— Вот вы где! — раздался голос Нобу, вернувшегося за парнями. — Не отставайте, принцесса Отохимэ беспокоится, попросила позвать вас.

Керо безразлично пожал плечами, зато у Макото глаза загорелись: он явно питал надежды заполучить девушку, и тут же поспешил наверх, не забыв кивнуть Керо.

— Чего вы тут застряли? — без тени подозрения спросил Нобу.

— Обсуждали архитектуру. Керо, оказывается, по уцелевшим изображениям изучал архитектуру своего мира, и ему здесь понравилось. Мне тоже, но Безвременье, на мой взгляд, лучше.

— Конечно, нет мира, прекрасней Безвременья! Ты и сам убедишься в этом, Керо, когда туда попадешь!

Парень улыбнулся, скрывая насмешку. Да, он попадет в Безвременье, но на стороне избранника Идзанами, чтобы уничтожать и покорять, а не спасать.

Вскоре они догнали остальных, и вместе продолжили путь наверх. Керо порой заглядывал в залы, видя удивительные артефакты: зеркало богини Аматэрасу, изготовленное для нее богом-кузнецом Исикоторибэ; самурайский клинок Когарасумару, выкованный легендарным мастером мечей Амакуни; золотые и нефритовые украшения. Однако наибольший интерес у парней вызвал меч Кусанаги-но Цуруги.

— Как думаете, а с помощью этого меча можно победить Идзанами? — спросил Нобу, восторженно разглядывая клинок.

— И не думай к нему прикасаться! — предостерег Рио.

— Но почему меч здесь? Я слышал, что его хранит императорская семья в своем дворце.

Отохиме покачала головой.

— Ты не понимаешь сути этого места. Остров всегда существовал и всегда будет, он не привязан к конкретному времени, ему все равно, какой год сейчас на изначальной Земле, а какой, например, в Безвременье. Если клинок здесь, значит, в какой-то исторический период боги решили изъять его у правящей династии, и поместить в свою обитель.

— Я столько слышал о Кусанаги-но Цуруги! — продолжал восхищаться Нобу. — Всегда просил брата рассказать мне эту легенду.

— И я тоже, — мягко улыбнулась принцесса. — Отец рассказывал мне ее, сказ о том, как бог ветров Сусаноо был сослан на Землю за дурные поступки, где ему повстречались два бога — Асинадзути и Тэнадзути, и попросили защитить от бесчинств восьмиглавого дракона Ямато-но Оноти.

— Ну еще бы, он пожирал по одной из дочерей богов в год!

Девушка тонко улыбнулась.

— Порой драконы действительно ведут себя не самым лучшим образом. Однако Ямато-но Оноти был глуп, раз поддался на уговоры Сусаноо, и выпил сакэ. Под влиянием напитка он не смог достойно сражаться, и был повергнут.

— Да, а в одном из хвостов дракона бог ветров и нашел Кусанаги-но Цуруги! — прыснул от смеха Керо.

— Так и было! — возмутилась Отохимэ.

— Не верю я в это! Наверное, меч просто принадлежал дракону, а бог его отнял у убитого врага. Хорошо он устроился, этот Сусаноо: и героем стал, и в жены последнюю уцелевшую дочь пожилых богов взял!

— Однако же меч он подарил своей сестре, богине Солнца Аматэрасу, в качестве искупления за прошлые недостойные поступки!

— А богиня передала меч своему правнуку, когда он сошел на Землю, и стал первым японским императором! — примирительно вмешался Рио, пытаясь прекратить спор между Керо и принцессой. — Теперь же он здесь, перед нами.

— И я по-прежнему хочу его прихватить с собой! — вздохнул Нобу.

Юдай положил руку ему на плечо.

— Мы пришли сюда за копьем Идзанаги-но микото, а не за этим мечом. Давайте продолжим дорогу к нужному нам артефакту!

— А все равно это потрясающе, видеть, как легенды оживают на твоих глазах! Скажи мне кто год назад, что однажды я увижу сокровища богов — я бы посмеялся, и не поверил.

Оторвавшись от клинка, путешественники снова вернулись на лестницу, продолжая путь наверх.

