Дети побежали за ними, взволнованные возможностью познакомиться с новыми людьми. Мы были нетрадиционной семьей, но наша связь была даже сильнее, чем кровная. Даже мама Кили бросила на Сиршу недобрый взгляд, когда Коннолли представила ту как свою новую бабулечку. Эти дети принадлежали всем нам.
Кили с минуту смотрела на меня, а затем обняла меня, подняв глаза.
— Жизнь не всегда складывается так, как мы хотим, Похититель сердец, — сказала она. — Но не важно, хорошо это или плохо, так случается. Она движется вперед. Наступают плохие времена. Но они проходят. Наступают хорошие времена. И они проходят. Но навсегда остаемся мы. Ты и я. И они.
Она кивнула позади себя на наших детей, смеющихся на заднем плане.
Я искал ее взгляд, мой вход на небеса, задаваясь вопросом, что я когда-либо делал в своей жизни, чтобы заслужить ее. По правде говоря, ничего. Ни одна гребаная вещь в соей жизни никогда не могла сравниться с ней. Я никогда не был бы достоин ее любви. Тем не менее, она принадлежала мне, и я бы никогда не позволил никому другому приблизиться к ней, черт возьми. Мы даже не могли все испортить, ведь с самого начала мы были ничем иным, как хаосом и злобой.
— Хорошие кости, — сказала она. — Помнишь? — Она постучала меня по виску.
— Забудь о костях, — сказал я, похлопав ее по груди. — Сильное сердце.
— Ты должен знать, — сказала она, беря меня за руку и ведя обратно на вечеринку. — Ты украл их достаточно. И я говорю не только о мужчинах в игре. Я говорю и о женщинах. Любовницах гангстеров.
С этими словами она закатила глаза.
— Но только одно имеет значение, моя дорогая, — сказал я. — Твое.
— Великолепно, — вымолвила Кили, смеясь. — Просто великолепно! Теперь пришло время тебе спеть для меня. Ла-ди-да-а-а.
— Ни за что на свете, черт возьми, — сказал я.
— Да, да, Мародер. Нужно придумать что-то получше, чем это.
Я остановил мою жену прежде, чем она добралась до толпы, развернув ее лицом к себе. Не оставив места между нашими телами. Закружил ее в медленном танце. А потом прижался губами к ее уху и начал петь.
— Твой голос подобен колыбельной, — выдохнула она.
— Ты спой мне одну, а я спою тебе одну, — сказал я, хватая ее за задницу.
— Прекрати эти разговоры. Спой для меня еще раз.
Верно.
Когда песня подошла к концу, она вдохнула, а затем выдохнула.
— Пой только для меня, — прошептала она, закрыв глаза, слезы текли по ее щекам, — до того дня, пока я не умру.
— До того дня, пока я не умру, — сказал я. — Ты, и только ты, моя дорогая.
— Ты пролил кровь за это сердце, Кэш Келли, — сказала она. — Оно принадлежит тебе до конца твоих дней.
— Великолепно, — произнес я. — Теперь убери стрелу, предназначенную для меня, навсегда, Лучница. Потому что мы, наконец-то, квиты.
Послесловие
Вы помните тот вопрос: Каким вы видите меня сейчас?
Злодей я или герой?
Больше животное, чем человек?
Современный Робин Гуд?
Восприятие.
Оно заставляет двух людей видеть одну и ту же ситуацию под двумя разными углами, даже если они смотрят на одно и то же.
Если бы вы прочитали историю Скотта Стоуна, которой, к слову, у него нет, вы, несомненно, увидели бы меня с другой стороны, но, по крайней мере, в этой истории я, блядь, рассказываю все как есть.
Мне плевать, что люди думают обо мне. Это то, чего у меня никогда не будет. Тем, кто кричит громче всех, больше всего приходится прятаться. Запомните это.
Посмотрите на меня.
Я ничего не скрываю.
Я ничего не скрывал.
Я тот, кто я есть.
Никколо Макиавелли сказал: «Обычно люди больше судят по глазам, чем по рукам, потому что все могут видеть, а немногие могут чувствовать. Все видят, кем ты кажешься, лишь немногие знают, кто ты на самом деле».
Даже если вы увидите во мне то, кем я не являюсь, моя жена никогда не увидит. Она чувствует меня. А если в вашем окружении среди миллиона тех, кто видит вас, найдется хоть один человек, который чувствует вас, считайте себя одним из счастливчиков.
Я верю, потому что моя женщина сделала то, чего никто другой никогда не смог бы. Она доказала, что я ошибался. Она позволила мне украсть ее сердце.
Ага. Она, блядь, позволила мне.
Она заставила меня думать, что я краду его без ее разрешения. То, что отец Фланаган сказал мне о женском сердце, было чистой правдой. Но он забыл упомянуть одну вещь — ее ум был создан для того, чтобы перехитрить ум любого мужчины.
Запомните это. Это говорит вам один из самых умных людей, которых я знаю лично, — я.
Моя жена дала мне ключ к своему сердцу задолго до того, как я его «украл». Я просто не осознавал этого, пока правда не стала тем, что я больше не мог игнорировать. Когда я сказал, что некоторые сердца нужно было сначала украсть, я имел в виду, что над некоторыми сердцами нужно было поработать.
Еще до того, как я увидел ее, она заявила свои права на меня. Однако я всегда был дешевым кавалером, и она знала это так же хорошо, как и дьявол, что шел по моему следу.
Как гласит старая поговорка, это, черт возьми, то самое, что должно быть.
КОНЕЦ.
Заметки
[←1]
прим: 10 лет
[←2]
Программа лояльности для пассажиров, часто пользующихся услугами одной авиакомпании.
[←3]
В оригинале употреблено два созвучных слова: «three» в значении числа три и «tree» в переводе «бревно/древо» в значении растения. Из-за акцента героя слово «три» созвучно второму слову.
[←4]
Кэш имеет в виду пословицу «Хорошая собака заслуживает хорошую кость»
[←5]
Домашние вещи, пожитки, имущество
[←6]
В английском языке фамилия начинается с буквы Си (O’Connell).
[←7]
Муж мой (итал.)
[←8]
Звук, который издают индюшки
[←9]
(итал.) Добро
[←10]
Велосипедный и пешеходный мост через реку Фойл в Дерри, Северная Ирландия
[←11]
Neamh — небеса (ирланд.), neimhe — яд (ирланд.)
[←12]
Прошу! (ирланд.)
