— Моему необычному семейному положению, — похоже, кто-то очень сильно задирает нос…

Нет, не завидую. Я доволен тем, что два года назад приобрёл. А про себя вещаю, как будто говорю о прибыльном финансовом вложении. Но ведь на самом деле я действительно купил себе семью.

Я отвалил немалую сумму денег, чтобы ускорить результат ненужного анализа на генетическое сходство, точнее на моё отцовство по отношению к Тимофею. Затем отвесил звонкую монету, когда платил штраф за просроченные документы моего ребёнка, потом листал купюры, когда решил жениться на странной женщине в наикратчайший срок. Всё это были деньги, связи, личные просьбы и дорогие одолжения. Я не считаю их. Во-первых, нет такой привычки, а во-вторых, мое любимое «приобретение», на самом деле, не обладает никакой ценой. Жена бесценна, а сын желанен! Чего ещё?

Со вторым барбосиком, увы, пока не складывается. Ася тихо плачет и стонет по ночам, когда зацикливается и теряет связь с реальностью. После, конечно, кается и заверяет, что всё очень хорошо. А я же просто наслаждаюсь семейным счастьем с Цыпой и воспитываю юркого мальца…

— Господь с тобой!

— Мы зарегистрируемся, когда будем к этому готовы, — звучит, будто бы обет лукавого безбрачия нарушает.

— А сейчас, стало быть, не готовы?

— Я готов, Котян.

«Она — не знаю» — ведь так хотел потом сказать?

Наши дамы и Роман степенно, плавно разворачиваются, одновременно осуществляют поворот вокруг своей оси, и направляются в другую сторону вдоль всё того же берега.

— Фланируют, — кивает Фрол.

— Ася говорит, что Оле нужно больше двигаться.

Если честно, её живот до чёртиков пугает!

— Думаешь о том же, о чём и я? — Сашок толкает меня в бок.

— Извини, не в курсе.

— Юрьев вдул стерве двойню. Ты прикинь, как долго он этого ждал. Теперь меня терзает только лишь один вопрос. Как Оленька после всего жива осталась? Муж долго драл стаканчик, а тут, прикинь, какое счастье подвалило. Судя по объему её брюха, если она, конечно, слонёнка на завтрак не употребила, там двое мелких паразитов, бесплатных квартирантов.

А вот и сальности пошли!

— Я очень терпеливый, Красов, — внезапно на шепот переходит Сашка. — Я непосредственный и ненавязчивый, но, пиздец, услужливый и простой. Этой женщине, — сейчас он тычет пальцем в спину Инги, которая поддерживает с одной стороны под руку свою беременную подругу, а второй конечностью отмахивается от фантомных комаров, — стоит лишь поманить меня, и я тут же прибегу.

— Не сомневаюсь! — качаю головой.

— Вот увидишь, вот увидишь.

Похоже, кто-то сильно бредит. Ну и что ж? Никто ведь грезить не мешает…

Два года назад в этом же месте я познакомился с удивительным созданием, которое прямо сейчас идет под руку со мной. Босыми ступнями Ася продавливает мелкий коричневый, слипшийся от воды песок, оставляет ровный след и без конца оглядывается назад. За нами по пятам идёт воздушный аттракцион. Помню, как в этот же день, только чуть ранее по календарным меркам, девчонку в безобразно открытом купальнике, с высоко подобранными волосами и открытым синим взглядом заинтересовал невысокий паренёк, выполнявший гимнастические фигуры на летающей доске, парящей над морской волной. Она пищала и громко хлопала в ладоши, когда Чжоу, настоящий по рождению китаец, старый знакомый, давнишний приятель и, вообще, очень позитивный человек, сгибал, затем сворачивал толстое в диаметре, эластичное крепление в настоящую дугу, вращаясь по горизонтали вокруг центра своего тела.

— Костя… — тихо начинает Ася.

— Ты плохо себя чувствуешь? — вопросом говорю.

— Нет. С чего ты взял?

— Ты бледная, жена. К тому же ничего не ела за столом. Вода и виноград. Виноград и…

— Пахлава? — вцепившись в локте согнутую руку, заглядывает мне в лицо.

— Считаешь, что это полноценное питание?

— Ничего не лезло, — сглатывает, мотая головой, как будто что-то подступающее отпускает. — Господи!

— Поэтому я и спрашиваю, всё ли у тебя хорошо?

— А? — оглядывается и ощутимо вздрагивает, когда мимо нас проходит гидроцикл, за которым тянется верховой морской «танцор».

