Меня так ошеломило то, что сказал Скотт, что мне потребовалась минута, чтобы посмотреть на Харрисона, который пристально смотрел на меня. Мама Кэша Келли была мертва. Она умерла до того, как он покинул Ирландию с Ронаном. Отец Фланаган сказал мне.

Келли встал во весь рост, и хотя он продолжал оставаться бесстрастным, я могла сказать, что тигр на его шее проник в его шкуру.

— Говорил ли ты когда-либо моей жене, как ты связан с человеком, который стал причиной смерти ее сестры? — Келли сделала паузу, а мне показалось, что из моих легких разом высосали весь воздух. — Берт Лэнгстер был лучшим другом твоего отца. Насколько я помню, у него возникли проблемы в браке, и он гнался за своей женой на другой машине, в гневе стал безрассудным и убил невинного ребенка и ее бабушку с дедушкой по дороге на бродвейское шоу. И каким-то чудесным образом обвинения были сняты.

— Затем, чтобы отплатить за услугу, которую он задолжал, Марай приказал убить Берта Лэнгстера.

Эти слова произнесли не Келли или Скотт, а мой брат. Берт Лангстер был человеком, который убил Рошин и наших бабушку и дедушку. Через год после того, как они были убиты, они нашли его в его машине, мертвым от отравления угарным газом. Он слишком надолго оставил машину в гараже. Или это было то, что я подслушала, как моя мама говорила одной из моих тетушек.

— О чем ты говоришь? — Я едва могла произнести слова.

— Да, — сказал Харрисон. — Ронан Келли обычно закупался в своем магазине в Адской кухне.

Затем Харрисон взглянул на детектива Маринетти — он не хотел больше ничего говорить.

Наш отец открыл магазин импортного виски, когда мы были маленькими. Он продавал только то, что можно было найти в Ирландии и Шотландии. Должно быть, он отправился к Ронану Келли после того, как была убита моя сестра, добиваясь справедливости беззаконными методами.

Мой отец.

Человек, который едва ли мог произнести и пару слов — мы все шутили, что моя мама украла все его слова, — убил другого человека, человека, который вышел на свободу, будучи оправданным от преступления, которое украло мою вторую половину.

Я задавалась вопросом, был ли это Ронан Келли или его сын, мой муж, который убил Берта Лэнгстера.

Как я делала все прошедшие годы, я, должно быть, слишком долго задерживала дыхание, или оно задерживалось в комнате с Келли и Стоуном, потому что все звезды погасли, и я поблекла.

Было трудно избавиться от голоса Скотта, эхом отдающегося в моей голове в моменты тишины.

— Мы не имели никакого отношения к тому, что его освободили! Кили, ты должна мне поверить. Мой отец даже не общался с ним после того, как его арестовали!

Эти слова казались запертыми в туннеле, и, как в тот день, когда я потеряла сознание в той комнате с двусторонним обзором-зеркалом, чем дальше я пыталась отгородиться от воспоминаний, тем меньше дрожали мои руки.

В любом случае, человек, который убил мою сестру, бабушку и дедушку, был близким другом семьи Стоунов, и это было то, о чем Скотт забыл мне рассказать. После того, как он узнал, кто я такая, это было первое, в чем он должен был мне признаться.

Возможно, его семья имела какое-то отношение к человеку, вышедшему на свободу. Может быть, они этого и не сделали. Но я заслуживала знать, особенно учитывая тот факт, что мои мать и отец узнали бы его имя, как только я их представила.

Мои мать и отец точно знали, кто такой Кэш Келли, когда я его представила. Я должна была рассказать ей о своей свадьбе, но она определенно должна была рассказать мне о том, что нас связывало с семьей Келли.

Положив помаду на тумбочку в ванной, я сунула ноги в пару золотых туфель на каблуках. Нам с Келли предстояло посетить еще одно модное мероприятие, и я выбрала еще одно зеленое платье. Это был мой фирменный цвет.

Цвет его глаз.

