ЧАСТЬ 1

Закат в Безвременье всегда чаровал сердце Норайо, когда богиня Солнца Аматэрасу передавала бразды правления богу Луны Цукиёми, и в нежно-розовом мареве их встречи высоко в небесах переливались галактики, сверкая миллионами бесчисленных жизней. Старик давно не путешествовал между мирами, но прекрасно помнил каждую из посещенных им планету.

— Ямамото-сан! — раздался позади него крик. — Ямамото-сан, простите, но там... срочно, пожалуйста!

Норайо Ямамото с покорным вздохом отвлекся от созерцания небес, и обернулся к бледному молодому мужчине.

— Что случилось, Горо? — спросил он глубоким голосом, обладавшим свойством успокаивать, за что его и назначили главным в городе Вечных.

— Пророчество! Воды даровали новое пророчество!

Старик хладнокровно кивнул, скрывая охватившее его волнение, и направился в Храм. Первозданные воды способны были переместить душу и тело в любой из существующих миров, однако порой их волны приносили свитки, в которых содержались пророчества.

— Ямамото-сан! — почтительно приветствовала его толпа, пока он направлялся к Храму.

Зайдя внутрь, он увидел столпившихся последователей Ордена Идзанаги, растерянно шептавшихся над диковинкой. Да, давно Воды не слали им пророчеств, последний свиток застал еще его прадед... Не к добру это, боги никогда не обращаются с новостями к смертным без необходимости!

Без лишних слов, в безмолвной торжественности он развернул свиток, скользя глазами по строчкам.

«В день затмения родятся два сына,

Под кронами цветущих садов Вечных.

Один затворит, другой — освободит.

Один защитит, второй — погубит.

Благословленный Идзанаги,

И призванный Идзанами.»

— Идзанами-но ками! — воскликнули монахи, когда Норайо прочел послание богов вслух. — Богиня смерти жаждет вернуться!

— Спокойно, братья мои! — произнес Ямамото, пытаясь восстановить порядок среди смятенных умов. — Это пророчество предупредило нас о грядущем, а не о свершившемся. Богиня смерти заперта в стране Ёми, и нет ей оттуда возврата.

— Однако вы сами видели пророчество, Ямамото-сан! Скоро родится ребенок, способный вызволить зло из заточения! Если Идзанами-но ками вырвется из Страны Желтых Вод, то за один день задушит всех людей во всех мирах! Так она угрожала нашему великому богу Идзанаги-но микото!

Старик и сам прекрасно помнил страшные предания темных времен. Долгие годы он служил Безвременью, и это был период благоденствия, мира, спокойствия, процветания. Порой проскальзывала мысль, что пора передать пост новому наместнику, и ускорить старение, дабы завершить свой жизненный путь, но долг призвал его в самый неожиданный момент.

— Братья, мы не позволим Смерти опустить свою тень на миры. Послание было получено вовремя.

— Что же вы предлагаете, Ямамото-сан?

Все понимали, что спасти миры можно лишь одним способом, но хотели услышать от своего лидера.

— Мы не поймем, кто из детей был призван освободить Смерть, поэтому вернем их обоих Первозданным водам.

Монахи поклонились, принимая решение Норайо. Сам же старик гордо поднял подбородок, чтобы скрыть неуверенность. Затмение вот-вот наступит, времени на долгую подготовку у них не будет, а он привык тщательно изучать каждую букву, трактовать знамения всеми возможными способами. Вдруг они ошибаются? Вдруг им стоит оставить детей в живых, и понаблюдать за ними? Достаточно бросить маленький камушек в воду, чтобы от него разошлись большие круги. Не повлечет ли казнь невинных жизней еще большие беды?

Но ведь пророчество... Оно было послано не просто так, боги почуяли опасность, и предупредили своих преданных рабов! Только в Безвременье еще остались те, кто помнят, знают и чтят заветы творцов вселенной! Только Орден Идзанаги мог защитить человечество от уничтожения.

— Известите город Вечных о воле богов! — властно приказал Норайо. — Пусть каждая роженица знает, что ребенок мужского пола, рожденный в момент затмения, будет передан Первозданным водам во спасение миров!

