— Не хочешь найти Землю? — предложила Вита.

Человеческий мир оказался чуть левее от центра карты. При его выборе все звезды будто сдвинулись, освобождая место для обзора красной пустынной, очень похожей на Марс планеты.

— Увядающая цивилизация, — прочел Игорь высветившийся текст. — Развитие отрицательное. Мир — без минимально необходимых условий жизни. Преимущественные представители — некробиоты. Вторичные формы жизни — металло-энергетические и минерало-энергетические. Растительная альтернатива — соларэффузеры.

На этом месте у него стал заплетаться язык и пришлось замолчать. А изображение спустилось к поверхности неживой планеты. Им показало небольшой пустынный участок с покрытой трещинами землей, по которому на двух ногах шел мужчина, опираясь на большой и мощный посох. Все его тело напоминало древнюю мумию. Но оно двигалось. Возможно, благодаря множеству различных механизмов и электроники, как прикрепленным на поверхности тела, так и работающих внутри него.

Мужчина шел к большому черному пятну, зависшему посреди пустыни. К земле от него по какому-то каменному стеблю стекали потоки плазмы. Игорю даже показалось, что он слышит их гудение.

Мужчина остановился недалеко от этого странного цветка, опустил руки в трещину под ногами и вытащил кривой плазменный корень. Следом выскочили небольшие существа с большим количеством лапок. Их мужчина растоптал не сходя с места. После чего с большими усилиями оторвал кусок корня и запихнул в рот. Следующие корни он принялся засовывать в коробок на поясе, а, покончив с этим, просто ушел назад.

— Это не может быть моей планетой! — тихо ужаснулась Вита.

Наивный ребенок. У них уже есть целая аномальная зона после войны. Сколько еще времени понадобится, чтобы полностью уничтожить все живое на планете?

Но тут у него мелькнула еще одна идея.

— Попроси показать твою Землю.

Если он прав, и система вольно разделяла пространственные и временные особенности миров, то могло получиться.

По запросу девушки показали совсем другую планету. Она очень походила на Землю, какой ее привык видеть Игорь, только пять материков были непривычно разбросаны вдоль экватора, соединенные архипелагами и почти без остатка покрыты зеленью. Развитие цивилизации было в самом зачатке, из-за чего остальные характеристики просто отсутствовали.

Что же, приятно было оказаться хоть в чем-то правым.

— Как ты догадался? — удивилась Вита.

— Я лишь предположил. — После мрачной картины безжизненной планеты глаз радовался зелени, животным и океанскому побережью. — Я допускаю, что все мы — ты, я, те же поселенцы и даже Лика — с одной и той же планеты. Мы слишком похожи. Но у нас совершенно разные миры. И этим тоже нельзя пренебрегать. Самым логичным объяснением кажется разброс планеты или даже галактики по неведомой причине и в какой-то момент времени по разным пространствам и времени. Понимаешь?

— Не очень, — призналась она. — Как можно разбросать планету, не разорвав на куски?

Он и сам до конца не понимал.

— Представь, что ты бросаешь камень по поверхности воды так, чтобы он отскочил дальше. Представила? В момент отскока вместе с камнем разлетаются брызги. И в каждой частичке воды отражается тот самый камень. Для нас это происходит очень быстро. Для какого-нибудь муравья момент растягивается на минуты в его понимании. А для совсем микроскопического организма пройдет целая жизнь, пока брызги упадут в воду.

— Но ведь они все равно упадут. И потом: отражения — это же не камень. Как можно сравнить реальные миры с отражениями?

— Я уже сравнил. Мы слишком мало знаем, чтобы верить своим глазам, да и другим органам чувств. Даже не можем отличить искусственный лес от настоящего. А, иногда, и воображаемое от действительного. Нам бы вообще себе не доверять, но тогда и жить незачем. Не слышала теорию, что именно способность к самообману позволило человечеству развиться и не вымереть?

Вита подвигала головой. То ли разминая шею, то ли в ответ на вопрос.

