В ее голосе слышалась грусть, но не было злобы, что тронуло Юдая.

— А потом Юи явился ее бог-покровитель Цукиёми, и проложил для нас дорогу в Безвременье.

— Так было суждено! — нежно ответил Юдай. — Идзанаги-но микото все предвидел заранее, и отправил мне проводника — тебя, Мей!

— Время в том мире течет иначе, поэтому я повзрослела быстрее, чем это произошло бы здесь. И теперь пришла ваша очередь отправиться туда. Юдай, — обратилась она к юноше, — пришло время вернуться домой!

Давно забытое чувство вспыхнуло ярким пятном, когда Первозданные воды приняли его в свои объятья. Нечто невесомое проникло в каждую клетку тела, делая его одновременно всем и ничем, унося сквозь пространство и время. Юдай мысленно простился с Землей, извинился перед всеми, кого не смог защитить, и полностью сосредоточился на путешествии в новый мир. Новый мир… его мир, где он родился, и откуда его забрали, чтобы сохранить невинному младенцу жизнь.

Пророчество провозгласило его спасителем вселенной, избранником Идзанаги-но микото, но монахи Ордена решили, что легче избавиться от детей из предсказания, чем выяснять, кто из них захочет перейти на сторону зла, а кто — останется на стороне добра. Спустя годы он снова вернулся туда, уже взрослым парнем, воином, увидевшим боль и насилие, победы и поражения.

Молочная пелена озарилась, и открыла путешественникам удивительный пейзаж, превосходивший самые смелые фантазии: холм, покрытый мелкими цветами всех оттенков голубого, сакура гигантских размеров, вокруг которой в воздухе летали целые волны благоухающих лепестков. На небе виднелась галактика, такая далекая и прекрасная, всегда яркая и отчетливо заметная. Город казался картинкой, нарисованной художником, который кистями изобразил самое гармоничное поселение, которое только можно представить. Но больше всего поражали горы, часть которых просто зависла в воздухе.

— Как такое возможно? — пораженно прошептал Юшенг.

Мей умиротворенно улыбнулась.

— Этот мир сотворили боги, взяв за основу все существующие планеты. Они привнесли в Безвременье только лучшее, превратив его в благословенный край. Каждая травинка здесь, каждая капля воды пропитала энергией ци, вселенским равновесием, поэтому здесь так хорошо.

— Но как горы могут парить в небесах?

— На все воля Идзанаги-но микото, сей мир — творение рук его.

— Однако дело не только в красоте! — произнесла Юи, глядя в глаза Юшенгу. — Здесь позволяют селиться только самым сильным и достойным, ибо в Безвременье хранится вход в страну Ёми, где заперта богиня смерти. Слабым духом здесь не место, поэтому вы и смогли попасть в этот мир: он признал вас достойными.

Мужчина ответил на ее взгляд, и Мей тонко улыбнулась, подумав, что они оба произвели друг на друга впечатление, хотя отказываются себе в этом признаваться.

— А теперь вы должны предстать перед Ямамото-саном.

Юдай вспомнил это имя: Норайо Ямамото, глава Ордена, пославший Макото, Нобу и Рио на поиски спасителя. Мужчина, приговоривший к смерти двоих детей, чтобы предотвратить осуществление пророчества. Эта мысль отозвалась болью в сердце, но память услужливо подсказала, что Идзанаги ничего не сделал просто так за все это время. Даже решение Ямамото избавиться от детей было продиктовано судьбой, сценарием, продуманным великим богом. Но от этого не становилось легче.

Мей заметила его грусть, и ободряюще сжала ладонь юноши.

— Вы на своем месте, это главное! Так пойдем же!

Город Вечных оказался вблизи еще более чарующем местом, и мужчины едва верили в происходящее после контраста с земной империей Цзинь, которую они только покинули. Там свирепствовала война, здесь же все дышало благодатью, но Юдай не забывал, что его предназначением была защита прекрасного мира от уничтожения. Однажды избранник Идзанами-но ками явится сюда, нужно подготовиться. Наверное, это произойдет совсем скоро, и ему стоит больше тренироваться с Юшенгом, чтобы на этот раз одолеть Макото.

