— Давать — значит отдавать, но с минимумом власти. Я отдаю его добровольно, так что некоторый контроль все еще остается за мной. Красть это — значит потреблять. Если… тот, кто может украсть мое сердце, тот, кто может украсть все, что что-то значит для меня… Я на такое не подписываюсь.

— А.

Огни зданий высвечивали озорство в его зеленых глазах.

— Безопасный путь. Отношения, которые построены на чем-то другом, кроме животного влечения. Или, может быть, ты бы назвала это страстью.

— Секс есть секс, — сказала я. — Хорошо это или нет. Чувства? Они должны накапливаться с течением времени, потому что, если они вспыхивают слишком ярко, слишком быстро, они сжигают все вокруг.

— Секс есть секс, — повторил Кэш.

Выражение его лица при этом перекликалось с тем взглядом, которым он одарил меня в церкви, когда я со своим выражением лица заставила его поцеловать меня. Это было едва заметное физическое изменение, но, похоже, оно не играло роли. Я скорее чувствовала перемены в нем, чем видела их.

Я покачала головой, сбитая с толку всем этим, и повернулась, чтобы уйти от Кэшп. Я сделал пару шагов, прежде чем кто-то окликнул меня по имени. Я вздохнула, оборачиваясь.

Скотт стоял по другую сторону от Келли, как будто между ними не было вражды. За исключением того, что, если посмотреть на это с моей точки зрения, я снова оказалась в центре. Каждый из них стоял по бокам от меня.

Я встретилась взглядом со Скоттом, прежде чем он оглядел меня с головы до ног. Я думала, что увижу в его глазах боль, но обнаружила только отвращение. Он придвинулся ближе после вынесения мне мысленного приговора, остановившись, когда оказался рядом со мной.

— Выйти за него замуж — это одно, — сказал он горячим шепотом. — Но приходить сюда, чтобы поддержать убийцу? Кем. Ты. Твою же мать. Себя. Возомнила?

Я не ответила, но и не отводила от него глаз. Стоун смотрел на меня еще минуту, отвращение сквозило еще сильнее прежде, чем он развернулся, чтобы умчаться от нас прочь.

• • •

Келли помог мне сесть на заднее сиденье машины Харрисона, позаботившись о том, чтобы убрать мою фату с сиденья и повесить ее на окно позади нас, а затем сел рядом со мной.

Я посмотрела на своего новоиспеченного мужа, когда мой брат завел машину, направляясь к Адской кухне.

— Скотт испытывает ко мне отвращение, — заявила я. — Он ненавидит меня.

Келли негромко рассмеялся, и Харрисон посмотрел на него в зеркало заднего вида.

— Что в этом смешного, если это разрушит твои планы?

— Не смешно, — сказал он, качая головой. — Просто забавно.

— Забавно. Забавный. Та же чертова штука.

— Малыш Хэрри, — спросил Келли, стукая по водительскому креслу, — ты испытываешь отвращение к Мари, когда видишь ее с Маккиавелло? Или это чистая ненависть к тому, чего ты хочешь больше всего на свете и не можешь иметь?

Я встретилась взглядом с моим братом в зеркале. Он ничего не сказал.

— Вот твой ответ, — сказал Келли, откидываясь на спинку кресла и расслабляясь. — Отсутствие ответа — это все равно ответ. Любовь творит с людьми странные вещи, дорогая. Это как болезнь — она влияет на всех по-разному.

Верно, поэтому я не стала с ним спорить.

Мы все притихли, пока ехали по улицам Адской кухни. Мой новый дом. Однако чем ближе мы подъезжали к дому Келли, тем гуще становилась толпа. Снаружи гремела музыка. Были накрыты столы, уставленные едой. Группы людей разговаривали и смеялись. Дети бегали вокруг, как будто сейчас было четвертое июля.

Толпа была разношерстной, состоящей из множества разных лиц, и все они собрались вместе на вечеринку.

Мой брат, выполняя обязанности личного водителя, припарковал машину перед офисом Келли и, выйдя, открыл пассажирскую дверцу, чтобы помочь мне выйти. Келли выскользнул из-за моей спины и положил руку мне на поясницу, подталкивая меня вперед.

— Что происходит? — вопросительно сказала я.

— Вечеринка.

