Макото остановился напротив Юдая, глядя на него спокойно, но с долей удивления и даже радости.

— Отец! Я вернулся, нашел дорогу домой. Меня долго не было, но я нашел все, что искал. Надеюсь, с мамой и сестрами все в порядке?

— Макото, сын мой, я рад тебя видеть!

При первых звуках его голоса принцесса Отохимэ вздрогнула, и подняла печальные глаза. Юдай встретился с ней взглядом, и невыносимая боль пронзила его сердце: истинная любовь вступила в борьбу с колдовством Мей.

Избранник Идзанами проследил за его взглядом, и усмехнулся.

— Это моя супруга, дочь дракона Ватацуми-но ками, принцесса Отохимэ.

— Почему на ее шее красуется цепь? — с плохо сдерживаемой яростью сказал Юдай, ощущая прилив жалости к хрупкой фигурке.

Девушка, которую он не защитил, но которая отдала все свои силы ради него, стала жертвой его же сына, провела ужасные годы в его руках, а Юдай все это время наслаждался жизнью в Безвременье, ни разу не подумав, как там Отохимэ! Его Отохимэ, прекрасная возлюбленная, которую он поклялся любить вечно, от которой принял в дар нефритовую шпильку, и потерял, но не искал, а просто выбросил из мыслей, словно безделицу! Как он мог так поступить с ней, предать это ранимое создание?!

— Не суди меня за это, так было необходимо. За годы отсутствия я прошел мучительный путь, который сделал меня могущественным. Ты будешь гордиться мной, когда узнаешь! Это Керо, — он указал рукой на своего спутника, — мой друг и союзник. Вместе мы покинули остров богов Оногоро, и попали на Землю двадцатого века, в Китай. У меня долгое время не получалось наладить контакт с артефактом, но недавно я все же овладел этой силой, и явился, чтобы выполнить свой долг!

— Насколько я помню, — со вздохом произнес мужчина, — вашим долгом было привести в Безвременья избранника Идзанаги-но микото. Но твой друг, прости, совершенно не похож на спасителя.

Юноша надменно улыбнулся.

— Нам не понадобится этот слабак. Он погиб, и теперь я поведу вселенную по новому пути. Ты не знаешь главного: я — избранник великолепной Изанами-но ками! Судьба призвала меня освободить мать всего человечества, и восстановить естественный порядок вещей. Равнодушный Идзанаги губит миры, в нем нет ни любви, ни сочувствия, ни нежности материнского сердца, которое было у Идзанами до того, как ее жизнь растоптали в царстве тьмы. Когда она выйдет на свободу — займет свою избранную оболочку, искоренит нечестивых, и восславит добродетельных людей!

Юдай понял, что имел в виду сын: дочь могущественного дракона была сосудом для Идзанами, поэтому ее держали на цепи, и привели сюда, к вратам в страну Ёми.

— Макото, нам с тобой нужно поговорить.

— Мои намерения останутся неизменными, не трать мое время! И мне известна вся правда о том, что Норайо приговорил меня к смерти, но каким-то образом я остался в Безвременье, и попал к вам на усыновление. По воле всеми любимого бога Орден перемолол мою жизнь, разлучил с семьей, и отправил искать избранника того самого Идзанаги, которого я ненавижу!

— Именно об этом я и хотел поговорить, мой мальчик.

— Я уважаю вас с Мей, и позабочусь о вашей безопасности, но также хочу найти бедняг, у которых меня отобрали.

Мужчина подошел к нему вплотную, глядя в такие знакомые, и уже совершенно чужие глаза.

— Макото, Идзанами солгала тебе, чтобы пробить брешь в твоем сердце.

— Я — ее избранник, значит, все сказанное ею — правда.

— Кроме одного: мы с Мей действительно являемся твоими родителями.

Парень хмыкнул, но Юдай продолжил:

— Ты родился в час затмения, и тебя сразу отняли у Мей, не позволив ей даже поцеловать тебя. Мы оба были раздавлены горем, но спустя время нам принесли мальчика, сказав, что мы должны его усыновить, чтобы никто не прознал, что наш сын был избранником богини смерти. Я взял тебя на руки, и сразу догадался, кто ты, так вы были похожи с Мей. Мы недоумевали, как такое могло произойти, но, оказалось, тебя спас Юшенг, выкрал из Храма. Так что ты — наш сын, наша плоть и кровь, Макото!

