— У меня сегодня вечером мероприятие, — проинформировала я ее, когда она оглядела меня с головы до ног. Может быть, пытается угадать мой размер. — Формальное. Что-нибудь зеленое.

Затем я назвала ей свой размер. У меня не было времени играть в эту игру. У них либо был мой размер, либо нет. Если бы у них не оказалось моего размера, я бы отнесла свою задницу в магазин, в котором есть вся размерная сетка, и куда стоило бы отнести свои денежки.

Продавщица кивнула и сказала:

— У нас есть ваш размер.

Я почувствовала на себе взгляд Коннолли, посмотрела на нее и подмигнула. Несмотря на то, что чувство вины от разговора с моей мамой снедало меня, присутствие Коннолли рядом почему-то казалось буфером. Я очень хотела, чтобы ей было комфортно рядом со мной. Может быть, чтобы она снова заговорила. Она уже не казалась такой жесткой, какой была на вечеринке. Конноли казалась расслабленной, хотя все еще хранила молчание.

Она пару раз закатила глаза, глядя на Раффа, что заставило меня ухмыльнуться. Он был немного глуповат рядом с ней, отпускал подходящие для ребенка шутки.

Коннолли стояла рядом с Раффом, пока я примеряла платье. С того момента, как надела его, я знала, что это то, что нужно. Изумрудный, как я и просила, и прозрачное, но со слоем бисера. Платье было на размер меньше, и у него был сексуальный разрез до бедра. Говорят, красное сразит мужчину насмерть, но в этом платье я поклялась, что пробью несколько ударов в то сердце, которого у Келли якобы не было.

Глаза Коннолли загорелись, когда я вышла из примерочной и показала ей это великолепие, только и всего.

Пока я сканировала полки в поисках подходящей пары туфель на каблуках, Коннолли сидела на стуле, а Рафф стоял рядом со мной. Он стоял спиной к стене, скрестив руки на груди, следя за мной взглядом.

— Ты пытаешься убить моего кузена этим платьем.

Я взглянула на него, прежде чем взять пару золотых туфель на каблуке.

— Или украсть его сердце, по крайней мере.

Он рассмеялся.

— Мы с Молли заключили пари.

— Ага. — Я опускаю туфли. — Я надеюсь, что ты ставишь на меня, или ты на проигравшей стороне.

— Вот почему я поставил на тебя, — заявил он. — Ты, блядь, достаточно сумасшедшая, чтобы думать, что можешь победить тигра, так что, вероятно, так и будет, Джессика Рэббит.

Я приподняла бровь, глядя на него.

Он помахал мне рукой над головой.

— Твои волосы. Они рыжие.

— Неужели? — Я притворилась шокированной. — Кто-нибудь, дайте мне зеркало! Когда это произошло?

Он рассмеялся, и мы оба повернулись, чтобы посмотреть на Коннолли, проверить, как она. Вместо того чтобы наблюдать за нами, она наблюдала за тем, как продавщицы суетятся, бегая по магазину.

Я кивнула в ее сторону.

— Что это за история?

Рафф мгновение смотрел на нее, прежде чем повернулся ко мне.

— Ее отца убили, сбывал наркотики не тем людям. Ее мать умерла после рождения ее сводного брата, который сейчас находится в отделении интенсивной терапии. Он родился слишком рано и находится в состоянии, близком к смерти. Морин согласилась усыновить его, чтобы дети никогда не расставались. — Рафф дернул подбородком в сторону Коннолли. — Ей обещали звезды, малышке Коннолли О'Коннелл, но все, что она получает, это темнота.

Когда девочка посмотрела на меня, я поняла, что смотрю на нее. Слезы застилали мне глаза, но я отвернулась так, чтобы она их не видела. Я вытерла глаза, прежде чем слезы успели пролиться.

— Коннолли О'Коннелл, — повторила я.

— Ее мама была настолько под кайфом, чтобы придумать для девочки другое имя?

Он покачал головой.

— Сказала только, что это звучит поэтично. Типа «Коннолли, о мой Коннелл!», после того как она уже закончила с документами. Ее родители не были плохими людьми. Просто закончили тем, что стали поклоняться наркоте. Наркота для них всегда была на первом месте.