Люди отрывались от своих дел, доброжелательно глядя на чужаков.

— Как они определили, что мы не местные? Город кажется большим, да есть и же здесь отдельные селения!

— Не совсем, — ответил наставнику Юдай, знавший о Безвременье от приемного отца. — Основное население живет именно в городе, а по остальному миру раскиданы гарнизоны воинов-монахов. Редко где позволено проживать простым обывателям, разве что семьям военных.

— Но чего они боятся? Зачем здесь гарнизоны? Кто вторгнется в этот мир, если сюда могут попасть не все?

— Опасность исходит не извне, а изнутри, — холодно заметила Юи.

Мей улыбнулась.

— Мы же говорили, в этом мире хранятся врата в преисподнюю. Они запечатаны, но демоны, населяющие Ёми, всегда стремятся найти обходной путь. За всю историю был лишь один прорыв, но его хватило, чтобы сделать работу над ошибками, и больше их не повторять. И, отвечая на твой первый вопрос — ты выглядишь совершенно не как житель города Вечных!

Юи прыснула, и они обе расхохотались. Юшенг переглянулся с Юдаем, и посмотрел на свою одежду. Подумаешь, форма цзинского воина! Ну немного изодранная и грязная, с пятнами крови и порванным рукавом... Но разве это так существенно?

Спустя десять минут они подошли к Храму, о котором так много рассказывал Уэно. Сердце Юдая усиленно забилось: здесь было получено пророчество, здесь его приговорили к смерти, здесь его должны были сбросить в Первозданные воды. Здесь начался его путь, и здесь же он закончится.

Из-за ворот Храма вышел монах, кланяясь незнакомцам.

— Добро пожаловать! Наш наместник Норайо Ямамото ожидает вас!

Девушки остались снаружи, а мужчины проследовали вслед за монахом.

— Как думаешь, все будет хорошо? — с ноткой волнения спросила Мей.

— Разумеется, это же не Ямамото-сан принимает решение, а сам мир! Он пропустил их, значит, наместник не сможет запретить им поселиться здесь.

— Если бы Безвременье не пропустило других «гостей»! — недовольно скривила носик девушка.

Юи хитро улыбнулась.

— Под «гостями» ты подразумеваешь принцессу Отохимэ?

— И ее тоже, но в первую очередь — избранника богини смерти. Он может быть опасен для моего Юдая, а принцесса — опасной для меня.

— Макото родился здесь, он принадлежит этому миру, и, как только найдет способ призвать Воды — явится сюда. Ну а Отохимэ — дочь великого дракона, морского ками, Безвременье окажет уважение ее происхождению.

— Ну а ты? Что ты думаешь о Юшенге? — дерзко спросила Мей. — Ты явно поразила его сердце, даже колдовать для этого не пришлось!

Наставница презрительно фыркнула.

— Оставь свои намеки при себе, девочка, ты ничего не понимаешь! Мне не нужен такой мужчина, как Юшенг! Посмотри на него!

— А что с ним не так?

— Он слишком высокий и мускулистый, в нем нет ни капли элегантности! А эти ужасные татуировки?! Как можно было так себя изуродовать! Подобные метки наносят на себя только дикари, а не цивилизованные люди!

Мей захихикала, вспоминая, с каким интересом Юи тайком рассматривала эти самые татуировки, которые сейчас отчаянно ругала.

— Ничего смешного, Мей, этот разговор мы закрыли!

Тем временем мужчин проводили во внутренний двор Храма, где на скамейке сидел Норайо Ямамото. Юдай много раз пытался представить себе этого человека, испытывая злость и горечь, но старик оказался на редкость приятным человеком, чей взгляд проникал в глубины сердца, принося мир и покой. Он отложил старинный фолиант, и доброжелательно улыбнулся.

— Я не ожидал гостей, Первозданные воды не проявляли признаков пришествия чужаков, но, видимо, сама судьба привела вас, а противиться ей мы не вправе. Меня зовут Норайо Ямамото, я — наместник города Вечных. Кто вы, и откуда? По вашей одежде вижу, что вы только из битвы!