Норайо Ямамото рассказал легенду о Идзанами-но ками, выставляя ее бессердечным чудовищем, изуродованным из-за влияния страны мертвых, но во сне великая богиня предстала перед Макото в удивительном облике, юном и нежном. Принцесса Отохимэ была похожа на нее, и именно этим покорила юношу, но ее взор обратился к недостойному. Юдай прожил вдали от Безвременья, в этом омерзительном мире, развращенным благополучием и вседозволенностью. Он был слаб, недальновиден, и Макото не верил в победу противника. Однако в борьбе за женское сердце не всегда побеждает лучший, поэтому только смерть спасителя откроет ему путь к назначенной цели.

Когда отряд подошел к реке, юноши с интересом посмотрели на Юдая, думая, как он собирается призывать Первозданные воды. Избранник бога подошел к самой кромке, закрыл глаза, и вытянул вперед правую руку. Макото переглянулся с Керо, принцесса недовольно поджала губы, заметив насмешку в их глазах, а Нобу и Рио просто ждали результата.

Сначала посередине реки появилась воронка, которая спустя минуту обрела узнаваемый перламутровый оттенок. Братья одобрительно кивнули юноше, зато Макото недовольно нахмурился, ибо не обладал способностью призывать и подчинять себе течение Первозданных вод. Ему стало тревожно, что Юдай не так никчемен, как Макото изначально думал.

«Он многому научился от своего приемного отца, это может помешать осуществлению моих планов! Но и убить его прямо сейчас я не могу, иначе не отыщу копье Идзанаги!» — мысли бегали по кругу, не утихая ни на секунду.

Макото с ревностью смотрел, как его друзья проникаются уважением к чужаку, как он забирает лидерство в свои руки, однако ничего не мог поделать.

— Куда ведет эта дорога? — нежно произнесла Отохимэ. — Ты сумел проложить свой путь через Первозданные воды, это впечатляет, но знаешь ли ты, где мы окажемся?

— Существует только одно место, где может храниться Аменонухоко, и это второй Оногоро.

— Это же самый первый остров, созданный с помощью копья богами! — удивился Рио. — Согласно хроникам Безвременья, хранящимся в библиотеке города Вечных, Идзанаги решил сотворить копию Оногоро, и перенести его в недоступный для смертных мир.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Нобу. — Я о подобном и не слышал!

— Потому что ты не уделял учебе должного внимания! Предпочитал на пару с Макото искать неприятности на свою голову, а нужно было наполнять ее знаниями.

Юдай примирительно положил руки на плечи братьев.

— Этот мир долго был запечатан, чтобы никто не посмел покуситься на дары богов, но великий Идзанаги-но микото явился ко мне во сне, и пообещал открыть проход. Мы станем первыми смертными, кого Первозданные воды перенесут на второй Оногоро, поэтому важно помнить правила, и не опозорить свою честь перед богами!

— Что ты имеешь в виду? — деловито уточнил Керо.

— Мы пройдем мимо возведенного в центре острова небесного столба, именуемого амэ-но махасира, и явимся по приглашению в Яхиродоно — дворец, построенный богами. Там мы возьмем лишь копье Идзанаги, а все остальные сокровища останутся на своих местах: к ним даже пальцем нельзя прикасаться.

Керо кивнул, вспомнив, что почти всю жизнь промышлял воровством. Рефлекс хватать все, что попадется на глаза, уже въелся в его подсознание, и парень спросил, какое наказание ждет ослушавшегося правил.

— Мир сам отторгнет нас, постарается уничтожить.

— Как именно?

— А ты хочешь проверить? — сощурился Юдай. — Не советую, под удар попадем мы все.

Парень усмехнулся, но спорить не стал. Что творилось в его голове — тайна за семью замками, но избранник Идзанаги решил приглядывать за ним на всякий случай. Та же мысль пришла и к братьям, помнившим, как Керо пытался украсть у них артефакт.

