На небольшом кривом столе, наспех сколоченном месяцев пять назад из стволов деревьев и неумело выструганных из них же досок, лежали новые бесполезные находки. В том, что предметы имели неестественное происхождение, сомнений не было. Но об их предназначении можно было лишь догадываться.

Игорь позволил себе малость поразмышлять в данном направлении, после чего записал предположения на клочках бумаги и сложил образцы в импровизированный шкаф, изготовленный примерно в те же времена, что и стол.

За прошедшее время полки в шкафу немного перекосило. Но винить в этом следовало конструкцию хижины, при возведении которой пришлось полагаться на опыт, приобретенный в далеком отрочестве, полном импровизированных игр на выживание. Также свою лепту внесли воспоминания просмотренных развлекательных видео на ту же тематику.

В общем, ошибок при конструировании жилища было совершено достаточно, чтобы в течение всего последующего времени регулярно их исправлять. И было сложно предположить, что какой-то кротоподобный подземный житель возмутится появлением деревянного столба на своем пути и решит его прогрызть. Как итог — один из углов хижины заметно просел. Как назло, именно в том углу располагался упомянутый шкаф, вес которого увеличивался почти каждую неделю.

По традиции, Игорь еще раз пересмотрел всю коллекцию находок и сверился по предположениям их назначения с записями на бумажках. Почти везде это было «фрагмент прибора», «бытовой хлам», «кусок фрагмента прибора», «не знаю». Добавить или изменить было нечего. Вечером казалось, что уже хотя бы по теории вероятности среди этого непонятного хлама окажется ключ или просто намек на способ преодолеть стены неприступных сооружений. Многомесячное созерцание их непрерывных стен, которое в самом начале работ восхищало и приносило вдохновение, в последние дни начало подавлять. К тому же полностью закончился алкоголь. Да и кофе оставалось немного. А до прихода бродяги, обещавшего горы припасов, сумрачной депрессией представлялся еще не один десяток дней.

Кстати, кофе...

Игорь отмерил в походный котелок неполную ложку почти выдохшегося тёмно-коричневого порошка, залил его кружкой воды и сварил на импровизированной печурке слева от входа в хижину. Как раз там, где провалился угол его неуклюжей постройки. Пока готовился напиток, он в очередной раз взглянул на свой первый дом, вспоминая, сколько сил, времени и стволов ушло на его постройку. Хорошо, что кто-то из охотников, привлеченный дымом костра, потратил на его образование целый вечер и многое рассказал о местной природе. Например, о том, что деревья лучше срезать над скрытыми почками где-то в полуметре от земли и тогда они обрастают новыми мощными стволами уже за пару месяцев. Подсказал, как делать ловушки на зверей и помечать их, чтобы охотники не трогали чужую добычу.

Процесс обучения стоил целых двух бутылок коньяка. Но Игорь о том не жалел: и информация, и вечер в хорошей компании пошли на пользу. С того момента охотники заглядывали несколько раз. Да и он сам не единожды ходил в поселение, где за ненужные шкуры можно было выменять самогона, лекарств и какой-нибудь домашней утвари.

Кофе получился слабенький, почти безвкусный и этим только подстегнул зарождающуюся депрессию. Что ж, может работа справится с коварным состоянием? Если только будут какие-нибудь результаты...

Пришлось долго искать компрессор, который почему-то валялся прямо на улице возле кучи хвороста. Конечно, Игорь вернулся вчера очень усталый и в полной темноте, но можно ли этим оправдать такое безалаберное отношение к прибору, на котором строится весь его план исследований? Он отругал себя за халатность и настойчиво рекомендовал подсознанию в конце дня вспоминать о проверке всех инструментов и вещей.

Вход в галереи, на прокладывание которых ушло несколько месяцев, напоминал большую нору. Каждый раз на маскировку уходило немало времени. И это при том, что спереди проход был скрыт предусмотрительно высаженным кустарником. Но мужчина никогда не забывал об осторожности: чем меньше было известно о его целях в этом мире, на этой планете, тем меньше проблем возникнет в будущем. Переселенцы — участники программы бескрайней экспансии человечества — приняли его за безобидного отшельника. И то, что он всегда радостно встречал каждого охотника, помогало сохранять добрососедские отношения.

