Его первую крупную партию, дело всей его жизни, я уже объявил своей. Если только призрак, который, как я почувствовал, был Маккиавелло, не добрался до нее первым.

Раздался стук в дверь, и мы с Раффом оба обернулись. Сьюзен вошла секундой позже, держа в руках простой конверт.

— Срочно, — сказала она, кладя его передо мной. — От мистера Фаусти.

— А, — сказал я, открывая его незамедлительно, сразу узнав марку Рокко. Внутри был поддельный счет за его юридические услуги. Я знал разницу между настоящими и теми, которые они использовали напоказ. Все, кто на них работал, так и делали. Для него это был способ общения. Этот счет? Я задолжал Маккиавелло. Он решил заработать на этом долге, убив Кормика Грейди.

Рокко добавил заметку на своей персональной бумаге: Нам нужно наверстать упущенное. Я слышал, «У Салливана» подают отменный ростбиф. Отужинаем. Около 7 часов.

Он назвал мне время, которое примерно совпадало со временем свадьбы Маккиавелло в Италии. После шла подпись, выведенная его гребаным царственным почерком.

Рокко Фаусти

Я расплылся в неспешной улыбке, и я несколько секунд смотрел на бумагу, прежде чем встретилась с нетерпеливым взглядом Раффа.

— Что?

Он нервно болтал ногой вверх-вниз.

— Ростбиф, — сказал я.

Я бы приказал Раффу держать глаза и уши открытыми, но то, что произошло между Фаусти и мной, осталось между нами. Никто больше не знал подробностей.

Правило номер один в этой жизни: никогда никому не доверяй на сто процентов.

Вернемся к ростбифу.

Это было не то слово, которое использовал Рокко, а то, что он передал через сообщение. Итальянские семьи, особенно Фаусти, были известны тем, что пользовались шифром, как никто другой. Свободно владея их языком, я сразу все понял. Рокко не просто так назначил мне время и место.

Это произошло в то время, когда Мак собирался жениться, что было очень важно. Потому что это означало, что его не будет в Нью-Йорке.

Интуиция подсказывала мне, что это как-то связано с большой партией, и если я узнаю то, что мне нужно знать, я добьюсь желаемого. Я знал, что это скоро произойдет, и Рокко появился как раз вовремя.

Однако не было никаких сомнений в том, что Мак давал мне это за определенную цену. Я бы сорвал доставку, но он получил бы товар. Я не был знаком с его бизнесом, но на этот раз мне пришлось бы оставить все как есть. Я мог делать с маленькими грузами все, что хотел, поджигать их, как обычно, но он имел право делать с этим все, что хотел.

Тогда мой долг был погашен.

В общем, это была выгодная сделка для нас обоих, если речь шла о крупной партии. Однако, какой бы ни была ситуация, если Рокко прислал весточку, это должно было быть что-то хорошее.

Теперь я явственно ощущал вкус ростбифа у себя во рту.

Рафф снова собрался заговорить, когда в моем кабинете раздался громкий хлопок. Харрисон пронесся мимо окон, при этом его кулак врезался в другое стекло. Я стоял перед Раффом, удивляясь, какого хрена он лезет в мое дерьмо. Он был вспыльчивым ублюдком после того, как его девушка решила выйти замуж за Маккиавелло, и после того, как я заставил его сестру выйти за меня замуж.

— Моя сестра, — сказал он после того, как распахнул мою дверь. — Ее только что арестовали.

• • •

Я пробрался сквозь толпу, ожидавшую снаружи нашего заведения, когда Стоун вывел мою жену за дверь, ее руки были скованы за спиной наручниками.

Она не облегчала ему задачу. Она насмехалась над ним, говоря, что единственный способ контролировать такую женщину, как она, — это надеть на нее наручники. Ее шея пошла красными пятнами, как и часть челюсти. Она также была перемазана фиолетовой краской.

Я прищурился. Краска была у нее в волосах.

На моем лице никогда не отражались эмоции, но я должен был следить за собой, чтобы Стоун не мог стать свидетелем той ярости, которая в этот самый момент прожигала меня насквозь.

Малыш Хэрри выступил вперед, требуя сообщить, в чем заключались обвинения.

— Сопротивление аресту, — бросил Стоун.