Принцесса Отохимэ обратилась к реке, приказывая ей застыть. Юноши пораженно смотрели, как вода бурлит, поднимается, и образует мост, ведущий к порталу. Юдай протянул ей руку, и принцесса доверила ему свою крошечную ладошку, хотя у нее не было необходимости в поддержке: вода была всецело ее стихией. Юноши это понимали, и кто-то усмехался про себя, думая, что Юдай помимо славы получит любовь красивой девушки в придачу, кто-то же сгорал от ревности и бессильной злости.

— Первозданные воды ждут нас! — прошептала Отохимэ, глядя в воронку жемчужного сияния.

— Ты не боишься? — заботливо спросил Юдай.

— О нет, не подумай, что я застыла от страха! Я пойду на любую жертву, лишь бы защитить наши прекрасные миры, людей, моря, животных, природу — эту удивительную красоту, созданную богами! Просто я испытываю трепет от предчувствий. Первозданные воды пытаются говорить со мной, но их сила слишком могущественная, в отличие от обычных рек и озер, я не понимаю, что они хотят мне сказать.

— Не волнуйся, Отохимэ, я всегда буду рядом!

Он трогательно сжал ее пальцы, и преданно заглянул в глаза. В этом «всегда» заключалось обещание, и принцесса поняла это, принимая любовь юноши. Пусть они были знакомы всего один день, она подарила ему свое сердце с первого взгляда, и прекрасно осознавала, что сердце Юдая также принадлежит ей.

Остальные юноши настигли их, вставая рядом. Отохимэ протянула свободную ладонь Нобу, и, взявшись за руки, они одновременно спрыгнули с моста в Первозданные воды. Поток подхватил их, мягко обволакивая, и бережно отправил в путешествие между мирами. Братья удивились, но быстро догадались, что это Юдай так великолепно контролирует Воды. Макото тоже понял причину покорности Вод, наполняя сердце ядом все больше и больше.

Неизвестно, как долго длился переход, но белесый туман постепенно стал отступать, открывая путешественникам необычную картину: бескрайний океан, могучие валы, метеоритный дождь в небесах. Ветер напевал удивительную мелодию, вздымая в воздух опавшие лепестки сакуры.

Вдалеке виднелось грандиозное, но изящное строение, в котором Юдай опознал дворец Яхиродоно — пристанище богов. Именно там хранилось копье, с помощью которого он сможет вступить в бой с противником, и одолеть богиню смерти, если она вырвется на свободу. Это копье обладало могуществом, оно подняло сушу из морей, сотворило нечто из ничего. Юноша понимал, что артефакт должен будет его признать, покориться избраннику бога, но он надеялся на успех, и готов был бороться, чтобы оправдать чаяния Идзанаги, приемного отца и любимой принцессы.

Единственное, что его тревожило, это строчки из пророчества, предупреждавшие о предателях. Рискованно было вести их сюда, но другого пути не было: боги замыслили свою игру, в которой они были орудием, и должны были выполнять свои роли.

— Следуйте за мной, мы почти достигли цели.

Макото опустил взгляд, чтобы не показать ненависти, а остальные без каких-либо возражений последовали за спасителем. Принцесса ласково провела рукой по высокой траве, наслаждаясь энергией мира-обители богов. Когда-то они проживали здесь, но потом покинули дворец, сделав из него сокровищницу, и возвращались только за необходимым артефактом. В каких сферах они ныне обитали — никому неведомо, но порой они заглядывали в Безвременье, или обращались к ним с посланиями, как это сделал Идзанаги. Отец Отохимэ предпочитал свое подводное царство, не пожелав уйти подобно братьям в неизвестные края.

Девушка заметила, что остальные отстали от них на несколько шагов, словно признавали их право идти вместе. Дочь дракона это не смутило, и она повернула голову к Юдаю.

— Почему ты уверен, что копье позволит тебе стать его временным владельцем? Насколько я знаю, это весьма своенравный артефакт.

Она и сама была уверена в избранном, но хотела услышать его мысли.

— Великий Идзанаги-но микото не отправил бы меня в это странствие просто так. Он выбрал меня еще до моего рождения, и я либо оправдаю чаяния, либо же погибну на священном пути. А ты, Отохимэ, ты поддержишь меня? — неожиданно спросил он.