В том, что меня проверяли и испытывали, не было ничего необычного. Всегда находился человек или двое, которые считали себя более безжалостными, более могущественными, более хитрыми, чем те, кто контролировал то, что они хотели. Но время было выбрано слишком идеально. Этот человек точно знал, где я собираюсь быть и точное время моего нахождения там.

Дело пахло хуже, чем мертвец у меня в багажнике. От всего этого несло крысой.

Я на секунду остановился посреди леса, оглядываясь по сторонам. Я бы прислонил его к дереву и покончил с этим. Я даже не собирался утруждать себя тем, чтобы прятать его. Хотя я бы оставил эту гребаную палку у него. Она может пригодиться ему в аду.

Все было наперекосяк.

После той ночи, когда я застукала Сиси, накрывающей Кэша одеялом, я начала ненавидеть его действия еще больше, хотя, с другой стороны, я и любила его еще больше. Особенно когда он пришел домой окровавленный и ему нужно было наложить швы. Я хотела пойти к нему, позаботиться о нем, но дурная часть меня хотела, чтобы он страдал — физическое воплощение того, через что он заставлял меня проходить эмоционально.

Кроме одного.

Чувство вины разрывало меня изнутри, когда я так себя чувствовала.

С Кэшем Келли о победе не могло быть и речи. Я не могла просто взять и выбрать сторону и придерживаться выбранного курса. То, чем он зарабатывал на жизнь, означало для меня полнейший отказ. И хотя я любила его, этого было недостаточно, чтобы оправдать его проступки.

Но что мне теперь было с этим делать?

Я принимала его таким, какой он есть, не зная, чем он на самом деле занимается, но всякий раз, когда я смотрела на Сиси или Райана, меня захлестывало полнейшее разочарование. Потом я вспоминала, как он рассмешил ее, когда она запихнула пирог ему в рот. Как он зарычал на нее, и она зарычала в ответ. Словно обычный ребенок, у которого не было никаких проблем. Мир был ее другом. Хорошее место, в котором стоило жить.

Я оказалась в чертовски щекотливой ситуации и не знала, как из нее выбраться или как сделать так, чтобы получить преимущество. В любом случае, он все еще не сказал мне ни слова. И я отказывалась поднимать этот вопрос. Если бы он прямо признался мне в этом, я не была уверена, как бы я справилась с жизнью с ним — человеком, который распространял пагубные привычки среди людей, которые не могли противостоять своим порокам, после того, как он вел себя так, будто он существовал в прайде, который был готов за него убивать.

Поэтому я держалась от него на почтительном расстоянии.

Даже после того, как Кровавая Королева исчерпала свои силы и выдохлась, мы практически не общались. Происходило что-то такое, что заставляло меня ощущать беспокойство.

Кэш начал вести себя иначе. Еще более параноидально. Он регулярно отправлял меня с Харрисоном, заставляя ночевать у него дома или в одном из других домов — конспиративных квартир — которыми он владел в городе. Морин приходила, чтобы я могла быть поближе к детям. Они по большей части занимали мое время, и это помогало, потому что иногда я так сильно скучала по нему, что испытывала физическую боль от того, что он был не рядом со мной.

Что уж и говорить, когда он иногда не приходил на ужин?

Пульт от телевизора впился в мою ладонь. Я смотрела какой-то чертовски слащавый романтический фильм, и злилась за то, что поставила его. Я вздохнула, прислонившись головой к спинке дивана и закрыла глаза.

Морин отвезла детей в зоопарк. Харрисон был на работе, но я собиралась вскоре встретиться с ним дома. А Рафф? Я не знала, где он, но в последнее время мы с ним редко виделись. Полагала, что это потому, что у его босса было больше проблем, чем когда-либо, и ему нужны были четыре глаза вместо двух.

Оставалась лишь… я. И мысль о мародерствующем ублюдке.

Достала мобильный телефон и уставилась на него. Что я скажу, если позвоню ему? Ненавижу то, что ты делаешь, но люблю тебя еще больше. Что заставляет меня хотеть причинить тебе боль, как ты причиняешь мне?

Телефон зажужжал, прерывая мои мысли, и сердце забилось быстрее. Потом оно немного успокоилось.