«Хорош этот меч, ничего не скажешь! — думал Керо. — Надо будет его выпросить себе, раз копье достанется Макото. Жаль, что за этим сопляком стоит богиня смерти, иначе я бы и копье у него отнял! Но да ладно, подожду немного. Кто знает, как сложится судьба? Вдруг мальчишка погибнет, пытаясь освободить свою хозяйку, и я займу его место. Или лучше не связываться с богиней из страны Ёми? Все-таки царство мертвых — не самое лучшее место для проживания, наверняка за долгие тысячелетия она сошла с ума. Пусть уж Макото ей угождает, а я получу, что желаю, и буду в безопасности!»

— Юдай! — на грани слышимости произнесла Отохимэ, поравнявшись с ним. — Мне не по себе: что-то назревает. Я ощущаю угрозу, она приближается, как морской шторм, но мне не под силу определить источник.

Юноша промолчал, вспоминая слова Уэно и собственные предчувствия.

— Отец предупреждал меня, — продолжила девушка, — перед тем, как я оставила родной дом, и отправилась на поиски спасителя миров. Сказал не доверять одному из пяти.

Юдай не стал уточнять, что предателей двое, и что их личности ему уже известны, ибо верил, что Идзанаги, призвавший его спасти мир, даст ему достаточно сил справиться с Макото и Керо.

На последнем этаже было пусто, лишь в самой середине, в столбе света висело в воздухе украшенное редчайшими драгоценностями копье Идзанаги-но микото. Легендарное Аменонухоко действительно имело форму нагитаны — оружия с длинной рукоятью и изогнутым односторонним клинком; от рукояти клинок отделялся круглой гардой цуба.

В присутствии артефакта сердца путешественников забились чаще, а в воздухе начали вспыхивать искры, реагируя по появление чужаков. Смертные никогда раньше не переступали порог дворца, и никогда не касались великого Аменонухоко, создавшего землю как таковую из бесконечной воды.

— Вы чувствуете? — шепотом произнес Нобу, боясь дышать от волнения.

— Это большая честь! — сказал Рио, припадая на колени перед копьем.

Юдай последовал его примеру, как и все остальные. Макото ощутил щемящую боль в груди, словно что-то переворачивалось внутри него, пытаясь освободиться, вырваться наружу, и он закусил губу, сдерживая порыв. Чем бы это ни было, оно тянулось к свету, к спасению, к пути, который он отверг ради своей богини, взывавшей из глубин преисподней.

Избранник Идзанаги поднялся, чувствуя, как от копья к нему потянулась невидимая энергия. Она исследовала его, омывала разум, избавляя от страхов. Аменонухоко признало его, юноша понял это, когда правая рука нагрелась, словно уже держала великое оружие создателя мира. Он сделал шаг вперед, как на его плечо легла худощавая рука.

— Не спеши! — сказал Макото. — Копьем должен обладать самый сильный.

Юдай совершенно спокойно посмотрел в глаза противнику.

— Аменонухоко принадлежит Идзанаги-но микото. Однако из смертных лишь мне позволено прикоснуться к копью, потому что я был избран великим богом. Хочешь оспорить мои права, избранник Идзанами-но ками?

Нобу с Рио пораженно переводили взгляды с одного парня на другого.

— Ты что-то путаешь, Юдай! — встал на защиту своего друга Нобу. — Мы выросли с Макото, я знаю его столько, сколько и себя, и готов поручиться за него! Уж скорее я окажусь ребенком из пророчества, чем мой друг Макото!

Принцесса проницательно вгляделась в лицо юноши, которого так яро защищал Нобу. На секунду в глазах Макото промелькнули раскаяние и стыд, но быстро уступили место безразличию. Рио тоже это заметил.

— Почему же ты привел меня сюда, если догадался? Неужели думал, что мир богов очистит мое сердце? — с насмешкой спросил Макото.

— Такова была воля Идзанаги-но микото. Он знал, что на своем пути я встречу двоих предателей, но вы должны были оказаться здесь, иначе замысел бога нарушился бы. И вот мы все здесь.

На этот раз братья безошибочно посмотрели на Керо.

— Надо было оставить тебя гнить в твоем мире! — зло произнес Рио.

Керо лишь рассмеялся.

— Поздно жалеть о прошлом!

— Идзанами разрушит миры, убьет людей, как те Рифиды, которых ты ненавидел, и торговцы детьми, с которыми ты боролся в своем Киото!