Ее внимание к моему имени — Кили Келли — имело смысл. У нас обоих было слишком много одинаковых букв в наших именах.

Перестав выбирать туфли, я попросила одну из продавщиц добавить к моему счету золотую пару. Затем я подошла и встала перед Коннолли, пытаясь скрыть тот факт, что мое сердце обливалось кровью из-за нее.

— Привет, — сказала я. — Пришло время покинуть это модное заведение и перекусить чем-нибудь. Может быть, мы даже начнем сначала с десерта.

Я немного прищурилась, качая головой, как будто пытался прочитать что-то непонятное на ее лице. Затем я широко открыла глаза и ахнула.

— Ах! Я вижу, ты согласна! Сегодня в облаках так ясно!

Она не хотела улыбаться, но легкая усмешка тронула ее губы.

— Это сахар!

Я подняла руку, чтобы дать ей пять. Конноли осторожно положила свою руку на мою, и я накрыл ее ладонь своей, слегка сжимая.

— Это обед, — произнес знакомый голос у меня за спиной.

Почему это так взволновало меня?

Рука Кэша скользнула по моему плечу, слегка сжимая. Я посмотрела на него, одетого в свой джентльменский костюм. Он напомнил мне старого гангстера из прежних времен. Мужчина был одет в костюм, а не наоборот.

И дело было не только в его одежде.

Дело было в его отношении типа «мне похуй, кто ты и чем зарабатываешь на жизнь», которое он распространял повсюду, словно запах его дорогого одеколона, который витал в воздухе вокруг него. Тонкий, но мощный шлейф.

Мне было интересно, сколько мужчин убрались с его пути, потому что почуяли исходящий от Кэша запах крови, и сколько женщин намеренно встали у него на пути из-за его гипнотизирующего обаяния.

Кэш поднял руку в направлении продавщицы.

— Упакуйте все в коробки. Мой человек снаружи доставит все это домой для моей жены.

— Сию минуту, мистер Келли, — сказала продавщица. Она была хороша. Уже запомнила имя на кредитной карточке.

— Не волнуйся, дорогая, — сказал он, когда поймал меня на том, что я наблюдаю, как продавщицы оглядывают его. Ни одна и ни один раз.

— Взгляд этих глаз безраздельно принадлежит тебе, хотя так получилось, что они посажены на мое лицо.

— Умно, — бросила я, потянувшись к руке Коннолли. — Если ты хочешь оставить их на своем лице и дальше.

Мне показалось, что я услышала хихиканье Коннолли, но я не была уверена из-за раздавшегося звука неконтролируемого смеха Раффа.

Kелли ушел, куда бы он там ни собирался, после того, как отвез нас пообедать. Он молчал, наблюдая за мной и Коннолли, и мне было интересно, о чем он думает. Я не могла прочесть мысли, мелькавшие в его глазах.

Однако у меня было не так много времени, чтобы разобраться в этом. После того, как мы вернулись к Келли, мне нужно было подготовиться к мероприятию. Излагая свои мысли, старалась разговаривать с Коннолли так, как будто она отвечала мне, надеясь, что я ответила на беспокоящие ее мысли. Или, по крайней мере, была близка к этому.

Морин пришла забрать ее перед тем, как я приняла душ. Женщина выглядела измученной, и я понимала почему. Она потеряла своего сына, мать своих внуков, и теперь на ее попечении осталось двое маленьких детей, о которых нужно было заботиться. Один из детей, невинный младенец, боролся за свою жизнь. Когда Морин заметила выражение моего лица, она кивнула, и я кивнула ей в ответ.

Других слов не требовалось. Мы поняли друг друга с одного взгляда.

Прежде чем мы добрались до дома Келли, мы остановились и купили Коннолли новую одежду и обувь. Ее платья не были поношенными, но и не соответствовали нынешнему стилю. Они явно знавали лучшие времена. Она ничего не выбирала, но я видела, как она присматривалась к нескольким вещам, и просто взяла то, что ей понравилось.

Я сказала Морин, что отнесу их к ее машине, но она покачала головой и сказала:

— Приберегите их до того момента, когда она приедет сюда вновь. Вы же планируете проводить с ней время?

Взгляд, которым она одарила меня, пробрал меня до костей, потому что Коннолли посмотрела на меня точно так же.