— Привет, — сказала я Мари, снова прислонившись головой к дивану.

— Приходи, — сказала она. — У меня есть торт.

— Торт?

— Самый лучший. Ты обязана его попробовать.

Она сделала паузу.

— Через полчаса?

— Скоро буду.

Мне нужно было выбраться из дома. Тишина в «безопасном» доме стала напоминать капающий кран.

По тону голоса Мари я поняла, что с ней тоже что-то происходит. Зная то, что я знаю о ее муже и его бизнесе, неудивительно, что она, вероятно, тоже имеет дело с каким-то дерьмом.

Я включила сигнализацию на машине, которую подарил мне Кэш. Он сказал, чтобы я считала ее свадебным подарком. Ему надоело видеть мою старую машину, собирающую ржавчину на улице. Это был красивый зеленый «Шевроле Корвет Стингрей». У машины были тонированные стекла, а на черных колесных дисках были зеленые полоски.

Это была самая красивая тачка, которую я когда-либо видела, не считая того безопасного для семьи автомобиля, который он купил для нас с Морин, чтобы мы возили детей.

Но в тот момент мне нужна была скорость. Мне нужна была свобода. Может быть, мне даже нужно было почувствовать себя немного моложе.

Мари ждала на улице, когда я подъехала к ее дому. Я заглушила двигатель, но она замахала руками, показывая, чтобы я не выходила. Она спешила зайти с другой стороны машины. Как только она оказалась на пассажирском сидении, я рванул с места быстрее, чем она ожидала. Ее голова ударилась о сиденье. По крайней мере, на этот раз мы буквально смогли взлететь. Если бы речь шла о моей старой машине, то ее бы мы могли обогнать даже пешком.

— Хорошо. Я посмотрела в зеркало заднего вида, убеждаясь, что за нами не следят. — Почему мы убегаем из твоего дома?

— Мне… нужен перерыв. Сегодня мне не хочется находиться в окружении мужчин.

— Ох. Медовый месяц закончился. Да начнутся игры!

— Это не игра, Кили. Это называется браком.

Она махнула рукой:

— Мы только что поссорились.

Попыталась подкинуть что-нибудь, как-то подначить, но она не клюнула на приманку. Знала, что между ней и Маком происходит нечто большее, чем обычная ссора, но не стала вникать. Она тоже чувствовала, что со мной что-то происходит, а я не была готова обсуждать это с ней. Так что быть нейтрально настроенными по отношению друг к другу было приятно.

— Ответь на один вопрос, — сказала я, переводя разговор в другое русло. — Мы ненавидим его или нет?

— Нет.

Она повернулась ко мне лицом.

— Кто такой Кэшел Келли?

Черт! Одно его имя бросало меня в жар. Я на секунду выпустила руль, и машину занесло. Мари посмотрела в зеркало, как будто думала, что кто-то следил за нами.

— Кэш, — сказала я под нос. — Почти все зовут его Кэш. И Стоун, конечно же, рассказал тебе о нем.

— Не совсем. Он выведывал информацию в тот вечер, когда мы ужинали.

Мы ужинали в ресторане ее мужа после того, как она вернулась из Италии. Между нами была небольшая напряженность из-за ситуации, творившейся между ней и Харрисоном, но мне было приятно снова быть с ней вместе. В тот день Скотт следил за мной. Он видел, как я вошла в ресторан. Поэтому, когда официант сказал Мари, что Скотт хочет ее видеть, я ушла. Не хотела вмешивать ее в тот беспорядок, что творился в моей жизни.

Я кивнула.

— Что ты ему сказала?

— Что я могла ему сказать, Ки? Я понятия не имею, что происходит!

— Кэш Келли — новый босс Харрисона. Все просто. Легко. В идеальном мире.

Она подождала несколько минут.

— И?..

— Он не такой, каким кажется.

— Похоже, в последнее время это стало тенденцией. Продолжай.

Я повернулась к ней и прищурилась, но поскольку мы сохраняли нейтралитет, я хотела снова переключить передачу.

— Подожди. Куда мы направляемся?

Она рассказала мне об этих маленьких статуэтках, которые ей нужны, но спросила, можем ли мы просто проехать мимо, чтобы она могла узнать название магазина. Я сделала крюк, направляясь в правильном направлении.