Однако вместо того, чтобы ждать Кэша дома, я решила встретиться с ним «У Салливана». Идти было недалеко, и весь день стояла хорошая погода. К тому же я хотела поговорить с ним в более приватной обстановке. После того, как Скотт намекнул, что мать Келли все еще жива, он был неразговорчив, и я предположила, что Кэщ обдумывал такую возможность.

Но зачем кому-то лгать о таком? Об его отце? Отец Фланаган туда же? Что его близнец должен был сказать обо всем этом?

Я пошла на звук голосов вниз, на кухню. Морин и дети жили с нами со дня получения того дерьмового ордера. В тот вечер она пришла всего с двумя сумками на троих.

Прямо перед моим арестом я была на улице, доставал из машины еще одну банку с краской, когда увидела, как она идет. Она сказала мне, что собирается забрать Райана, и я предложила ей и детям погостить у нас некоторое время, просто пока Райан полностью не оправиться.

Морин казалась женщиной, которая отказывалась просить о помощи, потому что у нее всегда было достаточно сил, чтобы сделать все самой, но я беспокоилась о том, насколько изможденной был ее вид. И мне нравилось, что дети были рядом. Поэтому я была рада, когда она сдалась.

Кэш и я уезжали на следующий день на свадьбу Мари и Мака в Италию. И я намеревалась сильно скучать по ним троим. Даже за такое короткое время они наполнили дом своей теплотой. Когда я подумала о разлуке с ними, что-то во мне похолодело.

Впервые с тех пор, как я переехала жить к Келли, дом тоже начал казаться мне моим.

Морин стояла у плиты, помешивая что-то, что пахло, как капуста, и, увидев меня, присвистнула.

— Лиса!

— Ты настоящая Джессика Рэббит в зеленом, — сказал Рафф.

Он сидел за столом с Сиси, раскрасневшись.

Сиси хихикнула, и мы трое, по-своему, признали это, не пытаясь пролить на это свет. Точно такая же реакция была у нее, когда она впервые увидела свою комнату — шоку не потребовалось много времени, чтобы превратиться в чистое счастье. Счастье, свойственное всем детям.

Я пошла проверить Райана, который спал в люльке, которую мы держали на кухне. Я только взглянула на него, когда Морин привела его домой, и мое сердце, казалось, обрело стержень.

В нашем доме все было в порядке, поэтому я сказала им, что увижусь с ними позже, и уже собиралась уходить.

Рафф остановил меня.

— Где Кэш?

— Я сказала ему, что встречусь с ним «У Салливана». Почему ты спрашиваешь?

— Я провожу тебя, — сказал он. Он повернулся к Сиси. — Не крась ей волосы. Это моя любимая часть!

Она достала темно-фиолетовый цвет и положила его между страницами своей раскраски, зная, что он красит волосы принцесс в классные оттенки.

Мы говорили о книгах всю дорогу до ресторана, и, оказавшись там, он посмотрел, как я захожу внутрь, а затем повернул обратно к нашему дому. Я села у барной стойки и заказала два чистых виски.

— Не хотите ли чего-нибудь перекусить, миссис Келли? — спросил меня старый бармен.

— Нет, — сказала я. — Пока нет. Я жду Кэша. Мы сделаем заказ вместе.

Он кивнул и пошел проверить парня, сидящего через два места от меня.

Салливан жил по соседству много лет. Это было место, которое все еще сохраняло свое очарование старого света. Я вспомнила, что видела фотографию моих мамы и папы, сидящих в баре в окружении кучи своих друзей. Мысленно я перебрала в памяти все лица, и через несколько секунд меня осенило — одним из них был Ронан Келли.

Мысль о старике Кэша заставила меня посмотреть налево. Молли, вдова Ронана, и Брайан Грейди, который, как я слышала, был дядей Ли, сидели вместе за столом. Они были парой, что отчасти удивило меня, потому что, насколько я поняла, вражда между Келли и Грейди была тем тестом, из которого лепятся легенды.

Я никогда не интересовалась Молли настолько, чтобы приложить усилия, чтобы узнать ее получше, но Брайан был… другим. Например, он держал дротик и вместо того, чтобы метнуть его, пытался попасть острой частью под первый слой кожи на указательном пальце. Как будто дротик был иглой.

У него также отсутствовал средний палец на правой руке.