— Сопротивление твоим жалким ухаживаниям, — ответила моя жена, когда Стоун проводил ее мимо меня с самодовольной ухмылкой на лице. Он наклонил ее голову, прежде чем усадить в патрульную машину. Он закрыл дверь, а затем дважды стукнул по крыше, давая сигнал патрульному, что он может ехать. Секунду спустя ее увезли под мигание сигнальных огней и завывание серен.

— Королевское обхождение, — бросил я ему, когда он остановился передо мной, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Допусти я малую толику эмоций, и он почувствовал бы мое желание причинить ему физическую боль. Однако никакая физическая боль не могла сравниться с отчаянием, которое я читал в его взгляде, что лишь подпитывало мое непреодолимое желание пуститься во все тяжкие.

— Не больше, не меньше для королевы воров.

Мы сверлили друг друга взглядами, пока Рафф не подошел и не встал рядом со мной, подталкивая меня локтем. Сначала Стоун посмотрел в сторону дома, а потом и я — полиция собиралась вокруг, наблюдая за нами, готовая действовать, если я что-нибудь выкину.

Малыш Хэрри прошел мимо них, подойдя, чтобы поговорить непосредственно со Стоуном.

— Где ордер, Стоун?

Стоун достал его из кармана и протянул Малышу Хэрри. Он пробежал глазами по странице, и я не упустил из виду фамилию судьи, который подписал его. У нас с ним были теплые взаимоотношения. Именно он упрятал меня за решетку на десять лет.

Наконец, Малыш Хэрри перевел взгляд на Стоуна.

— Наркотики. У вас есть основания полагать, что у моего клиента в доме припрятаны наркотики.

— Он в курсе, — сказал Стоун.

— Где доказательства? — потребовал Малыш Хэрри, окидывая его взглядом юриста. Он был тем, кто мог пришить любого на своей вотчине — в зале суда.

Стоун кивнул другому полицейскому, который подошел с пакетиком травки и показал его Малышу Хэрри.

— Вот как? — Малыш Хэрри кивнул на него. — У моего клиента есть рецепт на него. Подписан Тито Салой, доктором медицины.

— Мы искали партию наркотиков побольше, — сказал Стоун ледяным голосом. — Их не было найдено в помещении, но мы нашли вот это. Как только мы получим рецепт, Келли будет вне подозрений. — Он покачал головой, немного посмеиваясь. — Тито Сала. Почему я не удивлен?

Тито Сала был личным врачом семьи Фаусти. Его жена была сестрой одного из самых известных лидеров, которых когда-либо видела Италия, — Марцио Фаусти, дедушки Рокко. Лучшего врача, чем Тито Сала, было не сыскать. Если он не смог спасти вас, значит, вы бы были уже на том свете. Мой старик водил дружбу с ним, и он часто навещал меня, когда я сидел за решеткой. После того, как я вышел из тюрьмы, он отужинал со мной. Тито выписал рецепт, чтобы я мог высыпаться, посоветовав мне как можно скорее проверить зрение из-за головных болей.

Я ненавидел ходить по врачам так же сильно, как ненавидел слушать, как люди жуют. Тито Сала обычно навязывал мне свой опыт.

— Моя сестра, ты засранец, — сказал Малыш Хэрри, мигом растеряв весь свой профессионализм, которым обычно козырял передо мной. Я пристально наблюдал за Стоуном, хотя мыслями был далеко отсюда.

— Будь осторожен, — сказал Стоун. — У меня тут наготове дополнительная машина.

— Только рыпнись, — сказал Малыш Хэрри, раскрывая объятия в приглашающем жесте. — И я расскажу всем в здании суда, как она отказала тебе ради Келли. И как это дело резко стало для тебя личным.

— Лучше отправляйся и внеси залог за свою сестру, — ухмыльнулся Стоун, а затем хлопнул Малыша Хэрри по плечу.

Малыш Хэрри стиснул челюсти.

— Думал, что у нее сильный характер. Оказалось, что она была хамелеоном. Ее цвета быстро меняются, так что тебе лучше схватить ее до того, как они станут зелеными. Чистое зло.

Стоун посмотрел мне в глаза, а затем был застигнут врасплох ударом кулака.

Вот так мне и пришлось внести залог за свою жену и моего адвоката из тюрьмы.

Арест не был блестящим моментом в моей жизни. Женщина-полицейский, которая засунула меня в холодную камеру с самыми жесткими сиденьями, на которых мне доводилось сиживать в своей жизни, даже обозвала меня «кротом».