Покончив с завтраком, мы с Рикель разошлись в разные стороны. Она отправилась штурмовать оранжерею, а я решила прогуляться к холмам.

Погода была пасмурной. Утренний ветер нагнал на небо серые тучи, которые все больше сгущались, образуя причудливые фигуры.

Уже осенняя прохлада остудила лицо, и я с наслаждением вдохнула свежий воздух. Ускорила шаг, обошла главное здание и наш корпус и устремилась в чернеющим поодаль холмам, оставляя за спиной все события сегодняшнего утра.

Через какое-то время остановилась передохнуть и присела на траву у раскидистого зеленого дерева. На всякий случай попыталась прислушаться к его шепоту, но, естественно, ничего не услышала. Моя северная кровь никак не давала о себе знать.

В какой-то момент отняла свою голову от ствола и посмотрела вдаль.

По склону холма мчался всадник. С того места, где я сидела, я видела, что конь под ним был черным и, кажется, без седла. Бедра наездника плотно прилегали к телу скакуна. Грива лошади и волосы мужчины развевались на ветру. Казалось, что они были единым целым.

Скорость галопа была такой, что у меня, сидящей на месте, все внутри сжалось от невольного трепета. На секунду вспомнила эту ни с чем не сравнимую сладость свободы, когда мчишься куда-то вдаль, и ветер выдувает из головы все лишние мысли.

Мне бы сейчас это не помешало.

Я и моргнуть не успела, как всадник заехал на холм и скрылся с другой его стороны. Черный жеребец, без седла? Нет, этого просто не может быть. Что делал варвар в императорской Академии?

Несмотря на то, что вчера природа явно давала понять, будто лету пришел конец, первое сентября выдалось теплым, я бы даже сказала — жарким. Словно август передумал уходить и решил снова побаловать нас хорошей погодой.

Проснулась я с первыми лучами веселого солнца и тут же пошла умываться, пока Рикель не успела занять ванную.

В ее планах было нанести на себя всевозможные мази и масла, чтобы на общем посвящении источать сексуальную энергию, которая заставит всех особей мужского пола обратить на нее внимание. А потом она уже выберет того, кто придется ей по душе.

Мою подругу очень огорчало, что всем нам выдали одинаковые платья и накидки, которые не то, что не подчеркивали фигуры, а скрывали даже то, что вполне можно было бы и открыть.

Я нервничала.

Сегодня должна была решиться моя судьба. И сегодня же я вознамерилась пробиться в кабинет к ректору.

Быстро умылась и выпила воды из хрустальной бутылки, стоявшей на журнальном столике. Сделала один небольшой глоток и почувствовала явный травяной привкус.

— Ты что-то подмешивала в воду? — уточнила я у Рикель.

Толстушка весело улыбнулась и сделала вид, что не услышала моего вопроса. Значит, точно подмешала. Наверняка, что-то снова связанное с любовными чарами.

Через минуту почувствовала, что мое волнение как рукой сняло. По телу прокатилась теплая волна энергии, а в голове появилась звенящая легкость. Губы сами собой растянулись в улыбку.

Захотелось вдруг покружиться по комнате. Мир был прекрасен. Пейзаж за окном поражал своей красотой. Все, что меня окружало, было наполнено радостью и любовью.

Рикель, заметив мое состояние, усмехнулась и тоже сделала глоток из той же бутылки.

— Давай собираться, — предложила она и, напевая себе под нос незатейливую мелодию старой народной песенки, удалилась в ванную комнату.

Я надела казенное платье, которое уже не казалось мне таким скучным, и накинула сверху серую, простую мантию.

По правилам, волосы у девушек должны были быть убраны назад, а лоб — открыт, чтобы представители Совета смогли «забраться» к нам в головы.

Я почему-то представила, как какой-нибудь именитый маг раздвигает мою макушку и заглядывает внутрь. Старательно выискивает там способности к боевой магии и ничего не видит. А затем вообразила его разочарованное лицо. Эта картина развеселила меня еще больше, и я уселась на мягкий пуф собирать волосы, чтобы великим магам было удобнее работать.

На завтрак решила сегодня не ходить. Есть совсем не хотелось. К тому же лишние калории могли притупить мои и без того не проявленные способности.

Дождавшись Рикель, которая вопреки всем правилам все же украсила свою мантию брошью в виде живого цветка и снова не пожалела пудры и розовой помады, мы вышли из комнаты.

Действие напитка уже не было таким ярким, и я снова была способна трезво оценивать окружающую обстановку, но внутренняя радость и предвкушение чего-то хорошего все же окончательно сменили тревогу и волнение.

Посвящение традиционно проходила на большой площади перед главным зданием.

Было только восемь часов утра, а солнце уже раскочегарилось не на шутку. Мне стало жарко в серой, плотной мантии, и я немного ослабила завязки на груди.

Площадь была разбита на пять секторов с трибунами, места на которых уже начали занимать старшекурсники.

Факультету стихий покровительствовал синий цвет и символ, объединяющий пять элементов, в виде звезды.

Студенты факультета медицины и знахарства носили красные мантии. Их хранителем был цветок лотоса, который якобы распускался где-то в недрах Белой горы и нес в себе как жизнь, так и смерть.

Белый цвет и сфера — управление аномалиями и демонами, а черный — факультет фауны с рогатым друидом на мантиях.

Пятый сектор — самый малочисленный — никак не выделялся ни цветом, ни декором. Зато выделялся его представителями.

Рикель громко ахнула и стала дергать меня за рукав, показывая на выстроенных в ряды высоких, плечистых юношей, одетых в черные, боевые кимоно. На руке у каждого была повязка, количество полосок на которой соответствовало году обучения.

В отличие от всех остальных студентов на трибунах, они стояли молча, сосредоточив взгляд на какой-то одной точке, собранные, готовые в любой момент отразить атаку врага.