Келли кивнул проходящему мимо мужчине, когда мы подошли ближе к самой плотной части толпы.

— Да, я вижу. По случаю?

— Нас, — сказал он.

Ух. На его лице было это… не благодарность, не смирение, но что-то близкое и к тому и другому, чего на самом деле не было ни тем, ни другим? Осмелилась ли я подумать то, чего никогда не ожидала? Гордость, но не за себя.

— Ты подолгу смотришь на дьявола, дорогая, и он творит с твоим лицом ужасные вещи, — заявил Кэш.

Я слегка рассмеялась.

— Дело не в том, что я пялюсь на тебя, потому что мне нравится то, что я вижу, Мародёр. Я смотрю на тебя, потому что понятия не имела, что ты нравишься стольким людям.

— Нравится — это сильно сказано. Я бы назвал это уважением, а потом поставил точку.

— Мистер Келли!

Мужчина, который выглядел ненамного моложе Кэша, держа ребенка на руках, подошел к нам. Рядом с ним стояла женщина, держа за руку маленькую девочку. Я предположила, что женщина была его женой, а двое детей — их детками.

Мужчина и Келли пожали друг другу руки, а затем он представил меня как свою жену, полным именем и все, как полагается. Этот человек работал на Келли, хотя я не была уверена, в каком качестве. Он не походил на Мародёра, так что, возможно, он работал на него на законных основаниях. Харрисон сказал мне, что Келли владел законным бизнесом.

Я улыбнулась маленькой девочке, которая смотрела на меня снизу вверх. Мне было насрать, если взрослые пялились на меня, но мое мнение не распространялось на детей. Большинство из них были слишком милыми, чтобы просто их игнорировать.

— Привет, — сказала я девочке.

— Привет… — сказала она, а затем начала размахивать маминой рукой взад-вперед, пока пела: — Кили Келли. Кили Келли. Оооо. Кили Келли.

Мама девочки велела ей замолчать, но она продолжала. Харрисон встал рядом и начал смеяться, причем так сильно, что ему пришлось отказаться от разговора, в котором он участвовал. Рафф сделал то же самое.

Засранцы.

По прошествии некоторого времени, когда я встретила слишком много людей, чтобы запомнить их имена и лица, я решила чего-нибудь выпить и присесть. Это была вечеринка Келли, все хотели получить частичку его внимания, поэтому я откинулась на спинку стула и наблюдала, как все проходит.

Я имею в виду, несмотря на то, что он был мародерствующим ублюдком, эти люди обращались с ним как с гребаным Робин Гудом. Я не могла утверждать наверняка, что он был дружелюбен с ними, но было в нем что-то такое, когда он был рядом с ними, что заставляло меня наблюдать за ним еще пристальнее.

Кэш Келли нашел цель в этих людях?

Харрисон также предупредил меня о войне, которая развернулась в Адской кухне — помимо другой, которую Келли начал со Скоттом, — потому что он хотел, чтобы я была осторожна. Но здесь? Среди этих людей? Казалось, его не существовало. Они великолепно проводили время. Даже мужчины постарше собрались вместе и начали петь старые ирландские мелодии ради забавы.

Если я поставлю эту сцену рядом с той, которую Келли всегда пытался нарисовать в моей голове, в ней не будет никакого смысла.

Или, может быть, эти люди слишком боялись его, чтобы не прийти и не отпраздновать? Он был одержим желанием снова править этими улицами, так что, может быть, он сделал все возможное, чтобы заставить этих людей пойти сражаться за него?

— Присаживайся сюда, Коннолли. Бабушка будет сидеть прямо там.

Я расселась в шезлонге на пляже и, обернувшись, увидела пожилую женщину, занимающую место в кресле, ближайшем к моему. Рядом с ней сидела маленькая девочка, лет семи-восьми.

Пожилая леди встретилась со мной взглядом.

— Поздравляю, — сказала она, наклоняя голову ко мне. Она вовсе не была похожа на обычную бабушку… в обычном понимании этого слова. Я не могла найти в ней ничего милого. Она казалась крепкой, как гвоздь.

— Я должна признать, мистер Келли выбрал хорошую невесту. Ты выглядишь достаточно крепкой, чтобы справиться с таким человеком, как он. И я сейчас не о твоей физической форме.