Лицо парня заледенело. Он ощущал, что Горо говорит правду, и часть бремени спала с его плеч: он рос в родной семье, любовь, которую ему дарили, была искренней и чистой, но гнев не уходил из сердца при мысли о Норайо.

— Отец, я рад это слышать, ты даже не представляешь, насколько мне стало легче, и я искренне благодарен Юшенгу, я всегда его любил, но вины главы Ордена это не умаляет. Даже сам Идзанаги не просил в свитке избавиться от детей, а Ямамото-сан возомнил себя вершителем судеб! Такие как он марают наш мир, от него и ему подобных следует избавиться.

Внимательно наблюдавший за ними Керо неожиданно подошел ближе.

— Зачем вашему другу было спасать Макото? Откуда он знал, кто из детей — ваш сын?

Мужчина грустно улыбнулся.

— На то была воля Идзанаги. Мой мальчик должен был вернуться ко мне, чтобы не застопорилось колесо событий. Вторым избранником был сын Юшенга, но отцу пришлось разлучиться с ним, ибо того требовало пророчество.

Макото нахмурился, когда осознал, что они с Керо убили Рио, сына Юшенга, который всегда был добр к нему.

— Второй избранник мертв. Мне жаль, что он был сыном Юшенга, но из нас двоих лишь один мог выйти победителем.

Момент, который расставит все по своим местам, настал. Мужчина понял, что ему не переубедить сына, брешь в его сердце превратилась в пробоину, залитую безжалостностью преисподней.

— Ошибаешься. Это был лишь один оборот колеса. Избранник Идзанаги-но микото уже здесь, и ожидает тебя.

— И как давно он здесь? — глаза парня налились яростью.

— Давно, много лет. Течение времени вынесло его в прошлое, откуда он пришел в Безвременье, и здесь дожидался тебя.

— Где он?

— Прямо перед тобой, сын.

Макото с сомнением посмотрел на отца.

— Все ли с тобой в порядке? Ты говоришь странные вещи.

— Я попал в Безвременье с Земли, из империи Цзинь, куда меня вынесли Первозданные воды с подачи Отохимэ. До этого я был на острове Оногоро вместе с тобой и нашими спутниками, а изначально вы нашли меня в Токио будущего. Горо — выдуманное имя.

— Юдай! — воскликнула принцесса.

Избранник Идзанами жестко рассмеялся.

— Какие семейные узы! Юдай, я думал, ты погиб после нашего поединка! Идзанаги изрядно постарался, чтобы сплести эту интригу!

— Понимаешь ли ты, что твой отец — твой главный соперник? — спросил Керо. — Ты должен убить его, или все будет зря!

Макото брезгливо поджал губы.

— Я знаю свой долг. А ты, Юдай, готов ли к новому сражению?

— Еще несколько минут назад ты называл меня отцом.

— Теперь же я сам себе противен, потому что жизнь мне дал ты.

— Получается, его отцом является его же друг Юшенг! — подсказал Керо.

Лицо Макото исказила еще более мерзкая ухмылка.

Миллионы путей сплетены в одну нить, но не каждая становится реальностью. Что бы ни сделал Юдай — Макото стал бы верным сторонником Идзанами, его сердце наполнилось бы чернью преисподней, поэтому Идзанаги и вывел единственную последовательность событий, которая привела бы к успешному результату. Его марионетки выполнили все свои задачи, но теперь предстоял заключительный акт судьбоносного спектакля.

Отец и сын, олицетворение светы и тьмы, каждый из которого — начало друг друга, и продолжение каждого. Юшенг был отцом Юдая, который был отцом Макото, который был в свою очередь отцом Юшенга.

Наемники окружили Отохимэ, Керо отошел в сторону, и Юдай с Макото вновь остались друг напротив друга. Парень атаковал молниеносно, пытаясь всадить копье Аменонухоко отцу в грудь, но Юдай великолепно увернулся, ударив о древко. Оружие вылетело из рук Макото: оба противника помчались к нему, но Юдай успел первым, схватил копье, всадил его в землю, и использовал как точку опоры, чтобы ногами оттолкнуть сына.