— Что такое? — наклоняюсь и шепчу ей прямо в ухо.

— Я ничего не слышу. Море и эта штука. Мне вот интересно, — спокойно останавливается, обращает нас лицом к водной глади и кивком указывает на того, кто отдает нам, как это ни странно, воинскую честь, — как этот мужчина не боится кататься на этой штуковине?

— Это флайборд, Ася.

— Я знаю, — бухтит себе под нос. — Мой вопрос не в этом. Название я помню. Он невысокий, но сильный, да?

— Без понятия, Цыпа, — громко хмыкаю.

Если честно, я никогда не проверял мышечный тонус старого знакомого. А Чжоу медленно сгибает в коленях ноги, осторожно подается корпусом вперёд и спускается, как по тонкому каналу с не одним витым концом. Очень элегантно, легко, но в то же время неожиданно, будто бы волшебно.

— Как он держится, например? Почему не падает?

— У него на ногах крепления. Чтобы освободиться, нужно развязать толстые шнурки. Хочешь попробовать? — на всякий случай уточняю.

— Это поэтому он не двигается?

— Желаешь прокатиться?

— А? — Ася раскрывает рот и бегает глазами по моему лицу. — Я?

По всей видимости, отрицательный ответ!

— Да. Тут, Цыпа, главное, сохранять баланс. Доска должна располагаться параллельно земле, воде или полу, чтобы человек парил, как пёрышко, над поверхностью.

— Но… — вытянув руку, указывает на то, что совершает перед нами улыбчивый китаец.

— Для маневров используют определенное положение ног. Сгибаешь, немного приседаешь и чуть-чуть наклоняешься — доска летит на землю и немного замедляется. Это школьная физика, жена! — глубокомысленно заключаю. — Ася? — теперь к ней обращаюсь, но как бы тут же, невзначай заглядываю в экран целый день помалкивающего телефона.

— Да?

— Мне нужно отойти. Это ненадолго. Буквально десять минут. Возможно, пятнадцать.

— Что-то случилось? — она косит глаза на удаляющегося от нас воздушного гимнаста, но по-прежнему слушает меня.

— Важный звонок, синеглазка.

— Хорошо, — быстро соглашается.

— Ромка? — поднимаю руку, окликая идущих впереди нас.

Юрьев придерживает Олю, а Фролов подпрыгивает, катая у себя на шее Тимофея, Инга что-то вытирает с коленки нашего ребёнка, а Ася тихо квохчет:

— Что мы за родители, Костенька?

— М? — вздрогнув, обращаюсь к ней лицом.

— Тимка уже замучил Сашу.

— Ничего-ничего. Фрол вопил всю неделю, что соскучился по крестнику. Ты же знаешь, у них взаимная любовь. И потом, наш гордый финик привыкает к детям, Цыпа. Кто знает, когда сам станет отцом?

— Что? — по-моему, кто-то сильно настораживается.

— Что?

— Я просто так спросила, а ты… — хлопает ладошкой по моей груди. — Ты несносный!

— С каких это пор? — обняв за талию, притягиваю к себе, вжимаюсь пахом ей в живот и катаю на себе, изображаю шарикоподшипниковую установку.

— Отпусти! Ребята ждут. Сейчас-сейчас! — специально машет им рукой.

— Иди к ним, — быстро отпускаю и отхожу от неё. — Не волнуйся. Всё отлично, однако мне должен позвонить один важный человек. Я с ним поговорю, улажу все вопросы и обязательно найду вас. Встретимся на пристани. Ромыч будет за главного. Ася?

— На пристани? — растягивая звуки, повторяет все слова.

Всего-то каких-то метров пятьдесят!

— Ром, возьмите Асю в свою компанию, пожалуйста, — подвожу её к ребятам.

— Что-то случилось? — играя, настораживается Юрьев.

Актёр, итить! Оскароносный сучий тип. Будто бы не в курсе, к чему способна привести моя совсем недолгая отлучка? По нему «Мосфильм» горьким слезами рыдает, когда кромсает шосткинскую плёнку тонкими слоями.

— Я отлучусь, — рукой куда-то в сторону указываю и двигаюсь спиной назад.

— Да, конечно. Будем ждать!

Я наблюдаю, как моя жена пристраивается к весёлой и надёжной компании, как неуверенно пропускает руку, по пальцам которой осторожно хлопает Роман, а главное, я вижу, что моя Ася остается не одна. Бедная, она ведь ничего не понимает. Цыплёнок недоумение на своем лице однозначно не играет.