— Нас всегда учили, что самообман приводит исключительно к разрушению личности.

Он опять улыбнулся.

— Когда-нибудь мы с тобой это обсудим. А пока… давай попробуем вывести на экран карту всех лабораторий.

Карта оказалась большой. Как и догадывался Игорь, основной центр лабораторий под лесом располагался возле озера. Но было еще с десяток сооружений помельче, одиноко разбросанных по всей территории. Их соединяли длинные коридоры. Отдельными расцветками отмечались ловушки и энергоколонны. Расположенный точно между двух рек, лес тянулся почти на тридцать километров — крохотный оазис, если судить по всей территории планеты.

— Кто строит лаборатории в лесу, когда вокруг столько степей? — удивилась Вита.

— Изначально здесь леса совсем не было, — напомнил мужчина. — На его месте была обычная пустошь. И лаборатории стояли прямо на ней. Лес был создан, чтобы скрыть здания от посторонних глаз. Поэтому он и поднимается от русел метров на двадцать. Маленький рай для несвойственных планете форм жизни.

Он попробовал найти их на карте и система услужливо подсветила две черточки на схеме.

— Хочешь сказать, что они и животных специально здесь развели? Ой, это — мы?

— Информационный сектор, — прочел Игорь название помещения с двумя черточками. — У нас в ногах лаборатория трансформации, а по левую руку лаборатория эмоций.

— Здорово! Пошли туда.

Дорогу им преградила каменная стена, выложенная из довольно крупных по-разному оформленных блоков, без малейшего намека на проход.

— Не помнишь, что там было на схеме?

Игорь почесал затылок, силясь рассмотреть какие-нибудь выключатели, затем постучал по стене кулаком.

— Ничего там не было.

Девушка прижалась к камням, разводя руками, но и потоков не смогла обнаружить.

— Зачем ставить перегородку — тем более каменную — посреди обычных лабораторий? — продолжал удивляться мужчина. — Что там может быть такого, чтобы не подошел основной материал сооружений?

Он подвинул к стене лежащий неподалеку коврик и сел, опершись спиной о камни. Голова напрочь отказывалась думать. И у Виты, кажется, тоже никаких идей не возникало. Перегородка не укладывалась в простую архитектуру творцов лабораторий. Получалось одно из двух: либо ее возводили уже не они, либо препятствие им внушили и на самом деле ничего здесь нет.

— А что, если стена материализуется вместе со всеми этими вещами? — предположила Вита.

Ему вариант понравился. Но пришлось опять вставать и идти к основной стене. Фонарь Игорь успел включить до наступления полной темноты. Как и ожидалось, при деактивации исчезло все, кроме основного корпуса сооружений. И сразу стало заметно холоднее.

— Ты, все таки, умничка! — похвалил он. — Решение настолько простое, что я бы даже не догадался.

Девушка улыбнулась и с довольным видом ткнулась лбом ему в плечо. Конечно, опять ошиблась с рукой и попала по больному месту. Мужчина охнул от боли и неожиданности, но ругать не стал. Сцепил зубы и только жестом показал, что стоит пройти пару шагов прежде, чем снова активировать лаборатории.

Пару раз в жизни Игорю приходилось бывать в оранжереях. Одна из них даже была с претензией на замкнутую экосистему. Но все цветы, деревья и даже экзотические растения там росли вполне привычные. А здесь… Вместо привычных стеблей и листьев из пола росли каменные лианы — из точно такого же камня, как и вновь выросшая за спиной перегородка. Но вот цветы на этих лианах казались более живыми, чем обычные: размерами, превышающими рост любого человека, с непрерывно волнующимися лепестками мягкой и даже бархатистой на ощупь энергии.

Все помещение стало лабиринтом из каменных лиан. Цветы сияли всевозможным свечением. В общем сумраке это создавало очень мощную гипнотизирующую картинку, что так и манило погрузиться в волшебство необычной оранжереи. Судя по ближним цветам, их чаши были наполовину заполнены каким-то веществом, совершенно не осязаемым доступными органами чувств.