Внутри пришлось зажечь фонарь.

На мгновение показалось, что запасные аккумуляторы остались лежать в хижине на столе и Игорь перепугано хлопнул себя по карману куртки. Но все оказалось на месте: и аккумуляторы, и многофункциональный компас и блокнот со схемами уже разведанных мест. Можно было спокойно выдохнуть, что он и сделал максимально наигранно, дабы хоть немного себя расшевелить.

Стены в галерее напоминали земляной мрамор. Они были гладкими, твердыми и настолько прочными, что сдерживали давление всей массы грунта сверху и сбоку. И это сильно облегчало работы, избавляя от постройки крепежей из дерева, на которые ушло бы в несколько раз больше времени, чем на само прокладывание галерей. Еще дома пришлось месяцы потратить на настройку компрессора массы, чтобы уплотнение материала шло в заданных направлениях, либо капсулировалось в небольшие полукилограммовые шарики, "съедая" за раз около восьми кубов грунта. Когда-нибудь геологи поломают мозги, обнаружив эти полости совершенно некарстового происхождения. И наверняка придумают удобоваримую совершенно ошибочную теорию их появления.

Но как же компрессор выручал его здесь! Особенно при расчистке иглистых крыш. Сам материал был очень прочен для поля, которое вырабатывал прибор. Уплотненный грунт формировал вверху новую крышу, крепко сцепленную с вершинами игл и сдерживающую примерно пятиметровый слой лесного грунта. Удивляло отсутствие корней деревьев на такой казалось бы небольшой глубине. Но галереи на крышах получались очень красивыми, будто испещренными множеством колонн.

Несмотря на отсутствие подземных вод, с каждым разом Игорь все сильнее ощущал сырость и подумывал о необходимости вентиляционных шахт. Тем более, что в галереях с чего-то стали появляться места, где совсем отсутствовал воздух. Впервые столкнувшись с ними пару недель назад, даже грешным делом подумалось о глупой кончине с не менее тупой покорностью судьбе. Но уже следующий шаг вынес человека неразумного за пределы безвоздушного отрезка галереи и ему снова захотелось жить. Сегодня же ценность этого короткого временного периода снова нивелировалась дурацким и противным депрессивным состоянием.

Понадобилось серьезное усилие над собой и погружение в вероятные бытовые проблемы, ожидающие дома в случае возвращения, чтобы отработать хотя бы восемь часов. Расчистка крыши уже седьмого сооружения вряд ли бы порадовала новыми находками, которые попадались у фундамента. Но проявление нового «колонного зала», как окрестил его Игорь, доставляло чисто эстетическое наслаждение, несмотря на всю рутинность действий.

Дома обнаружилось, что остатки мяса совсем протухли, а травяной салат не смог удовлетворить ни желудок, ни вкусовые рецепторы. До темноты времени было еще больше, чем достаточно, и пришло разумное решение сходить на озеро половить рыбу, а заодно вымыться. Предыдущие пару дней были холодными и желание купаться пропадало не успев возникнуть.

Обрывистый берег озера, с которого Игорь забросил пару удочек, так же обрывисто переходил в песчаный пляж, на который приходили на водопой самые разные животные. Здесь они совсем не остерегались человека и он тоже честно соблюдал правила. Охотники много смеялись с этого, но позже признались, что тоже соблюдают закон водопоя. Сегодня там была только семейка похожих на енотов созданий. Они неодобрительно покосились, когда мужчина разделся и зашел в воду, но ушли только напившись.

Рыба терпеливо сидела на крючке, послушно ожидая, пока ее вытянут. И никакого удовольствия от выуживания не было. Зато на ужин было две тушки почти с полкило каждая: и наесться, и отложить на завтрак. Игорь не пожалел себе немного коньяка, отметив с оттенком грусти, что в бутылке осталось счастья всего на пару раз. Аккуратно закупорил пробкой и спрятал в углу, который условно считался складом, среди кучи вещей.