Так как новость о пророчестве уже собрала почти весь город у ворот Храма, приказ был выполнен быстро, и вскоре не осталось ни одного дома, где не обсуждали бы прискорбную весть. Для жителей Безвременья было позором показывать свою слабость, страх и слезы, поэтому даже за закрытыми дверями никто не отваживался роптать на судьбу.

Через несколько месяцев, в день затмения роженицам было приказано явиться в храм богини Солнца Аматэрасу, окруженному цветущей сакурой, и к указанному сроку среди родившихся лишь двое оказались мужского пола.

Норайо бросил последний взгляд на плачущих малышей, прежде чем приказать монаху Уэно сбросить детей в Первозданные воды. По закону богов детоубийца больше не сможет жить в городе Вечных, и Уэно добровольно согласился на изгнание. Последний крик огласил Храм, прежде чем монахи покинули его на время казни.

Нобу и Макото мчались наперегонки, услышав, что в Храме появилось второе за последние девятнадцать лет пророчество. Весь город стоял на ушах, обычно спокойные и неторопливые люди пребывали в самом тревожном расположении духа, опасаясь, какие еще ненастья подготовила им судьба.

— Что там? Что там происходит? — вопрошал полный Нобу, решительно расталкивая людей локтями.

Стройный Макото пристроился сзади, проскальзывая вслед за своим более сильным другом.

— Ну что? — повторил Нобу, найдя в толпе старшего брата Рио.

— Тише, не суетись, ты проявляешь неуважение к богам! Пока ничего не известно! — шепотом поведал парень. — Только говорят, что Первозданные воды вновь принесли высшее послание, и Ямамото-сан сейчас внутри Храма.

— Вот же Кагуцути! — ругнулся Нобу, вызвав возмущение у брата.

— Придержи язык! Не смей вспоминать духа огня в такой момент!

Вдруг у входа в Храм показались монахи, и попросили людей разойтись. Толпа заволновалась, проявляя первые признаки нетерпения, требуя поведать о послании богов. Некоторое время они мягко переругивались, пока из Храма не вышел сам Норайо Ямамото.

— Почему вы еще здесь, горожане? Разве не просили мы разойтись вас по домам? Неужели вы боитесь, что мы преследуем дурные намерения?

— Нет, Ямамото-сан! — выкрикнули из толпы. — Но почему вы не хотите поведать о пророчестве сейчас? Неужели нам снова грозит опасность?

— Ваши опасения имеют под собой почву, — честно ответил Норайо. — Однако мы должны изучить послание, и найти верное истолкование.

Волей-неволей, но людям пришлось разойтись без ответов. Нобу, Рио и Макото поднялись на холм, глядя с него на Храм.

— Точно что-то страшное! — неукротимо заявил Нобу. — Я хочу выяснить, кто проникнет в Храм со мной?

— Ты с ума сошел? — нахмурился Рио. — Это же преступление!

— Да ну тебя, вечно ворчишь, как старик Норайо! Макото, ты со мной?

Юноша с серебряными волосами сощурил глаза, пристально глядя на Храм. Медленно, с оттенком неуверенности, он кивнул, но друзья хорошо его знали, и понимали, что за внешней бравадой проносятся вихри идей, как подслушать монахов.

— Ну вот! Значит, пойдем вдвоем! А ты, Рио, новостей не дождешься!

Парень злился, но не мог укротить младшего брата.

— Ладно. Пойду с вами! Все равно, как только влипните в неприятности — вам тут же понадобится моя помощь!

Нобу довольно ухмыльнулся, подбив друзей на приключение, и втроем они осторожно направились к Храму, избегая чужих глаз. Довольно быстро они проникли во внутренний двор, забравшись по дереву, и, спрыгнув с него, поспешили к заветному окну, едва дыша от волнения.

— Этого я боялся! — раздался уставший голос Ямамото. — В тот день мне показалось, что мы что-то упускаем, что решение казнить детей ошибочное, но времени оставалось так мало, и люди ожидали от нас решения!